Людвик Соучек - Там, где не слышно голоса
И все же ракеты займут почетное место в почте будущего ...
Изобретение, которое не нашло практического Применения
А жаль!
Неаполитанский инженер Писчичелли предложил в 1903 году совершенно новый способ доставки почты — по подвесной электрической дороге.
С помощью гениального изобретения ...
...Писчичелли извлек из карманов доверчивых акционеров кругленькую сумму денег.
На столбах должны были быть натянуты четыре провода. Два провода, по которым двигалась машина, и два провода, по которым шел ток. Машины приводились в движение собственными электромоторами, соединенными осями колес. Машина была сделана из алюминия и имела небольшие размеры. Она вмещала несколько килограммов писем. Писчичелли уверял заинтересованных лиц, что его «почтовая машина» достигнет скорости 400 километров в час. Это смелое заявление! Ведь самое быстрое транспортное средство того времени — паровозы Серполетто — с трудом достигли скорости 100 километров в час. Были предусмотрены меры предосторожности от любопытных и злоумышленников. На каждом столбе было укреплено кольцо, через которое проходил ток. Так что любопытным не поздоровилось бы.
Писчичелли основал в Лондоне общество по строительству первых подвесных почтовых дорог. Ему даже удалось собрать средства, — несколько сот тысяч фунтов стерлингов. А потом инженер словно в воду канул вместе со своим остроумным изобретением…
Почта будущего
Самолеты? Пневматическая почта? Телетайп? Нет, куда там! Что-то совершенно новое!
С 1961 года между американскими городами Батл-Крик и Вашингтоном испытывают новый способ доставки корреспонденции — скоростную почту.
Письма пишут на особых бланках, запечатывают в конверты и опускают в почтовый ящик.
Служащий рассортирует почту по месту жительства адресатов и вложит их в специальную машину. Она вскрывает конверты и направляет их в особый аппарат, принцип действия которого напоминает телевизионную камеру.
Письмо «передают» в почтовую контору в месте жительства адресата; там аппараты «принимают» его, записывают без участия человека (таким образом гарантируется тайна переписки), кладут в конверты и заклеивают.
Даже спутники помогают передавать сообщения (это «Курьер»).
Весь процесс доставки письма, с того момента как конверт попадет в аппарат, длится восемь секунд. Этот способ передачи сообщений такой быстрый, что размеры письма не играют никакой роли. За минуту можно переправить 43 000 слов! Одновременно передают 28 писем, электрические импульсы которых так переплетаются, что никто не в силах их разделить. С этим справляется только прибор, принимающий сообщения. Вот почему при этом способе доставки почты нельзя перехватить ни одного сообщения. Связь между «передатчиком» и «приемником» может быть кабельная, беспроволочная, ее можно наладить и с помощью микроволн. Для передачи на большие расстояния могут быть использованы ретрансляционные спутники. Акционерное общество, которое разрабатывает этот способ передачи сообщений, собирается создать вокруг земли цепь из пятидесяти спутников типа «курьер». Если их патент будет признан во всем мире, они наладят доставку писем из любого места и куда угодно в течение нескольких минут. Но некоторые детали еще неясны. Например, сколько будет стоить доставка такого письма…
Рождение первой почтовой марки
«Университетские и монастырские гонцы, почта мясников, городские почты. Боже, чего только не было в старое доброе время!» — сказал бы со вздохом человек, живший в первой половине XIX века, прежде чем отправить письмо. Наверное сказал бы — если бы он знал историю почты так же хорошо, как вы ее теперь знаете.
Почта, придуманная Франческо де Тассисом, превратилась в ненасытное чудовище, которое просто пожирало деньги. Почтовые сборы все время росли, прежде всего из-за увеличения веса писем. Например, в Англии в 1812 году тариф за доставку письма в одну унцию (приблизительно 30 граммов) составлял 1 пенс. Но если вес увеличивался хотя бы на 1/4 унции, почтовый сбор поднимался до четырех пенсов. Тарифы за доставку почтовых отправлений зависели не только от расстояний, но и от бездны других обстоятельств: если почтальону надо было идти окружным путем, отправитель письма должен был расплачиваться и за это. А потом бесконечные пошлины, дополнительные налоги… Всего не перечислить! От этих сложностей страдало не только население, но и почтовым конторам уже было невмоготу.
Люди начали избегать почты. Они доверяли свои письма землякам, торговцам, извозчикам. А когда другого выхода не было, и письмо нужно было отправить почтой, многие писали на одном листе несколько писем. Получив такое «послание», адресат разрезал его и сам передавал отдельные части по назначению.
Почта на этом прогадывала, но зато доставка письма обходилась не так дорого. Во всяком случае дешевле, чем в Швейцарии, где почта была «чисто торговым предприятием». Хотите верьте, хотите не верьте, но это правда: почтмейстеры торговались, за сколько франков они доставят письмо.
Английский почтовый штемпель, которым пользовались до появления первых почтовых марок.
Штемпелем подтверждали получение полного почтового сбора.
А это штемпель дипломатической почты того же времени. Он гораздо красивее, с короной. Письма дипломатов доставлялись бесплатно.
Мало того, расплачиваться приходилось не только отправителю, но и адресату. Этот обычай назывался «порто». Представляете, к чему все это приводило. Почтальоны полдня ругались с адресатами, которым не хотелось выкладывать кругленькую сумму за ненужное письмо. Ведь зачастую адресатов просто кто-нибудь «разыгрывал». Известные врачи и адвокаты расходовали бездну денег, расплачиваясь за письма, в которых клиенты и пациенты просили у них совета… Ничего глупее не придумаешь!
Конечно, повсюду люди протестовали против сложившейся нелепой традиции. Одним из первых в 1653 году выступил Жак Рейнард де Виллайе, управляющий парижским почтамтом. Мысль о создании почтовой марки, судя по всему, впервые зародилась у словенского чиновника Лауренция Козира в 1835 году. Все единодушно доказывали необходимость снижения почтовых тарифов, вносить которые должен был, конечно же, отправитель, а не адресат. Ведь почта оказалась в катастрофическом положении: пять шестых всех писем из Манчестера в Лондон не шло по почте, а два возчика из Глазго доставляли в четыре раза больше писем, чем вся городская почта…
Но люди не сразу нашли выход из положения.
Правда, иногда вместо «порто» можно было внести «франко»[7], то есть в таком случае пересылка оплачивалась отправителем… Но кто мог точно сосчитать, сколько нужно заплатить несчастному автору письма. Кто знает, по какой дороге поедет почтальон. А если адресат живет в другой стране, то «франко» можно получить лишь за отрезок пути до границы. За остальные услуги почты деньги получит соседнее государство и опять же от адресата, т. е. снова «порто».
Гордиев узел разрубил бывший писарь, учитель, страховой агент и, наконец, секретарь комиссии по колонизации Южной Австралии Роуленд Хилл.
Роуленд Хилл.
Конечно, и о его почтовой реформе ходят легенды. Я, например, знаю целых две.
Легенда первая. Роуленд Хилл в поисках новых колонизаторов Южной Австралии попал в Шотландию. Там, в одном трактире он стал свидетелем странной сцены. Прелестная служанка получила по почте письмо из Лондона. Она радостно засмеялась, засияла, но сколько ни упрашивал ее почтальон, девушка наотрез отказалась принять это письмо. Галантный Хилл вынул кошелек и заплатил из собственного кармана солидный почтовый сбор — три с половиной шиллинга (приблизительно половину недельного заработка девушки). Но вместо благодарности Хилл услышал незаслуженный упрек. Девушка объяснила ему, в чем дело. Оказывается, они с братом за счет почты сообщали друг другу, что все в порядке, что тот, кто написал письмо, жив и здоров. Письмо, непринятое адресатом, означало, что и у него все в порядке. Роуленд Хилл задумался. «Дальше так не может продолжаться, — решил он. — Ведь от этого страдает не только население, но и сама почта». Легенда вторая. Лоренц Козир, о котором мы уже говорили, в 1835 году объяснил англичанину Голлуэйю, почему было бы выгодно взимать единый почтовый сбор за доставку письма с отправителя. Голлуэй, вернувшись на родину, рассказал Хиллу о своем разговоре с Козиром. Хилл претворил в жизнь идею словенского чиновника.
