Альфред Шклярский - Томек среди охотников за человеческими головами
Как раз в этот момент упали первые капли дождя. Порывистый ветер усилился, и вскоре превратился в настоящий ураган. Дождь перешел в ливень. Вода сплошным потоком лилась на качающуюся палубу корабля. К счастью, судно ставшее на якорь в относительно тихой, защищенной от ветра лагуне, находилось в безопасности. Беснующийся в темноте ураган, не позволял пиратам напасть на судно. Поэтому капитан Новицкий оставил на палубе только дежурных индийских матросов, а сам с остальными членами экипажа удалился в кают-компанию на совет.
Сначала Бальмор рассказал присутствующим обо всем, что произошло на пиратском судне. Все внимательно выслушали его рассказ; когда Джемс Бальмор умолк, капитан Новицкий сказал:
– Ого, мы уже вторично встречаем работорговцев во время наших экспедиций. Первый раз это было в Африке. Помнишь, Томек, нахала Кастанедо?
– Конечно, помню! Ведь вы вели с ним настоящий бой!
– Да, силен был, верзила! Жизнью заплатил за свою позорную торговлю! Но теперь положение у нас гораздо хуже. Кроме несчастных рабов, пираты держат у себя наших товарищей.
– Ведь ты предусматривал, что на судне наши могут встретиться с опасностью! – заметил Смуга.
– Ну, что и говорить! Этот корабль, якобы оставленный экипажем, сразу возбудил у меня подозрение, – признал Новицкий.
– Почему же вы поступили столь легкомысленно и послали туда моего отца, который – вы знаете это прекрасно – не признает употребления оружия, даже против преступников, – взорвался Томек. – Вдобавок, в помощь ему вы дали Бентли и Джемса!
– Не вини капитана в легкомыслии, – возразил Смуга. – По-моему он поступил очень разумно. Не зная что происходит на судне, которое, казалось, оставлено своим экипажем, капитан послал туда людей умных, не увлекающихся применением оружия по любому поводу. Правда, посланцы попали в переплет, но зато есть кому им помочь.
– Как пить дать, это самое я и думал! – согласился капитан. – Если приключится что-нибудь плохое одному из наших, пираты ответят своими головами!
– Подумай-ка, Томек, – продолжал Смуга. – Ведь пираты могли сразу же пристрелить пленных, но не сделали этого. Они не стреляли даже в бегущего Джемса.
Томек понурил голову и сказал:
– Извините, пожалуйста... но я очень беспокоюсь об отце и Бентли. Что нам теперь делать?
– Сидеть сложа руки не будем, – утешил его капитан Новицкий. – Кто атакует первым, тот легче побеждает!
– У тебя есть уже план? – спросил Смуга.
– Какой бы я был капитан, если бы у меня не было плана! – ответил Новицкий. – Мне в Рабауле говорили, что британские корабли несут патрульную службу в Торресовом проливе. Эти торговцы рабами по всей вероятности скрылись здесь совсем не от бури! Видимо, кто-то преследовал их!
– Ты, возможно, прав. Я слышал, что в последнее время англичане вынуждены были серьезно взяться за «блекбердинг»[57]. Позорная деятельность людей наживающихся на «блекбердинге» привела к обезлюдению побережья залива Папуа и одиноких островков в океане, – сказал Смуга.
– Что такое «блекбердинг»? – спросила Наташа.
– "Блекбердинг", или охота на черных дроздов, это ни что иное, как ловля и продажа в рабство туземцев Новой Гвинеи. Это весьма выгодное дело. Еще и теперь австралийские плантаторы из Квинсленда платят высокие суммы за рабов, – ответил Смуга.
– В последнее время у нас стали осуждать это позорное явление, – сказал Станфорд, препаратор, включенный в экспедицию Бентли. – Блекбердинги или, как их еще зовут – стервятники Тихого океана, здорово наживались на торговле рабами. Теперь, пожалуй, золотые времена для них уже кончились! По закону, если их поймают с поличным им грозит виселица.
– Скажите, капитан, ведь мы не оставим несчастных туземцев в руках пиратов?! – воскликнула Салли.
– Дело трудное, – с сомнением сказал Станфорд. – Работорговцы, как правило, набирают на службу людей из самых подонков общества, авантюристов, преступников, каторжников, бежавших из ссылки на Полинезийские острова, вообще людей, стоящих вне закона. Они способны пойти на все. Без борьбы они свою добычу не отдадут!
– Ну, что ж, поживем – увидим! – ответил Новицкий, грозно насупив брови. – Я выполню свой долг!
– Что ты думаешь делать? – снова спросил Смута. – Если ты намерен ударить первым, то бушующий циклон, лучший наш союзник!
– Ты прямо-таки читаешь мои мысли! – ответил капитан Новицкий. – Я решил вывести пиратское судно из строя. Тогда они будут вынуждены принять наши условия.
– Значит ты стремишься избежать открытого боя? – с недоверием спросил Смуга. – Я думал, что ты намерен каким-нибудь способом освободить рабов и с их помощью ударить на пиратов.
– У нас тогда было бы численное преимущество, – добавил Томек. – Их можно расковать, воспользовавшись тем, что беснуется буря...
Новицкий тяжело вздохнул. Он с превеликим удовольствием расправился бы с пиратами в открытом бою, но капитан «Ситы» нес личную ответственность за безопасность корабля и экипажа. Новицкий тряхнул головой, словно пытаясь отвести искушение и сказал:
– У меня самого руки чешутся, как только вспомню о подлецах-работорговцах, но я не имею права подвергать опасности своих людей. Расправлюсь с пиратами и без кровопролития!
Смуга и Томек остолбенели от изумления. До сих пор Новицкий никогда не пытался избегнуть борьбы. Совсем наоборот, он часто сам искал случая ввязаться в драку. Они ожидали, что и теперь капитан воспользуется моментом. Новицкий, как видно, заметил их изумление, потому что сразу же стал оправдываться:
– У меня на борту две женщины... Кроме того, освобождение рабов нам ничего не даст. Они нас не знают, а всех белых они ненавидят. Как возбудить у них доверие, и как объяснить им, что мы хотим помочь? Мы можем рассчитывать только на собственные силы.
– Я не подумал об этом! Вы правы, капитан, отец будет гордиться вами! – восторженно воскликнул Томек.
– Согласен, на «Сите» ты командир! Как ты думаешь вывести из строя пиратское судно? – спросил Смуга.
– Мы испортим рулевое управление на их корабле! – ответил Новицкий.
– Замечательная идея! – похвалил Томек. – Но если они начеку, и охраняют судно, придется драться?!
– Ну что же, тогда вы все будете свидетелями, что я пытался избежать кровопролития, – ответил Новицкий с трудом подавляя радость, охватившую его при одной лишь мысли о возможности открытой борьбы.
– Можете рассчитывать на меня, капитан, – серьезно сказала Наташа.
– На всех нас, – добавила Салли. – Я проберусь вместе с вами на пиратское судно. Буду стоять на страже, пока вы...
– Не говори глупостей, голубушка! – прикрикнул на нее Новицкий. – Хвалю за отвагу, но это мужское дело. Прикрывать меня будут Смуга и Томек. Кто из вас поможет мне сфабриковать мину?
– Я! Мне приходилось уже делать бомбы для моих товарищей в России, – предложила Наташа.
– Прекрасно, давай, иди в мою каюту. Как только циклон чуть ослабнет мы начнем дело.
Не прошло и двух часов, как на койке капитана лежала готовая, довольно большая коробка, завернутая в брезент. Новицкий вызвал в кают-компанию весь экипаж «Ситы». Трое смельчаков явились одетыми в плотно прилегающие брюки и рубашки, темного цвета. Они были подпоясаны кушаками с заткнутыми за них револьверами и длинными охотничьими ножами.
– На время моего отсутствия на судне команду поручаю Рамасану, – кратко заявил Новицкий. – Вот тебе, Рамасан, моя капитанская фуражка, но лучше не носи ее! Она тебе велика, и ветер может ее унести!
– Есть, капитан! – по уставному ответил Рамасан.
– Я уже привык к ней, сидит на голове, как приклеенная. Теперь слушай внимательно: если на пиратском корыте послышатся выстрелы, и мы не вернемся до рассвета, немедленно на всех парусах пойдешь в Порт-Морсби. Там обо всем доложишь губернатору. Тот уж будет знать, что ему делать.
– Есть, капитан.
Распоряжения капитана Новицкого оказали на присутствующих гнетущее впечатление, но сам капитан, видимо, нисколько не был взволнован предстоящей опасностью. Смуга и Томек тоже держались бодро. За ужином Томек быстро покончил с едой и стал утешать испуганных девушек, которые даже не дотронулись до еды. Бальмор не мог оторвать глаз от Томека, потому что сам чувствовал страх при одном лишь воспоминании о пиратах...
Рамасан со своими людьми вступил на вахту. Остальные члены экипажа ждали в кают-компании, когда буря позволит приступить к делу. Однако Рамасан вошел в кают-компанию только лишь за каких-нибудь три часа до рассвета.
– Сагиб капитан, буря несколько утихла! – доложил он.
– Шлюпка готова? – спросил Новицкий.
– Так точно, готова! Двоих я назначил на весла.
– Поехали! Снимите ботинки, возможно нам придется плавать, – сказал Новицкий, вставая с кресла.
В темноте они вышли на верхнюю палубу. Дождь еще шел, но ветер несколько приутих. Из своей каюты капитан Новицкий вынес большую, тяжелую коробку завернутую в брезент, и бутылку с письмом-ультиматумом[58] к пиратам. Все это он осторожно погрузил в шлюпку. Подпоясался веревкой с крюком на конце и сел у руля. Томек нежно простился с Салли, которая вполголоса просила его поберечь себя, и занял место в шлюпке рядом со Смугой. Два моряка вскочили в шлюпку только после того, как она была спущена на воду. Оттолкнулись от борта.
