Юрий Дмитриев - Соседи по планете: Домашние животные
Однако имеется свидетельство зоотехника?. П. Леонтовича, который сообщал, что в 1914–1918 годах еще один тарпан жил в имении Дубровка, в Миргородском уезде, Полтавской губернии. Свидетельство Леонтовича не вызывает сомнений, и гибель последнего тарпана, как писал Гептнер, «таким образом, переносится с восьмидесятых годов на 1918–1919 годы».
И тем не менее… Тот, кто бывал в заповеднике Беловежская пуща, мог видеть небольшую, мышастого цвета, с типичной для диких лошадей стоячей гривой лошадку. Тарпана? Да, тарпана! Значит, они сохранились все-таки на Земле? Нет, правильнее будет сказать — «воскресли». Конечно, «воскресли» с помощью людей.
В конце прошлого века в имении панов Замойских был довольно богатый зверинец. Среди прочих животных в нем содержались и тарпаны.
Неизвестно, по каким причинам, но в 1908 году хозяева зверинца решили раздать двадцать тарпанов крестьянам. Видимо, привыкшие к людям, не рвавшиеся уже на свободу, тарпаны быстро приручились и стали хорошими помощниками в крестьянском труде. От этих тарпанов появилось многочисленное потомство, в котором были рассеяны по крупицам признаки диких лошадей. В 1936 году польские ученые решили снова собрать эти признаки воедино и заново создать тарпана. И это им удалось: появились лошади, по всем признакам похожие на своих диких предков, имеющие один из наиболее типичных признаков диких лошадей — стоячую короткую гриву.
«…Ни одно существо не может считаться полностью вымершим, пока его наследственные качества сохраняются в потомках, — писал директор Берлинского зоопарка Лутц Хек, — эти качества умелым скрещиванием с другими видами животных можно попытаться выявить более отчетливо в гибридах такого скрещивания. С помощью современных достижений генетики можно даже полностью восстановить наследственность вымершего животного». Исходя из этих принципов, Лутц Хек и его брат Гейнц — директор Мюнхенского зоопарка — стали вести работу по восстановлению тарпанов почти одновременно с поляками. Много трудностей было на их пути — и не только научных — война, гибель животных в Берлинском зоопарке и другие. И тем не менее успех был достигнут — была восстановлена примитивная дикая лошадь. «Она родилась, когда ни один человек не надеялся ее увидеть. Все случилось, как в волшебной сказке!» — писал Л. Хек.
«Возвращение эогиппуса» и появление божества
Рассказывая о домашних животных, об их истории, обычно говорят и об их диких предках. Но очень и очень далеких предков, живших миллионы лет назад, как правило, не вспоминают. (И мы не говорили о тех зверях, живших миллионы лет назад, от которых в конечном счете произошли собаки и кошки.) А вот когда говорят о лошади, почему-то вспоминают ее далеких предков. Может быть, потому, что очень уж был интересен этот далекий предок — эогиппус, величиной с небольшую собаку. Или, может быть, очень любопытно узнать, откуда и как у лошади появились копыта, которые, в общем-то, не копыта, а пальцы, точнее, даже один палец на каждой ноге.
История лошади насчитывает шестьдесят миллионов лет. Именно тогда во влажных и густых лесах Америки жил эогиппус (эохиппус, как называют его другие ученые, или хиракотерий, как называют его третьи). Ни ростом, ни аркообразной спиной, ни длинным хвостом этот зверек не напоминал лошадь. И уж конечно, у него не было копыт — были пальцы: по четыре на передних и по три на задних лапах. И зубы у него были совсем иные — приспособленные не для перетирания травы, а для щипания и перетирания листьев молодых побегов.
Анхитерии — потомки эогиппусов — были уже покрупнее, размером с современного пони. У них тоже, конечно, еще не было копыт, но пальцев на каждой ноге было по три. Все предки лошади, возникая в Америке, переселялись в Европу и Азию, так как эти материки некогда были соединены с Америкой. Однако ни в Европе, ни в Азии они не приживались. А в Америке развитие лошадей шло своим чередом.
Двадцать пять миллионов лет назад на планете нашей произошло событие, сильно повлиявшее на ее животный мир: стали появляться безлесные пространства. До этого вся суша была покрыта лесами, и, естественно, животные были приспособлены к жизни в них. Но вот начали появляться безлесные равнины с сухой, достаточно твердой почвой. Так как лесов стало меньше на Земле, то и часть животных вынуждена была поселиться на безлесных пространствах, а поселившись на них, вынуждена была как-то приспосабливаться к новым условиям. «Когда трехпалые анхитерии пошли на большие сухие луга древнего миоцена, то нужны были ноги только для опоры на сухой, твердой, невязкой почве; пошло развитие лошади и преобладание одного пальца…» — писал замечательный русский ученый Владимир Онуфриевич Ковалевский, которому мир обязан знаниями истории современной лошади. Однако это произошло не сразу. Сменилось еще несколько форм предков дикой лошади, пока наконец не появился гиппарион. Это были уже довольно крупные животные, напоминающие, как писал Ковалевский, быстроногих газелей (впрочем, они были разных размеров), и имели уже некоторые признаки лошадей. Однако копыт у гиппарионов еще не было.
Гиппарионы были очень многочисленны. Появились они, как и другие виды, в Америке, а потом, через Аляску и перешеек, который тогда соединял Америку и Евразию, проникли в Европу, Азию и даже Африку. До сих пор не решен вопрос, являются ли гиппарионы прямыми предками лошадей или это боковая ветвь. Но так или иначе они уже были ближе к современным лошадям, чем кто-либо. А примерно пять миллионов лет назад неожиданно появились однопалые лошади — плиогиппусы.
На Земле снова начали меняться природные условия. В саваннах, где в изобилии жили гиппарионы, сильно увлажненная почва, на которой произрастали сочные растения, сменилась сухими степями. Гиппарионы стали вымирать, вытесняемые однопалыми лошадьми, хотя в Восточной Европе, Северной Африке и Центральной Азии они некоторое время еще жили бок о бок. Но однопалая лошадь «победила» — она именно своей «однопалостью» была лучше приспособлена к существованию. И быстро заселила Европу, Азию и Африку. Так, «рядом постепенных перемен мы доходим до однопалой лошади, от форм, опирающихся на землю тремя почти плотными, насквозь костяными цилиндрами, мы переходим к формам, у которых… эти три тонкие плотные цилиндра заменяются одной полою внутри трубкою, то есть самым выгодным приспособлением, сочетавшим легкость и дешевизну питания с большой крепостью», — писал В. О. Ковалевский.
Но все эти изменения происходили с лошадьми в Восточном полушарии.
В Америке тоже были лошади, причем мир их был очень разнообразен — от карликов до великанов, от легковесов до тяжеловесов. И вдруг — это произошло примерно десять тысяч лет назад — все лошади исчезли, вымерли. Почему — непонятно. Но ни в Северной, ни в Южной Америке не осталось ни одной лошади или животного, сколько-нибудь на нее похожего. Однако прошло много-много лет — и эогиппус вернулся в Америку…
Ну нет, конечно, вернулся не эогиппус.
Через много лет в Америку прибыли уже далекие потомки эогиппуса — настоящие, давно одомашненные лошади. И возвращение это было трагическим.
Современная лошадь — гигант по сравнению со своими далекими предками: гиппарионом и совсем крошечным эогиппусом.В 1519 году Эрнан Кортес — будущий губернатор и правитель Новой Испании (так после завоевания ее европейцами называлась Мексика) — с полутысячным отрядом и 16 лошадьми отправился в поход против многолюдной и процветающей страны. Трудно сказать, на что рассчитывал этот авантюрист — индейцы были многочисленны и хорошо вооружены, они защищали свою родину и готовы были драться не на жизнь, а на смерть. И даже те несколько пушек, которые были у Кортеса, конечно же, не помогли бы ему. Может быть, он рассчитывал на лошадей? Мы этого не знаем. Не объясняет этого нам и Бернальд Диас — «летописец» походов Кортеса. Правда, благодаря Диасу мы знаем, что лошади сыграли в этих походах огромную роль — не случайно он пишет о них постоянно (кстати, описывая подробно каждую лошадь и ее историю). Он же с полной ответственностью заявляет: «Если бы не лошади — мы бы погибли».
И это действительно так. Уже в первом серьезном столкновении, когда во много раз превосходящие силы индейцев готовы были разгромить испанский отряд, появившиеся лошади так напугали наступавших, что они побросали оружие и в панике бросились прочь.
Так было неоднократно — исход боя решали появлявшиеся неожиданно лошади. С помощью нескольких лошадей была без боя взята столица Мексики Теночтитлану (теперешний город Мехико), с помощью лошадей испанцы окончательно покорили индейцев в 1521 году.
Б. Диас объясняет это таким образам: «Никогда еще индейцы не видели лошадей, и показалось им, что конь и всадник — одно существо, могучее и беспощадное».
