Софья Радзиевская - Круглый год
Зонтичные легко определяются: высокие, стебель полый — дудкой, листья мелко многократно рассечённые, каждый стебель наверху заканчивается плотной плоской корзинкой невзрачных мелких белых цветов.
Пышен, богат зеленью и цветами щедрый месяц август. Но вот к аромату живых цветов постепенно примешивается новый аромат подсыхающего свежего сена. Двинулись, где можно, по росам сенокосилки, а где машине ходу нет, и коса-матушка им помогает. Хорошо дышится полной грудью. Но порой в крепком бодрящем запахе свежего сена заметён особый новый аромат. В свежем травостое его не было. А это скромный невысокий злак — душистый колосок. Ничем свежий с виду не замечателен. Срезанный — вянет, и тут-то и просыпается нежное его благоухание. Принесите скромный букетик домой. Не ставьте в воду, положите на полку шкафа, увядая — он заговорит.
На травяных и осоковых болотах ещё в первой половине лета нельзя не заметить белокрыльник. Большой ярко-белый от покрывающих его пушинок лист с одной стороны окутывает початок с мелкими не особенно броскими цветочками. Лист-покрывало действительно похож на птичье крыло, отсюда и название — белокрыльник. Теперь крыло увяло, красный тяжёлый початок ягод сник, лежит на траве. Не трогайте, он ядовит. Летом белое крыло служило хорошим барометром: перед ненастьем отгибалось — ненадёжная защита для початка. Опытному следопыту в лесу и белокрыльника искать не нужно. Перед дождём и спелый одуванчик закроется, спрячет свои парашютики, чтобы дождь их к земле не прибил. Немудрёная травка кислинка тоже сложит свои тройчатые, похожие на клевер, листики и прижмёт их к стебелькам. В поле, в лесу на любой ваш вопрос можно получить ответ, нужно только суметь понять этот ответ.
Не так нежны, но хороши под вечер горьковатые немудрёные запахи полыни, мяты, самосева укропа. Теплы ещё ночи, и в их влажной темноте (поближе к ёлкам) усиливается ещё островатый запах — грибной. Идёт пора третьего слоя грибов — листопадников. Сигнал тому — первые жёлтые веточки в зелёных косах берёз. Очередь грибы держат строго. Если средняя месячная температура +16, +17° и есть влага, появляются красные мухоморы. Значит, ждите, идёт гриб боровик, над грибами полковник. А появились волнушки — ждите рыжиков. Третий слой держится дольше всех, иногда и в ноябре дотошный грибник не с пустой корзинкой домой придёт.
Есть у августа и ещё название — меткое, как всё народное: межняк. Пробрался хитрый месяц между летом и осенью. Цветы себе позабирал от июля, какие ему понравились, с пышным букетом, нарядный, и красой и сытостью изобильный, повернулся к осени. Над августовским пёстрым букетом какие только насекомые не вьются! Но угощает он их не просто, а по выбору: к зонтичным (купырь, дягиль, дудник) все пожалуйте, нектара у цветов полная чаша, самый короткий хоботок — жучий, мушиный — из нектарника напьётся. А бобовые: клевер красный, ароматные донники, люцерна — капризные хозяева. Медовая чаша — нектарник у них глубоко запрятан в трубочке венчика, поди достань. Недаром американцам пришлось шмелей-опылителей на клевер из Европы завозить: у местных пчёл хоботки коротки.
У нас тоже хорошо работают на клевере мохнатые шмели, но, к сожалению, всё меньше остаётся нераспаханных мест, где шмели устраивают гнезда. А меньше шмелей — меньше и урожай клеверных семян. Теперь выведены и породы пчёл с более длинными хоботками. Но вот беда: лентяйкам клевер не очень нравится, легче добывать нектар с других цветов, у которых он спрятан не в таких глубоких трубочках. Ну и беда: шмелей не хватает, пчёлы на клевер лететь не хотят.
Выход нашёлся, и до чего же простой! Надо погрузить в сахарный сироп цветы клевера, пусть пропитается их ароматом. Плошку с сиропом поставьте в улей и закройте леток. Пчёлы невольно попробуют сироп на запах и на вкус. Теперь откройте улей. Летят! Прямо туда, куда надо — на клевер. Наука впрок пошла. Работают и, конечно, не подозревают, что это работа по заданию.
Изумительный по простоте, этот способ уже широко применяется и не только на клевере. Хорошие медоносы цветут в разное время и в разных местах. Опытные пасечники не заставляют своих пчёл тратить время и силы на дальние опасные перелёты: пасека сама переезжает, когда куда надо. Часто едет на медоносы, на которых пчёлы и сами рады похозяйничать и без обманной подкормки. И получить можно мёд любого сорта, это как пасечнику вздумается. Чем усерднее пчёлы собирают нектар с растения, тем больше семян будет в цветках, опылённых пыльцой с разных цветков этого же растения. Из таких семян и растения вырастут более сильные, и значит на них распустится больше цветков, и будет больше нектара. Это «похоже на сказочную скатерть-самобранку, на которой пищи становится тем больше, чем больше её съедают», — говорит великий знаток насекомых И. Халифман.
Удивительный результат хорошо задуманного и хорошо поставленного опыта. Но не все смело задуманные и недостаточно аккуратно выполненные опыты кончаются удачно. Даже и с пчёлами. Поистине ужасна и ещё не имеет конца история с африканской дикой пчелой.
В Бразилию перевезли европейских медоносных пчёл, они хорошо прижились. Но местным пчеловодам захотелось лучшего. («Лучшее враг хорошего», — говорил знаменитый французский философ Вольтер.) В Африке есть местные медоносные пчёлы. Они начинают работу раньше, заканчивают позже, летают быстрее и мёда дают вдвое больше. Учёный генетик У. Карр, по заданию местных пчеловодов, привёз в Бразилию этих замечательных работниц, которые к тому же роятся и плодятся очень активно. Правда, было известно, что африканки очень злобные и яд их особенно токсичен. Но У. Карр на то и генетик: он решил скрещиванием вывести новую породу пчёл, трудолюбивых, как африканки, и мирных по-европейски.
Правда, Карр был осторожен: он поместил свою опытную пасеку в лесу, вдали от людей. Опыт удался, но наполовину. Гибриды дали мёда вдвое больше и как опылители растений работали лучше европейских. Но злобность и токсичность яда сохранили африканские. Карр не унывал: ведь это только начало. К леткам ульев он приделал прочные решётки, через которые свободно проходили пчёлы-сборщицы. Трутни и матки более крупные, они через решётки из улья пройти не могли. А без оплодотворения молодой матки рабочие пчёлы не могут улететь и образовать в лесу новый дикий рой где-нибудь в дупле дерева.
Но случилось непредвиденное. В отсутствие учёного на пасеку заглянул любопытный пасечник и отодвинул заслонки. А двадцать шесть ульев были готовы к роенью, и двадцать шесть роев исчезли в лесных дебрях.
Происшествие дало о себе знать не сразу. Но спустя некоторое время из разных мест Бразилии стали приходить вести о том, что появились пчёлы невиданной злобности, целыми роями нападают на людей и скот. Уже есть и известия из Перу — смертные случаи. Ареал нападений пчёл расширяется. Местное население называет их «пчёлами-убийцами», учёные — «африканизированной пчелой». В Бразилии с 1969 года от их укусов погибло более двухсот человек, тяжело больных сотни тысяч, не считая коров и лошадей. За двадцать лет убийцы захватили Южную Америку и продвигаются на север. В США введён на них строгий карантин. Бразильские пчеловоды ввозят на пасеки маток спокойной итальянской породы, пока результаты не заметны. А что делать с «дикарями» в лесных дебрях? Созданы специальные команды для борьбы с ними. В США надеются, что мексиканская пустыня остановит продвижение «убийц» к ним на север.
…Тихо ползут туманы, холодеют росы, больше стало не белых, а красных, лиловых цветов. Их лепестки не отражают горячих июльских солнечных лучей, а впитывают, берегут ласкающее тепло второй половины августа. Перелом лета. Чутко откликается на него природа.
В июле-августе все птичьи выводки давно встали на крыло. Кончены и споры и драки за свою территорию далее у таких забияк, как зяблики. Гнёзда опустели. Но кое-кто успел завести и второй выводок, велик инстинкт родительской заботы.
Один наблюдатель рассказал: «Под моей крышей вывели птенцов деревенские ласточки. Весело смотреть было: четыре чёрные головки, четыре раскрытых ротика то и дело высовывались над краем аккуратного гнёздышка и, получив свою порцию мошек и комариков, Успокаивались. А родители уже вновь вьются высоко в синеве. Игра-Ют? Не до игры. Да и не до еды самим. Скорей, скорей сквозь тучу Клубящихся мошек. Вернулись с полным клювом еды для деток. А я полюбовался и уехал. Надолго. Вернулся, август, опустело гнездышко? Смотрю, те же четыре головёнки, раскрытые жадные клювики… Мать прилетела, порция каждому, «на, успокойся». Отец летит, тоже еду несёт — но мимо, прямо к ветке яблони у самого окна. А на ветке четыре ласточки сидят, взрослые, только хвостики почему-то короче. Четыре клювика разинуты и — дай! дай! дай! Что же это такое? Хозяйка вышла на крыльцо и смеётся: «Не поняли? В гнезде сидят не те, что вас провожали, это новые. А те — вон на ветке, родители и разрываются, всем угодить нужно. Лентяям давно бы пора самим кормиться».
