Елена Исаева - Зарубежная литература эпохи Романтизма
Наряду с традиционными волшебниками в сказке выступает новый персонаж Цахес. Он наделен чертами кобольда из народных поверий, это оборотень, но в сказке он назван еще и маленьким Альрауном и таким образом введен в круг фольклорных представлений, излюбленных романтиками.
Идея изобразить «отвратительного глупого урода, который делает все наоборот», возникла у писателя во время болезни. Цахес – карлик, капризный и противный. Судьба жестоко обошлась с его матерью – бедной крестьянкой, подарив ей это чудовище, которое она родила в дополнение целого ряда несчастий, обрушившихся на ее дом после того, как ее муж нашел в земле золотую монету (признак альрауна). Нищета и страдания, вероятно, сопровождали бы Цахеса всю жизнь, если бы не сочувствие феи, которая наделила крошку-уродца тремя золотыми магическими волосками. Свершилось чудо, но оно половинчатое: сам Цахес остался прежним, но в глазах окружающих он преобразился. Все принимают его за необыкновенного красавца и обнаруживают в нем массу достоинств.
Цахес быстро и легко делает чиновничью карьеру, становится даже первым министром, жестоким правителем княжества, такого же карликового, как и он сам. Уродец, носящий теперь гордое имя Циннобер, приобретает способность присваивать себе чужие заслуги, чужую славу, чужой труд. Сила волшебных волосков так велика, что к ногам карлика склоняется все: власть, титулы, награды, даже любовь девушки. Три золотых волоска – символ власти золота, которое ослепляет и заставляет забыть обо всем. В немецком фольклоре три золотых волоска – атрибут дьявола.
Автор изображает в сказке всеобщее безумие: люди покрывают воровство. Принцип отторжения заслуг действует с железной логикой: даже когда Цахеса принимают за обезьяну, он все равно получает орехи. А все неловкости Цахеса приписывают другим: уродец падает со стула во время собеседования, а ругают референдария Пульхера, который надеялся занять вакантное место тайного экспедитора в министерстве иностранных дел, прекрасный сонет о любви читает Бальтазар, а рукоплещут Цахесу, опыт демонстрирует профессор, а комплименты адресуют Цинноберу.
Гофман создал фантазию о несправедливом распределении благ, что имело место и в реальном мире. Состояние людей, окружающих Цахеса, похоже на массовый психоз. Сатирическими являются страницы, посвященные описанию совещаний, на которых решается «важнейший» вопрос: как закрепить на тщедушном тельце Циннобера пожалованный ему орден зелено– пятнистого тигра. Автор порицает действительность, где почести и блага воздаются не труду, уму, таланту, а совершенному ничтожеству. Цахес одновременно смешон и страшен. Когда он стремится прослыть ловким наездником, романтическим поэтом или скрипачом-виртуозом, а при этом мяукает, падает и ругается, он вызывает смех, но, когда обнаруживается, что окружающие подобострастно восторгаются его несуществующими дарованиями, он скорее пугает. Гибель его изображается иронически: во время народных волнений испуганный Циннобер прячется в спальне и тонет в ночном горшке.
Для писателя важна социальная проблематика: он подчеркивает, что принцип несправедливого распределения благ – закономерность в княжестве: лакей стал министром, так как одолжил несколько дукатов своему господину. Гофман создает абсурдный мир, где все одновременно странно, фантастично и узнаваемо, и в этом он – предшественник Ф. Кафки.
А в образе Моша Терпина, отца Кандиды, сатирический пафос писателя приобретает еще более едкую направленность: профессор естествознания «заключил всю природу в маленький изящный компендиум, так что всегда мог им воспользоваться и на всякий вопрос извлекать ответы как из выдвижного ящика». Министр Циннобер назначает отца своей невесты генеральным директором всех естественнонаучных дел в княжестве, благодаря чему тот получает возможность, не выходя из кабинета, изучать редкие породы птиц и животных в жареном виде, а для своего трактата о том, почему вино имеет другой вкус, нежели вода, производить исследования в княжеском винном погребе. Кроме того, в его обязанности входит проверять все солнечные и лунные затмения, а также с научной точки зрения доказывать арендаторам, что если град побил их посевы, то виноваты в этом они сами.
Уродство и ничтожество Цахеса видит лишь один человек – романтический поэт Бальтазар. Цахес украл у него не только его поэтическую славу, но и любовь его невесты Кандиды, ослепленной, как и все, чарами маленького министра. Все попытки вывести окружающих из заблуждения оканчиваются тем, что Бальтазара объявляют сумасшедшим (Ансельма обыватели посчитали пьяным у куста бузины).
Бальтазар – уже не идеальный герой, а человек, вынужденный жить в реальности: в отличие от Ансельма он не переносится в Атлантиду. Влюблен он не в сказочную змейку, а во вполне «земную» девушку, дочь профессора Моша Терпина, Кандиду. Гофман иронически описывает Кандиду, делая вид, что восхваляет девушку, он подчеркивает ее обыденность, прозаичность, ограниченность внутреннего мира героини: «У Кандиды были лучистые, призывающие сердце глаза и чуть-чуть припухлые алые губы, и она – с этим был принужден согласиться всякий – была писаная красавица. (…) Это была высокая, стройная, легкая в движениях девушка, воплощенная грация и приветливость, в особенности, когда ее окружало оживленное общество… Притом Кандида прочла гетевского «Вильгельма Мейстера», стихотворения Шиллера и «Волшебное кольцо» Фуке и успела позабыть все, о чем там говорилось…» Кандида чуть не вышла замуж за уродца Цахеса, поддавшись, как и все филистеры, его волшебным чарам.
Бальтазар – романтический поэт, на него не действуют чары Цахеса, юный герой видит мир таким, каков он есть, но он бессилен в противостоянии антигуманной действительности, символом которой является Циннобер. На помощь студенту приходит Проспер Альпанус, волшебник и тайный распорядитель всеми чудесами в «просвещенном» княжестве. Он открывает своему романтическому подопечному тайну могущества.
Бальтазар и Альпанус очень напоминают Ансельма и Линдгорста, героев сказки «Золотой горшок». Однако романтический идеал в «Крошке Цахесе» уже снижается и приобретает в случае с Бальтазаром комический оттенок. Ирония писателя проявляется в том, что Бальтазар женится на «земной» Кандиде и получает в приданое от доброго Альпануса вполне филистерский рай: домик, на кухне которого кушанья никогда не перекипают и не портятся, огород, где всегда есть ранняя спаржа и салат, и самую лучшую солнечную погоду в тот день, когда в их доме бывает стирка. Таковы прозаические дары романтику, витающему в мире поэтических иллюзий и сочиняющему стихи «о любви соловья и розы».
Несмотря на заявления автора, что Цахес был «детищем весьма необузданной и саркастической фантазии», современники и позднейшие комментаторы пытались угадать, кого из известных людей Гофман изобразил в персонажах сказки, и подбирали подходящие кандидатуры. Так, Шамиссо узнал себя в образе Бальтазара, в карликовом княжестве обнаруживали приметы маркграфства Хессен. Немецкие реалии не заслонили обобщенного, всеобъемлющего содержания гофмановской сатиры. Примечательно, что в 1840 г. русская цензура не разрешила печатать перевод «Цахеса», выполненный Н. X. Кетчером, «ибо де много насмешек над звездами и чиновниками» (иронизировал В. Г. Белинский). Перевод появился в «Отечественных записках» только в 1844 г. С тех пор имя крошки Цахеса стало нарицательным. По воспоминаниям современников, образ Цахеса восхищал А. Ахматову «воистину поразительным сходством со Сталиным».
5. «Житейские воззрения кота Мурра…» (1818– 1822) – второй роман писателя, который создавался до конца жизни и не был завершен. Действие разворачивается в период Реставрации. Все произведение проникнуто романтической иронией, которая проявляется на разных уровнях. В заглавии на первом месте стоит имя просвещенного филистера – кота, а имя великого музыканта, трагической личности – на втором.
Композиция романа тоже подчинена принципу иронии: биография Крейслера оказалась соединенной с записками ученого кота, обе составляющие намеренно перемешаны. Но если история кота дана целиком, то история Крейслера дана фрагментарно, порой очередной фрагмент обрывается на полуслове. При этом оба жизнеописания отражают одну и ту же эпоху, одно и то же поколение, т. е. история подается в двух разных интерпретациях.
Композиция романа включает в себя не только две сюжетные линии, но и несколько внесюжетных элементов: предисловие издателя, в котором объясняется, как под одной обложкой оказались «Мурриана» и «Крейслериана», приводится список опечаток. Далее следуют «Предисловие автора», «Предисловие автора, для печати не предназначенное», «Примечание» (издателя). Затем идут жизнеописания героев и Приписка издателя. Это служит цели создать представление о достоверности произошедшего. Гофман пытается убедить читателя в том, что книга – брак, используя сложную систему субъектов повествования: Мурр, биограф Крейслера, издатель.
