Алексей Леонтьев - Путешествие по карте языков мира
Но вернемся к нашей теме. Образцовый «перечисляющий» язык — это киваи, тоже папуасский. Он умудряется с бухгалтерской точностью обозначить в глаголе специальными окончаниями не только количество действующих лиц (то есть число в нашем, русском, понимании), но и количество тех лиц, на которых действие направлено. Чтобы проиллюстрировать, как это делается, придётся нарисовать, как «мы» что-то производим с «ними»… Что? Ну хотя бы догоняем (это легче нарисовать). Чтобы вы не запутались, я буду приводить по-кивайски только нужные окончания. Итак, по-русски будет один, общий для всех вариант: Мы догоняем их.
А по-кивайски получится так:
Прибавьте еще один комплект — для прошедшего времени!
С числом, кажется, все ясно?
Переходим к наклонению! Вы уже опять ждете какого-нибудь подвоха — и правильно делаете. И даже догадались, что подвоха этого надо ожидать из Новой Гвинеи. Язык гули в этом отношении особенно показателен.
Возьмем, например, предложение Он ел. Для нас с вами совершенно безразлично, откуда мы об этом узнали, — глагольная форма будет одна и та же (разве что прибавим какое-нибудь слово: Говорят, он ел.). А для папуаса гули это совершенно не безразлично.
Если папуас собственными глазами видел, как кто-то ел, он употребит глагол в одном наклонении — вроде нашего изъявительного.
Если видеть он этого не видел, но присутствовал при еде и как-то иначе воспринимал происходящее (ну, скажем, сидел отвернувшись и слышал, как кто-то жевал) — нужно другое наклонение.
Если наш герой из племени гули пришел к кому-то и увидел объедки или какие-нибудь другие прямые доказательства того, что здесь ели, полагается третье наклонение.
Если объедки были и наш папуас гули сам их видел, но затем их, как полагается в приличном доме, убрали и сейчас их нет, он должен употребить четвертое наклонение.
Если остатки еды он не видел и вообще нет прямых доказательств того, что кто-то ел, но зато есть косвенные доказательства (например, очаг еще горячий, или не убрана посуда, или не выветрился запах), требуется наклонение номер пять.
Если никаких доказательств не существует, но логика подсказывает, что кто-то никак не мог не есть (я знаю, что он вернулся из путешествия, всю дорогу не ел, а в доме у него полно продуктов), для такого случая имеется еще одно — шестое наклонение.
Можно обратиться и к более близкому нам языку — абхазскому. В нем есть «призрачное» наклонение (так оно и называется!): оно требуется, когда кому-то что-то кажется, мерещится…
Что у нас теперь на очереди? Лицо?
«Мы» — много «я»?
Русский глагол знает три лица в двух числах: я иду, ты идешь, он (она, оно) идет, мы идем, вы идете, они идут.
Строго говоря, это не совсем так. Они — это действительно «он во множественном числе». (Кстати, раньше в русском языке различались «он-много» и «она-много»: для первого было местоимение они, а для второго — оне. Еще Пушкин употреблял оне). Покривив немножко душой, можно даже согласиться, что вы — это «ты во множественном числе», хотя это не совсем так. Но мы — это уже никак не «множество я»! Ясно: я — одно, и никак не может быть «несколько меня». Мы — что-то другое. Может быть, «я плюс кто-то еще»? Давайте представим себе это наглядно:
А по-русски получается так:
Например: Мы (я и кто-то еще) пойдем в зоопарк, а вы отправитесь в Дом пионеров.
Может быть и иначе:
Вы зайдете за нами, и мы (я, кто-то еще и вы) пойдем в зоопарк.
По-русски, значит, нет никакой разницы между «мы — не вы) и «мы + вы».
Нарисуем это еще раз, прибавив «их», и еще нарисуем отдельно «его» и «тебя»:
В кабардинском языке есть следующие лица (и особые глагольные формы!). Выпишем их, как говорят в школе, «в столбик»:
«я с ним» «мы с ним»
«я с ними» «мы с тобой»
«я с тобой» «мы с вами»
«я с вами» «мы с ними»
«ты с ним» «вы с ним»
«ты с ними» «вы с ними»
«ты со мной» «вы со мной»
«ты с нами» «вы с нами»
«он с ним» «она со мной»
«он с ними» «они с нами»
«он с тобой» «они с тобой»
«он с вами» «они с вами»
«он со мной» «они с ним»
«он с нами» «они с ними»
Мне жалко художника и жалко места в книге. Вы и само легко можете, взяв лист бумаги и карандаш, наглядно изобразить все эти возможности.
Даже если такой запутанной картины нет, есть всяческие странности в лицах. Странности, конечно, только с нашей, русской точки зрения. «Мы — не вы» и «мы + вы» — это характерный пример; в большинстве языков они различны настолько, что для них есть особые местоимения, вроде «мы-1» и «мы-2» (а кабардинский глагол пользуется все-таки не особыми местоимениями, а просто их суммирует: «мы + ты», «они + мы». Иначе говоря, «мы без тебя (вас)» и «мы вместе с тобой (вами) — совсем разные вещи, и в русском языке (или в английском, французском, немецком) они просто совпадают. Скажем, в малайском языке «мы без тебя» — kami, а «мы с тобой» — kita.
Он бывает разным. В языке индейцев квакиутль есть три разных он: «он — рядом со мной», «он — рядом с тобой» и «он — рядом с ним». Кроме того, есть «он-видимый», «он-невидимый» и «он-отсутствующий».
Ты в русском языке все равно ты, обращаемся ли мы к женщине или мужчине. (А в третьем лице, как известно, это различие важно: он — она.) Но во многих языках есть «ты-женщина» и «ты-мужчина» — например, в африканском языке хауса. А есть, кстати, и такие, где нужно сказать «я-мужчина» или «я-женщина»: это, скажем, язык сайбалгал в Австралии: nai и nazo. (Кстати, мы по-русски ведь тоже различаем — Я делал и Я делала. Правда, местоимение одно и то же.)
О двойственном и тройственном числах я уже говорил. Бывает еще и «четверственное», во всяком случае в глаголе. Значит, у нас будут разные формы: «мы-двое-идем», «мы-трое-идем», «мы-четверо-идем», «мы-многие-идем».
Но самое главное, что в личных местоимениях выражаются, и очень ясно, общественные отношения людей. Когда мы называем кого-нибудь на «ты» или на «вы», здесь уже сказываются эти отношения. «Ты» — это близкий родственник, сверстник, младший, близкий друг. «Вы» — старший, посторонний. А в сунданском языке разные «ты» выглядят так:
Разберемся подробнее. Dampal — это нечто вроде «ваша светлость», «ваше высочество».
Gambaran — «вы», но не всякое «вы», а только «вы — более высокопоставленный». Hider — «вы высокопоставленный», если говорящий старше. Anjeun — обращение к равному по положению, но более старшему или вообще уважаемому. Mahen — простое «ты», обращенное к сверстнику или человеку, равному по положению. Silaing — то же, но более грубо: «ты, брат». A dia звучит уж совсем унизительно: «эй ты, там!»
Чтобы заодно с лицом покончить и с личными местоимениями, замечу, что в русском языке я может употребляться в разных смыслах: «просто я», «именно я» и так далее. Русский язык в подобных случаях прибавляет к я разные частицы: я-то, я ведь, я же. А язык вери — опять папуасский — имеет особые местоимения. В нем есть:
1 просто я,
2 только я, именно я,
3 я, делающий это; активный я,
4 я тоже (я тоже буду спать),
5 и я (вы пойдете — и я),
6 я ли?
7 я где?
Плюс еще «меня», «для меня» (особая форма), «я сам себя» (вроде русского — сь в моюсь), «со мной вместе» и, конечно, «мой».
«Детский род» и «плавающий класс»
Очередная категория — род. Давайте сразу договоримся: нет в русском языке никакого рода.
Как это нет? Учебник говорит, что есть!
Ладно, есть. Если считать, что женщин мы обозначаем при помощи женского, а мужчин — при помощи мужского рода: он (Иван Иванович), она (Марья Петровна). Девочка (она). Мальчик (он). Кот (он). Кошка (она). Я (девочка) читала. Я (мальчик) читал.
Есть еще оно. Среднее — ни мужчина, ни женщина, ни мальчик, ни девочка. Нечто неодушевленное.
