Гайда Лагздынь - Тайна "зеленого золота"
Каждая тоненькая трубочка заканчивалась колпачком. Этот колпачок рабочие называли «фильерой». Один такой колпачок-фильера лежал на полке, и Прошка мигом его рассмотрел. В нем было много-много малюсеньких дырочек. Таких малюсеньких-премалюсеньких, что Прошка еле их разглядел. Ушан хотел было утащить фильеру, но передумал. Кармана нет. Колпачок тяжелый (сплав платины и иридия). С такой штукой не прыгнешь, если кто пристанет. А брать чужое — некрасиво. Пока Прошка рассматривал да думал, к нему подскочил Сенька.
— Прошка, гляди! Фонтанчик из колпачка в ванне вверх бьет! А струйка на барабанчик наматывается! Разве так бывает, чтобы струйка наматывалась? Вот чудеса так чудеса!
— Если наматывается, значит, бывает, — рассудительно ответил Прошка. — Погляди! Видишь, сколько дырочек в фильере? Сколько дырочек, столько и струек!
Не знали приятели, что в узенькой ванне была серная кислота, очень едкая и опасная. Но в ней жидкая, похожая на мед, вискоза превращалась в твердые волоконца. Каждая струйка фонтанчика — в тоненькую ниточку. С волоконец стекала кислота. Волоконца складывались в нитку. Нитка наматывалась на барабанчик-бобину. Это действительно настоящее чудо: из жидкой вискозы в ванне с серной кислотой рождался шелк. А так как этот шелк делали искусственно, то и назывался он — искусственный шелк.
Вискозный шелк делался, а ушаны-ушастики баловались. Сенька сунул лапу в фонтанчик. Лапу страшно защипало.
— Щиплет! — завопил Сенька. — Ой, щиплет!
— Беги, ушастый, помой водой лапу! — крикнул ему Прошка, продолжая перепрыгивать через ванночку.
— А вдруг вода тоже щипучая? — заскулил Сенька.
— Видишь, рабочие пьют! Значит, не щипучая. Была бы щипучая, не пили, — рассуждал громко Прошка, продолжая прыгать.
Ушастики уже были готовы направиться к домику с надписью «Газированная вода», как упаковка с бобинами, на которой они решили подъехать, стала погружаться в горячую воду. Вискозную нить тщательно промывали. Перепуганные ушаны, соскочив с бобин, кинулись прочь.
В другом — крутильном — цехе вискозные нити после промывки и сушки скручивали, а потом в перемоточном цехе — перематывали с маленьких шпулек на большие бобины.
Чистые и веселые, ушаны сновали между перемотчицами, вертели хвостами и озорничали. По белой шелковой нитке так здорово было скользить и подниматься с одной бобины на другую. Надо только успевать вовремя подбирать хвосты, чтобы их не намотало вместе с шелком.
Прошка и Сенька были мелкими и светлыми. Поэтому их никто не заметил, кроме кота Антона. Пообедав в рабочей столовой, кот прохаживался около браковщицы. Браковщица проверяла бобины с перемотанными нитками и запечатывала в ящики. Эти ящики затем отправят на ткацкие фабрики, где из ниток сделают шелковые вискозные ткани.
Прошка и Сенька так разбаловались, что забыли обо всем на свете. Вот тут-то к Сеньке и подобрался Антон.
— Опять обрыв! — сказала молодая работница, увидев порванную нить. Мимо промчался кот. В зубах у него был Сенька. Прошка, услышав Сенькин писк, бросился догонять кота. Да разве догонишь большого и хитрого Антона? Прошка выскочил во двор.
Там на скамейке сидели курильщики. Ушастик уселся на козырек кепки молодого парня, положив лапу на лапу.
— Что делать дальше? — подумал Прошка. — Где искать Сеньку?
Старый рабочий, сидевший напротив, вдруг стал показывать пальцем на козырек и кричать:
— Смотрите, черт! Бледный черт!
— Не черт, а ушастая мышь, — сказал сосед.
Прошка мигом шмыгнул под кепку и зарылся в волосах своего нового знакомого.
— Нет, черт! — спорил пожилой рабочий. — Сам видел! Куда подевался?
Под кепкой было тепло и мягко. К тому же Прошка был веселым ушастым мышонком, поэтому он решил: «Сенька не пропадет!» А решив так, моментально уснул.
Проснувшись, Прошка удивился, что сидит под кепкой. Хозяин головного убора ходил по прядильно-отделочному цеху, следил за работой сложных машин и аппаратов, где нарезанные на короткие, в полкарандаша, кусочки вискозного волокна (их называли штапелем) промывались, сушились и, распушенные до ваты, упаковывались в кипы-тюки для отправки на текстильные фабрики. Там их смешают с хлопком, шерстью или с другими волокнами и превратят в тонкие нити. Из них ткацкие станки соткут красивые ткани.
Прошка на голове мастера разъезжал по прядильно-отделочному цеху. В цехе работало много молодых женщин и девушек. Одна курносая и белокурая пошутила:
— И вечно ты, Николай, украшения себе напридумываешь! То ромашку в кудри воткнешь, то черт знает какого черта ушастого нацепил!
Молодой мастер засмеялся и пошел дальше. У доски показателей Николай замедлил шаг.
— О! — сказал Николай. — Мы опять впереди?! Да и корд не отстает!
— А что такое корд? — пискнул Прошка.
— Корд? — ответил Николай, не оглядываясь. Он подумал, что его спрашивает практикант — ученик из подшефной школы. — Корд — это, брат, сила! Из вискозы ведь можно сделать не только тонкую нить, а и толстую. Такая толстая нитка называется кордная. Из кордной ткут толстую кордную ткань. Кордную ткань на шинном заводе пропитают специальным составом, зальют резиной, получат покрышки для колес. Еще кордную ткань делают из капрона. Понятно?
— Понятно, — снова пискнул Прошка.
— А ты чего пищишь? — Николай оглянулся, удивленно пожал плечами. Рядом никого не было. Удивился молодой мастер и отправился по делам в кордный цех.
Здесь на ткацких станках из кордных нитей ткали кордную ткань. Сделанная ткань наматывалась на рулоны. Сказав спасибо, Прошка спрыгнул на движущееся полотно. Полотно было белым.
— Может быть, его покрасить? — подумал Прошка и, схватив кисточку, что лежала возле бочки с черной краской, намазал себе лапы и стал бегать по светлому движущемуся полотну. От лап получались отпечатки.
— Откуда брак? — сердито спросила немолодая ткачиха.
— А рисуночек-то ничего — ажурный! — добавила молодая. — Покрасится!
Прошка не знал, что такое брак, но почувствовал, что сделал неладное, и опечалился. Он был веселым, но не вредным.
В это время мимо проезжал автокар. Это такая тележка, сама по цеху едет. На автокаре лежали рулоны готовой ткани. Автокар вез их на склад готовой продукции.
— Привет, девушки! — крикнул рыжий автокарщик, лихой парень, чем-то похожий на Сеньку.
— А где все-таки сейчас Сенька? — забеспокоился вдруг Прошка. — Я тут катаюсь, ткани пачкаю, а Сеньку, может быть, кот Антон съел?
С Сенькой же произошло следующее. Кот притащил ушастика в дом лесника. Есть коту не хотелось, а поиграть была охота. Он был молодым котом. Антон лег на живот, положил Сеньку около своей морды и стал рассматривать. Сенька лежал неподвижно, чуть приоткрыв правое веко. Следил за Антоном.
Кот повернул Сеньку лапой. Ушан не. сопротивлялся. На чердаке вдруг что-то зашумело. Кот поднял Морду, прислушался. И в этот момент Сенька, проворный Сенька, прыгнул на абажур. С абажура клочьями полетела пыль прямо в морду удивленному коту. От неожиданности Антон замер, потом жалобно замяукал. Стало обидно: Сенька швырялся в него кисточками от старого абажура.
Что произошло в домике лесника, Прошка про это не знал. Ухватившись за крючок, по подвесной дороге, он вернулся в цех, где перематывали нитки. Около стола знакомой браковщицы сидел кот Антон. Он только что вернулся с ужина и вылизывал свой пушистый хвост.
— Вот ты где, Антоша?! — пискнул Прошка. — Теперь-то я от тебя не отстану.
Прошка незаметно уселся на пышной прическе браковщицы и стал ждать. Когда работница проходила мимо кота, Прошка заваливался между мягкими валиками прически и замирал.
Кот, закончив туалет, растянулся в ящике. Здесь лежали комочки порванных нитей — отходов. Зазвенел звонок.
— Все! — сказала браковщица. — Смене конец. Рабочее место убрано. Котик! Кис-кис! Пошли!
— Ну, предатель! — возмутился Прошка. — И про хозяина забыл, и про лесной домик?
Антон засеменил рядышком с браковщицей. И когда кошачья благодетельница заворачивала за угол, Прошка прыгнул на кота. Он вцепился в загривок и больно укусил Антона за ухо. Перепуганный кот пулей; помчался к дому лесника. Прошка крепко держался на котовой спине.
Что было дальше? Конечно, Прошка встретился с Сенькой. А кот Антон совсем отбился от дома, пропадает то на комбинате, то в столовой, а потом насовсем поселился в квартире браковщицы с пышной прической.
Ушаны-ушастики, Прошка и Сенька, остались в доме лесника, живут в добром соседстве с летучей мышью. Говорят, что все они очень дружат. Еще говорят, что летучая мышь частенько возит Прошку и Сеньку и на другие производства. Но особенно любят они объединение «Химволокно», где из еловой целлюлозы делают искусственные нити и ткани: шелк, штапель, корд.
