Лев Успенский - Мифы Древней Греции
— Да, — отозвались из-за ограды прекрасные девушки, — мы — Геспериды, а это брат нашего отца Атлант. Чистый источник в скале, из которого вы напились, выбил мечом великий Геракл, когда приходил в нашу землю.
— Это добрые вести! — воскликнул Язон. — Мы дошли до самого края земли и отсюда вернёмся в Элладу. Ведь именно так предсказали нам нимфы.
ОЗЕРО ТРИТОНА
Отдохнув у приветливых Гесперид, рассказав Атланту о всех приключениях, аргонавты спустили на воду корабль и поплыли вдоль берега. «Арго» стремился на восток, а берег всё время сворачивал на запад.
Поздно вечером добродушный Евфал сказал с удивлением:
— Посмотрите-ка, в этой стране солнце прячется на восходе: берег нас повернул на закат, а оно опять там, за нами.
— Что это за чудо! — сказал и Язон. — Я вижу знакомые пальмы. Вон и скала. Или лукавый Гермес отнял мой разум, или мы снова вернулись к земле Гесперид.
Тут только поняли аргонавты, что то, что они принимали за море, не море, а круглое озеро. Эта весть привела их в отчаяние. Но, по счастью, они увидели на берегу незнакомого юношу. Он стоял у воды и гляделся в неё, точно в зеркало.
— Как пробраться отсюда в открытое море? — окликнул Язон незнакомца.
— Путь один, — отвечал незнакомец. — Молитесь Тритону. Это озеро бога Тритона, и, кроме него, никто не выведет вас отсюда.
Едва успев сказать это, юноша вдруг пропал, точно его и не было.
Не зная как быть, аргонавты причалили к берегу. Тут разумный Орфей предложил поставить треножник в честь бога Тритона и принести ему тучную жертву. Так и решили. А пока остальные сооружали треножник, Мелеагр отправился в лес. Знаменитый охотник скоро нашёл там оленя и, поймав, принёс его на плечах к треножнику. Разложили костёр, закололи оленя и сожгли его мясо на ярком огне в жертву богу Тритону.
Жертвенный дым столбом подымался к небу. Вдруг он рассеялся, и из пламени появился пропавший юноша. Ничего не сказав, он протянул из огня обнажённую руку к Евфалу и подал ему небольшой комочек земли, очень мягкий и липкий. Покуда Евфал с удивлением рассматривал странный подарок, жертвенный дым снова окутал огонь, и виденье исчезло. Аргонавты решили, что жертва приятна Тритону, и снова поплыли вдоль берегов круглого озера.
Скоро они услыхали трубные звуки: точно кто-то трубил в огромный охотничий рог. Они повернули на звук и увидели бога Тритона. Он всплыл перед ними по пояс с трезубцем в одной руке и с большой перламутровой раковиной в другой.
Бог трубил в эту раковину, как в рог, а трезубцем коснулся земли, и земля расступилась. Перед «Арго» открылся проход в Средиземное море. Но как только корабль миновал этот узкий проход, берега сомкнулись опять.
ВЕЛИКИЙ ТАЛОС
Снова «Арго» бежал по лазурному морю, и когда на заре аргонавты увидели остров, они сразу узнали Крит. Надо было зайти и набрать на дорогу пресной воды, запасы которой иссякли. Но причалить к острову оказалось не так-то легко.
На острове Крите правил в то время Минос — царь, не менее жадный и злой, чем Эет.
За долгую жизнь Минос накопил несчётные груды сокровищ. Он дрожал над ними, как скряга, и вечно боялся, что его обворует какой-нибудь чужестранец. Но особенно подозрительным сделался он недавно, после того как придворный зодчий Дедал улетел от царя вместе с сыном Икаром на искусно сделанных крыльях. Не доверяя никому, Минос запретил чужестранцам подходить к берегам благодатного Крита и, чтобы никто не нарушил запрета, поставил сторожа на берегу, великана Талоса.
Талос был не простой великан. Он был выкован из меди Гефестом-искусником, богом огня. Но Гефест вдохнул в его жёсткое тело живую душу, и гигант ел и пил, слышал, видел и говорил, как другие люди. День и ночь шагал он по Криту на медных ногах, сотрясая весь остров, и швырял обломки скал в корабли, проходившие мимо Крита.
Как только «Арго» приблизился к острову, великан появился из-за горы и закричал медным голосом, чтобы пловцы убирались подальше. Для подкрепления своих слов он швырнул в их корабль увесистую скалу. Плоская глыба звучно хлопнула по воде и, подскакивая, как ловко пущенный камень, перепрыгнула через «Арго». Потом она потонула в волнах. А гигант кривлялся и хохотал, ужасно довольный своим искусством.
Несмотря на такую угрозу, аргонавты не повернули назад, но по-прежнему плыли к берегу.
— Не бросай в нас камнями! — кричали они. — Мы нуждаемся в пресной воде. По закону гостеприимства ты не смеешь нам отказать.
Но Талос и знать не хотел о законах гостеприимства. Одну за другой, раскачивая, кидал он глыбы, и Тифий едва успевал увёртываться от них.
— Придётся уйти без воды, — заворчали всегда недовольные Бореады. — И тут несчастье преследует нас…
Но Медея, заранее знавшая, чем закончится речь Бореадов, не дала им договорить до конца.
— Постойте, — сказала она, — дайте мне бронзовый щит и вина. Я придумала, как усмирить великана.
Язон принёс ей свой щит, а Диоскуры разрезали кожаный мех с вином, подарок Атланта, и вылили в перевёрнутый щит, как в огромную чашу. Медея же подмешала в вино снотворной травы, которую собирала на маленьком островке в день убийства Абсирта, и, став на носу корабля, закричала:
— Не сердись на нас, добрый Талос! Мы хотим угостить тебя нектаром, напитком богов. Тот, кто вкусит священного нектара, станет бессмертным, как боги. А в обмен на бессмертье ты дашь нам воды.
Глуповатый Талое подумал, что стать бессмертным совсем не так плохо. Он перестал швыряться камнями и побрёл по колено в воде навстречу гостям за обещанным угощением. Огромным глотком осушил он весь щит Язона и, причмокнув от удовольствия, облизал свои медные губы.
— Дай ещё, — попросил он Медею.
— Нет, — сказала Медея, — если ты выпьешь ещё хоть глоток, ты сейчас же умрёшь. Будь доволен, что стал бессмертным, и принеси нам воды.
Талос скорчил хитрую рожу и засмеялся.
— Разве я обещал принести вам воды? — отвечал он, смеясь. — Уходите-ка подобру-поздорову, или я запущу в вас вот этой горой.
— Ох как ты хитёр и коварен! — сказала Медея. — А мы-то надеялись, что ты добрый и справедливый гигант.
— И ошиблись, — ответил Талос, улыбаясь до самых ушей. — Я ужасно хитёр и коварен. Хитрее меня нет никого на земле.
И он зашагал к берегу, распевая хвалебную песню о хитрости и уме бессмертного Талоса. Но не успел ещё медный хвастун выйти на берег, колена его подогнулись, а веки закрылись. Он ткнулся лицом в песок и захрапел на весь остров.
— К берегу! — закричала Медея. — Убейте его, покуда он спит.
— Как это сделать? — спросил Теламон. — Ведь медную шею не перерубишь мечом.
— Убить его просто, — ответил мудрый Орфей, который знал всё на свете. — У Талоса в теле одна только медная трубка, по которой течёт волшебная кровь, как по жиле. Эту жилу Гефест заткнул золотым гвоздём. Если вытащишь гвоздь, кровь прольётся на землю, и гигант умрёт.
Не дослушав Орфея, Язон прыгнул в светлые волны, быстро доплыл до берега, вытащил гвоздь из темени великана, и жидкая лава, вместо живой человеческой крови, потекла из отверстия в море. Вода закипела, над морем поднялся пар, а медный гигант превратился в огромную медную гору, очень похожую на лежащего человека. Аргонавты же набрали воды и ушли от острова Крита.
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ИОЛК
Очень скоро приплыли они в Эгейское море. А от этого моря не так уж далеко до Иолка. Как-то в полдень Евфал сидел на корме, отдыхая от гребли, и рассматривал высохший чёрный комочек земли, полученный им от Тритона.
— Вот и всё моё царство, — шутя говорил он Язону. — Больше нет у меня земли. Придётся мне обратиться в букашку, чтобы править страной, что лежит у меня на ладони. Ты счастливец, Язон, по сравнению со мной: у тебя есть надежда вернуть себе царство отца, а у бедного аргонавта Евфала и этого нет.
Тут Евфал размахнулся и выбросил в море бесполезный комочек земли. Но покуда комок летел над водой, он сделался величиной с лепёшку, а упавши на волны, начал расти с удивительной быстротой. Сначала он стал размером как шкура барана, потом — как бычья, потом сравнялся со скалой и наконец превратился в прекрасный остров Каллисту. Из чёрной земли, на глазах у героев, полезли иголочки свежей травы, потом появились кусты. Кусты превратились в деревья, и скоро тенистые рощи покрыли чудесный остров, а недалеко от берега вырос город с дворцом и храмом, с широкой людной площадью и с пристанями на берегу. Народ теснился на пристани, манил к себе корабль аргонавтов и громко кричал:
— Евфал! Евфал! Это добрый наш царь Евфал вернулся из дальних странствий!
Так, по милости бога Тритона, Евфал сотворил себе целое царство из комочка волшебной земли. Язон не хотел завидовать счастью Евфала, но, удаляясь от нового островка, он всё-таки был задумчив и грустен.
