Алексей Леонтьев - Путешествие по карте языков мира
Так ли? Ведь мы привыкли к тому, что именительный падеж обозначает того, кто действует или о ком говорится в предложении. Что стоит? Стол. Кто скачет? Всадник. Кто поймал мышь? Кошка.
Ну, а если Мышь поймана кошкой? Кто здесь действует? Мышь? Конечно, кошка. А о ком говорится? Вдумайтесь в это предложение. Тот, кто его произнес, явно хотел сказать не о мыши: то, что она поймана, нам уже известно, только раньше было не ясно кем. А теперь ясно кем: кошкой. А не фокстерьером, не ежом, не мышеловкой, наконец. Значит, здесь говорится не о мыши, а именно о кошке.
Так что окончание падежа у нас в русском языке указывает скорее на то, какую роль слово играет в предложении.
…Но это еще не все. Склонение, во-вторых, «это когда» у нас есть несколько разных падежей: именительный, родительный, дательный… То есть когда окончание можно менять — и получатся разные падежи. Стол-а, стол-у, стол-ом. А если из многого — стол-ов, стол-ам, стол-ами. Таблица русского склонения напоминает класс, где столы поставлены в два ряда:
Мы говорим: слово склоняется. Прислушайтесь к этому термину. Что еще склоняется, наклоняется? (Кстати, латинское слово declinatio — его наши предки как раз и перевели словом «склонение» — можно перевести иначе: отклонение, наклон, склон.)
Слово в именительном падеже никуда не наклоняется. Оно стоит прямо, как столб, вбитый в землю. Недаром именительный падеж в латинском падеже так и назывался: casus rectus — прямой падеж. (Здесь есть противоречие. Casus «падеж» происходит от глагола cadere — «падать». Значит, это падеж, который не падает, а стоит прямо!)
А теперь наклоняем наш столб. Он явно теряет устойчивость. И если вы видите — кто-то вкапывает столб не прямо, не вертикально, а с наклоном, легко догадаться: обязательно будет вкопан еще один столб, так что получается целая конструкция. Вероятно, это будут качели.
Слово в «прямом», именительном падеже может существовать и без других слов. Стол. Кошка. Всадник. Картинка, а под ней подпись: Кошка. Рассказ, который называется «Кошка».
Однако нельзя написать под рисунком: «Кошку». Или «Кошкой». Правда, на конверте мы пишем: Маше Петровой. Но к таким случаям мы еще вернемся попозже.
Кошку или кошке может встретиться только вместе с другими словами. Это слово будет устойчиво только тогда, когда мы «вкопаем» рядом с ним другой наклонный столб и построим качели или что-нибудь другое.
Миша — завел — себе — кошку.
Миша — налил — кошке — молока.
Кошке — нравится — молоко.
Миша — угостил — кошку — молоком.
Можно сравнить такие предложения еще со строительными лесами. Или с карточным домиком. Выньте из лесов балку или из карточного домика карту — вся постройка рассыплется. «Миша завел себе…» Такого не бывает. «Миша налил кошке…» Тоже не бывает. Постройка рассыпалась.
Заметим еще, что незаконченную конструкцию легко «достроить»: грамматические формы слов показывают, чего в ней недостает. Миша завел себе… Мы не знаем, кого именно. Щенка? Кошку? Но ясно, что в конструкции не хватает существительного в винительном падеже.
А как быть с надписью на конверте?
Это не единственный случай. Помните фильм «Берегись автомобиля!»? Герой этого фильма, которого играет артист Папанов, кричит: «Свободу Юрию Деточкину!» Но обратите внимание: дательный и винительный падежи здесь накрепко соединены с определенной ситуацией. Нигде, кроме письма, вы не употребите «самостоятельный» дательный падеж. И только если будете что-то требовать, причем очень настоятельно, вам понадобится «самостоятельный» винительный: Вату! (хирург во время операции). Впрочем, хирург может употребить и родительный, если ему нужна не вся вата, а только часть: Ваты!
Так что употребление «самостоятельных» падежей — это исключение, а не правило.
Если вы внимательно читаете мою книгу, то, вероятно, заметили: совсем не всегда падеж так уж необходим, и «вынув» склоняемое слово, мы не всегда разрушим предложение. Я вернулся домой лесом. Уберем лес. Я вернулся домой. И так можно сказать.
В определенных случаях можно сказать ведь и так: Я вернулся домой через лес. А во многих других случаях можно употребить примерно в том же значении и наречие: Я вернулся домой поздним вечером. — Я вернулся домой к вечеру. — Я вернулся домой поздно.
Кстати, вечером — это существительное или наречие? Я вернулся домой поздним вечером — здесь существительное, при нем даже есть прилагательное. А Я вернулся домой вечером? Не знаю, как вам, а мне кажется — это наречие. Вообще, когда существительное, с предлогом или без предлога, обозначает место, время, способ действия, оно маскируется под наречие. И их часто не отличить друг от друга.
Итак, в русском предложении могут быть необязательные слова. Но главное — то, что в нем есть слова необходимые, так грамматически связанные друг с другом, что ни одного из них нельзя вынуть, чтобы не рассыпалась вся конструкция.
Это свойство позволяет как угодно изменять и запутывать порядок слов в русском предложении. Ухватившись за любой «кончик», мы тут же все распутаем. Вот пример:
Петя бросил кошке рыбу.
Попробуем менять порядок слов. (При этом, правда, будут небольшие отклонения в смысле: то Петя, то кошка, то рыба будут «вылезать» не самое важное место, в центр нашего внимания. Но сейчас это для нас не важно.)
Петя бросил рыбу кошке.
Петя кошке бросил рыбу.
Петя кошке рыбу бросил.
Петя рыбу бросил кошке.
Бросил Петя кошке рыбу (и заплакал).
Бросил Петя рыбу кошке (и затопал по дорожке).
Бросил кошке рыбу Петя (и куда пошел? Ответьте!).
Бросил кошке Петя рыбу (а она ему «Спасибо!»).
Бросил рыбу Петя кошке…
Бросил рыбу кошке Петя…
Здесь (и в некоторых других примерах) я по ставил в скобках возможное продолжение: чувствуете, что при таком порядке слов без продолжения не обойтись?! Идем дальше:
Рыбу Петя бросил кошке.
Рыбу Петя кошке бросил.
Рыбу бросил кошке Петя.
Рыбу бросил Петя кошке…
Рыбу кошке Петя бросил…
Рыбу кошке бросил Петя…
Кошке Петя бросил рыбу (а собаке — мясо).
Кошке Петя рыбу бросил.
Кошке рыбу Петя бросил.
Кошке рыбу бросил Петя…
Кошке бросил Петя рыбу…
Кошке бросил рыбу Петя…
Легко подсчитать: получается 24 предложения — и все с одинаковым значением. И любое из них легко понять, потому что у нас есть «ключи» — окончания падежей. В любом из 24 примеров сразу видно, кто бросил, что бросил, кому бросил.
Известный советский языковед академик Лев Владимирович Щерба приводил в своих лекциях выдуманную им бессмысленную (казалось бы!) фразу. Вот она:
Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокренка.
Кто такая эта кудра, почему она глокая, что сделала с несчастным бокром и с его бокренком? Этого не знаете ни вы, ни я, да и сам академик Щерба едва ли знал. Но «расшифровать» строение этого предложения так же легко, как разобраться в строении фразы Петя бросил кошке рыбу. И это благодаря окончаниям.
Вернемся к Пете и его кошке. Петя — подлежащее, это вам ясно. Бросил — сказуемое. Рыбу — прямое дополнение (оно выражено винительным падежом без предлога). Кошке — косвенное дополнение. Все это — разные члены предложения.
Еще вам известно: Петя, рыба, кошка — все это существительные. А бросить — глагол. И то и другое — части речи.
Мы берем существительное и делаем его подлежащим или дополнением. Берем глагол и делаем его сказуемым.
Но не всякое подлежащее обязательно существительное. (Пример из учебника: Курить вредно.) И не всякое сказуемое обязательно глагол. (Это видно из того же примера.)
Когда мы склоняем существительное, мы можем забыть о том, какую роль оно играет в предложении. Стол, стола, столу, стол, столом, в столе… Другое дело, что из этого ряда мы можем «вынуть» какую-нибудь форму и использовать в предложении — так или иначе.
Склоняется существительное как часть речи, а не подлежащее и не дополнение. И спрягается глагол, а не сказуемое.
Вы спросите: для чего я говорю такие общеизвестные вещи, которые легко прочитать в школьном учебнике?! Сейчас увидите.
