Борис Емельянов - История отечественной философии XI-XX веков
Самым молодым членом ученой дружины Петра I был Антиох Кантемир. Он родился 10 сентября 1709 г. в Константинополе, в семье молдавского господаря Дмитрия Кантемира, находившегося в это время у турок в качестве заложника. Его отец, Дмитрий Кантемир (1673–1723), был выдающимся государственным деятелем, советником Петра I, членом Сената. 11 июля 1714 г. он был избран членом Берлинской академии (как считают некоторые историки, по предложению Лейбница). Его перу принадлежит более пятнадцати научных работ, сделавших его имя известным в Европе. Среди них ряд философских: «Хвала ВанГельмонту», «Диван, или Спор мудреца с миром, или Тяжба души с телом», «Метафизика», «Всеобщая сокращенная логика», «Исследования природы монархий», «Темные места в катехизисе».
После 1711 г. семья Кантемиров переезжает в Москву. Антиох Кантемир получил хорошее домашнее воспитание, посещал лекции в Славяно-греко-латинской академии. Оставшись в 14 лет сиротой, А. Кантемир подал прошение Петру I о направлении за границу для изучения латинского языка, истории, географии, математики. Просьба осталась без ответа, но когда в Петербурге открылся университет при Академии наук, он в 1726 г. был зачислен в него студентом, оставаясь одновременно на военной службе.
В университете Кантемир слушает лекции по философии у Х. Ф. Гросса, который специально для него написал «Руководство по рациональной философии и логике», Ф. Х. Майера и братьев Бернулли по математике. В результате он получил достойное образование, соответствующее уровню развития философии и науки начала XVIII в. Великолепное знание шести древних и современных европейских языков позволило Кантемиру сделать несколько переводов, самый известный из которых – книга Б. Фонтенеля «Разговоры о множестве миров» (1730).
После восшествия на престол Анны Иоанновны власть в стране захватили члены Верховного тайного совета (верховники), оставившие царице лишь видимость власти. А. Кантемир принял активное участие в борьбе с верховниками, написав обращение к царице. Вице-канцлер Остерман, отвечающий за иностранные дела, решил отстранить Кантемира от политической жизни. По его рекомендации 22-летний Кантемир в январе 1732 г. назначается русским послом в Англию. Спустя шесть лет за отличную службу 18 апреля 1738 г. он пожалован званием камергера и назначен послом в Париж. Его друзьями во Франции становятся математик П. Мопертюи, избранный по рекомендации Кантемира в Петербургскую академию наук, Ш. Монтескье, «Персидские письма» которого Кантемир переводит на русский язык. Как и многие другие работы мыслителя, этот перевод был утрачен. Он заводит переписку с Вольтером. В одном из писем к нему Вольтер писал: «Я знаю, что из Ваших рук появляются плоды и цветы всех климатов; языки, современные и древние, философия и поэзия, все Вам доступно в равной мере; Ваш ум – как империя вашей монархии, охватывающая противоположные климаты и обнимающая половину окружности нашего земного шара. Среди всех французов, знакомых с Вашими талантами, нет ни одного, Ваша светлость, который питал бы к Вам большее почтение, чем Ваш смиреннейший и покорнейший слуга»184.
В начале сороковых годов обсуждался вопрос об избрании А. Кантемира президентом Петербургской академии наук. Он несомненно занял бы этот пост, если бы не скончался за два года до открытия академии в Париже 31 марта 1744 г. По завещанию его прах был перевезен в Россию и похоронен рядом с прахом отца в греческом монастыре.
Кантемир в своих сатирах, примечаниях к переводам, собственных философских трудах возвеличивал разум человека. Разум всемогущ, он проникает в тайны Вселенной, «естество всего испытует», истину из «самой бездны до неба выводит»185. Как деист он считал, что природу, жизнь, движение создал Бог, что природа выступает «началом всех сущих вещей» и одновременно источником естественного закона:
Ты голос закона,
В сердца природа, что от век вложила,
И бог во плоти подтвердил, внушая,
Что честно, благо – пусть того лишь сила
Тобой владеет, злости убегая186.
Картина Вселенной, в его представлении, была гелиоцентричной и соответствовала новейшим представлениям о ней: «Общее теперь искусных астрономов мнение, что не Солнце, но Земля наша около Солнца вертится»187. Утверждением и пропагандой гелиоцентризма проникнуты его примечания к переводу книги Б. Фонтенеля «Разговоры о множестве миров». Эти примечания дают представления о философских взглядах Кантемира. Он считает, что философия предлагает «основательное и ясное знание дел естественных и преестественных, которое достается прилежным рассуждением и исследованием о телах»188. Ее составляющими частями являются: логика, которая «учит право о вещах рассуждать и известны истины другому правильно доказывать», этика («ифика»), которая учит «добрым нравам… по которым доставать себе добродетели и отбегать злонравия», физика, которая «учит познавать причину и обстоятельства всех естественных действ и вещей», и метафизика, размышляющая «о сущем вообще и о свойствах души и тела»189. В примечаниях к книге Фонтенеля Кантемир дает определение многим философским понятиям. Так, под материей он понимает то, «из чего вещь какая сделана (вещество)… то, о чем говорится или рассуждается (дело); то, для чего что повод какому делу подает (причина)»190. Ее характеристиками являются «вездесущая наличность» и протяжность, «широта, длина, глубина»191.
В гносеологии Кантемир сторонник сенсуализма. У истоков познания, считает он, находится чувственный опыт («искус»): «Искус дает разуму подпору. Чрез искус только мы получаем знание; искусом научаемся, о вещах и оных следствии рассуждая, избирать добрые и отбегать злые, в чем одном состоит разум… Голое видение разных случаев не может нас искусными учинить; нужно примечать, что им повод и причину подало, чтоб можно было основательно рассуждать о их состоянии и о их следствии»192. Сумма ощущений, полученных чувственным опытом, вырабатывается в понятие или, как он считает, «идею»: «Идея – греческое слово, значит начертание предлежащей вещи, которая в уме нашем изображается через чувство или через другой какой способ разумения. Когда я, например, примечаю четвероугольный стол и в уме моем изобразятся четыре бока, четыре угла, плоскость доски, высота и форма (или начертание) ног, одним словом, весь состав стола, могу сказать, что я имею Идею того стола. Я бы Идею назвал по-русски понятием»193.
Познание имеет две области – «естественную» (познание природы) и «преестественную» (познание души, духа, Бога), а это предполагает наличие двойственной истины. Еще один вид познания, который Кантемир считает важным, – самопознание. Оно базируется на единстве тела и души, материального и духовного, земли и Бога. Философ пишет: «Я в своей натуре двойного существа не знаю: одно, которое познает, а другое то, что понятие не имеет: человек один оба существа сии в себе имеет – тело никакого понятия не имеет, душа себя познает и все, что мы видим, понимает и размышляет»194. Именно самосознание, считает он ведет к «внутреннему спокойствию человека»195.
Значительной заслугой Кантемира перед отечественной философией является попытка создать философскую терминологию. Он считал, что русский язык вполне самодостаточен, чтобы иметь собственную философскую терминологию. Часть предложенных им терминов сохранилась во времени: идея (понятие), материя (естество), элемент (начало), центр (средоточие), этика (нравственность). Часть оказалась нежизненной: любомудрие (философия), словесница (логика), естественница (физика), преестественница (метафизика) и др. Наконец, ряд терминов, рассмотренных им, вошли в отечественную философскую терминологию без перевода: материя, субъект, объект, идея и др. Большинство терминов дано Кантемиром с разъяснениями, соответствующими уровню современной просветительской философии.
Русские просветители первой половины XVIII в. были представителями различных слоев общества, однако всех их объединяла приверженность разуму, просвещению, идеологии Петровских реформ. Особенно показательны в этом отношении жизнь и просветительская деятельность Ивана Тихоновича Посошкова. Родился он предположительно в 1652 г. в селе Покровское-Рубцово, под Москвой, в семье потомственных ювелиров («серебреников»), работавших для Оружейной палаты. Неизвестно, где учился Посошков, но он несомненно обладал значительными познаниями в области церковной литературы и знанием сводов российских законов. Один эпизод его жизни говорит о вероятном знании иностранных языков. В «Зерцале очевидном» он рассказал о собственном опыте сличения разных «иноязычных» переводов Библии. Большую часть жизни Посошков находился на государственной службе в Оружейной палате, где числился «уставным денежного дела мастером», «водочным мастером», пытался открыть «полотняную фабрику». Неоднократно встречался с Петром I, предлагая ему различные проекты, часть которых была реализована. После смерти Петра I Посошкова обвинили «в важной криминальной вине» (как считается, в связи с поданой царю книгой «О скудности и богатстве») и посадили в Петропавловскую крепость, где он и скончался 1 февраля 1726 г. Похоронен на Сампсониевском кладбище Петербурга.
