Майлен Константиновский - КОАПП! КОАПП! КОАПП! Репортаж о событиях невероятных. Вып. 7
Человек. Скорее уж не клещи, а захваты — это те же пять пальцев, что и у нас с вами, Мартышка, но их не видно: три пальца сложены вместе и на них надет чехольчик, и на двух оставшихся пальцах тоже общий чехольчик.
Осьминог. Это варежки, дорогой Человек, — в комплект с костюмом входят восемь варежек, по две на каждую лапку.
Человек. Кстати, лапки хамелеона очень напоминают захваты манипулятора, которым пользуются физики-атомщики, когда работают с радиоактивными веществами. Так вот, Мартышка, попросите-ка хамелеона разжать свои захваты, возьмите его на руки и спускайтесь вниз.
Мартышка. Ага, сейчас возьму. (Протягивает руку к хамелеону.) Ой, как интересно — он на меня посмотрел!
Рак. Что же тут интересного?
Мартышка. Как это — что? Я ведь позади хамелеона сижу, так он, — представляете! — не поворачивая головы, уставился на меня одним глазом.
Человек. Хамелеон — одно из немногих животных, у которых движения глаз совершенно независимы: скажем, одним глазом он может смотреть вперед, другим назад, или же одним вниз, другим вверх или в сторону.
Мартышка. Точно, сейчас он левым за мной следит, а правый у него вращается, словно на шарнире. Ну вот, я уже почти дотянулась... А-а-а!!!
Раздается шипение и почти одновременно — отчаянный вопль Мартышки. Отшатнувшись в ужасе, она теряет равновесие и падает вниз, прямо на голову Кашалота.
Все. Что такое?
Если бы дамам приходилось самим ловить бабочек, которыми они украшают свои туалеты, самые красивые из «летающих цветов» не оказались бы на грани исчезновения...
Гепард (заглянув в журнал мод). Ничего особенного: насколько я понимаю, «живая иллюстрация» решила на всякий случай показать сначала не первую модель, а вторую...
Осьминог. Довольно-таки эффектную, должен признать, она называется «Угрожающий хамелеон». Это старый портновский прием — контраст расцветок и размеров. Знаете, что этим достигается? Неожиданность.
Кашалот. Да, это было несколько неожиданно, хотя самой модели я, к сожалению, отсюда не вижу.
Оправившись от испуга, Мартышка спрыгнула с головы Кашалота.
Мартышка. К сожалению? К счастью — не видели и, главное, не слышали! Когда вдруг, ни с того ни с сего, слышишь шипение — точь-в-точь как змеиное... Брр!
Осьминог. Я с вами согласен — это уж лишняя деталь. Во всем надо соблюдать чувство меры. Я вам больше скажу: когда вы находитесь среди посторонних, ваша одежда не должна выделяться. Если она привлекает всеобщее внимание, это нескромно, это плохой вкус. Но многие мои коллеги считают, что уж если вас все-таки заметили, так нужно сразу переодеться, чтобы произвести выгодное впечатление или даже поразить воображение. Не знаю, может быть, они и правы...
Стрекоза взлетела и, зависнув на уровне ветки, на которой сидит хамелеон, рассматривает его оценивающим взглядом.
Стрекоза. Я думаю, они правы — модель очень красива. Сова, летите сюда, я хочу, чтобы вы подтвердили.
Сова подлетает к Стрекозе.
Смотрите, хамелеон из зеленого сделался пурпурным и вывернул губы так, что стал виден ярко окрашенный рот. А главное, он изменил размеры — у него теперь необычайно гармоничные пропорции. Какая фигура! По-моему, Кашалоту это пойдет, вы не находите?
Сова. Батюшки, раздулся-то как хамелеон этот — аж вдвое толще стал! (Протягивает хамелеону ногу.) Держись, милок, да покрепче. Мне-то самой брать тебя несподручно — когти видишь какие, недолго и одежку порвать...
Сова слетает вниз вместе с ухватившимся за ее пальцы хамелеоном и бережно опускает его на траву перед Кашалотом.
Удильщик. Отлично. (Хамелеону.) Вы готовы? (Коапповцам.) Итак, демонстрируется фасон «Умирающий хамелеон»!
Мартышка. Подождите, это нужно делать под музыку. По-моему, у нас как раз есть подходящая пластинка... (Подбегает к дуплу, где хранятся пластинки, лихорадочно роется.) Вот, нашла! (Ставит пластинку на проигрыватель.) Хамелеон, начинайте умирать.
Под звуки «Умирающего лебедя» Сен-Санса на коже хамелеона одна за другой сменяются краски.
Кашалот (деловым тоном). Птица-Секретарь, записывайте цветовые переходы. Светло-зеленый... Темно-зеленый... Черный, как сажа... Видимо, это все... Нет, оказывается, не все — голова стала розовой, цвета утренней зари! Розовая волна идет по телу... Голова стала ярко-красной... Все тело покраснело! Гепард. Как говорится, на миру и смерть красна. Вот теперь действительно все. Хамелеон, можете оживать!
Не сомневаюсь, что обещание портного сделать из Кашалота тропическую бабочку — не пустое бахвальство. Любопытно, однако, кто должен был послужить моделью? Редчайший сарданапал из влажных лесов Бразилии (сверху), предмет вожделения коллекционеров всего мира? Или расположившийся под ним райский птицекрыл, обитатель Австралии и Новой Гвинеи? А может, жительница Перу и Боливии диорина псекас (еще ниже и левее)? Или украшение Гималаев — папилио кришна? (Зоологи обожают давать бабочкам имена из мифологии.) Скромно выглядит на фоне этих красавиц наша орденская лента, все равно какая — красная, как на картинке, или голубая, розовая, желтая. И тем не менее... Но не будем забегать вперед.
Кашалот. А мне нравится эта модель.
Осьминог. Я бы вам не советовал, дорогой заказчик, эта модель далека от жизни. Лучше обернитесь и посмотрите вот сюда. (Машет кому-то щупальцем.)
Из лесу вылетают сотни колибри. Одни начинают тут же гоняться за мошкарой, выполняя при этом головокружительные «фигуры высшего пилотажа», другие зависают у цветов и пьют нектар, третьи принимаются мастерить из паутинок и растительного пуха гнездышки размером меньше наперстка.
Разве это не прелесть? Живые драгоценные камни!
Стрекоза (восторженно). Да, да, драгоценные камни! Я еще когда перелистывала журнал мод, обратила внимание на их имена: рубиновая колибри, топазовая колибри... А еще запомнила «колибри-ангел» и «эльф украшенный»! Да они все похожи на эльфов — на чудесных крошечных эльфов!
Гепард. Если бы удалось и нашего дорогого именинника преобразить в эльфа, хотя бы на сегодня — чтобы он мог так же беззаботно порхать...
Кашалот (мечтательно). Да, Гепард, это было бы совсем неплохо.
Мартышка. Но здесь такой выбор — трудно на ком-нибудь остановиться! Сколько их тут?
Осьминог. Триста двадцать, и, между прочим, должен вам сказать, что двух одинаковых вы не найдете.
Жутковатое украшение, не правда ли? А теперь постарайтесь взглянуть глазами зверей ни оленьи, кабаньи, медвежьи головы, развешанные в иных прихожих и гостиных, а заодно и на расстеленные у кроватей шкуры...
Удильщик. Выбор поручите мне! Надеюсь, мой обожаемый председатель, вы полностью доверяете моему вкусу? (Не дожидаясь ответа, направляется к колибри.)
Стрекоза. Милый Кашалот, пусть эти очаровательные крошки останутся жить на нашей поляне — когда вы станете эльфом, порхать одному вам будет скучно.
Рак. Ну конечно, так они и остались, ждите. Для них, наверное, в нашем климате жить — все равно что бабочкам на Северном полюсе.
Сова. Больно много ты понимаешь, Рак. Колибри-то по всей Америке живут, а не только в теплых краях, — иные до Аляски добрались и до Огненной Земли! Те, что на Аляске, правда, зимовать в Панаму улетают, только каждую весну беспременно возвращаются — гнезда вить да птенцов выводить.
Рак. Чтобы птичка ростом со шмеля могла с Аляски до Панамы долететь? И обратно? Быть того не может.
Человек. Представьте себе, Рак, — может! Эта малютка и в самом деле регулярно, осенью и весной, летит за пять тысяч километров! А рубиногорлая колибри — одна из самых крошечных? Мало того, что она проделывает такой же далекий путь — с полуострова Лабрадор в Канаде до Южной Мексики, — солидную часть этого пути, около тысячи километров, маленький пилот пролетает без посадки, над морем!
