Андрей Сахаров - История России с древнейших времен до конца XVII века
В Тушине довольно быстро сложилось все, что было пристойно для столичной резиденции. При царе функционировали Боярская дума, государев двор (с почти полным набором чиновных групп дворовых), приказы, Большой дворец, казна и иные учреждения. Конечно, на высоких постах оказывались незнатные, а порой и вовсе «беспородные» люди. Тот же Заруцкий получил чин боярина, главы Казачьего приказа и стал командующим всех отрядов и станиц казаков. Но в Думе у Самозванца заседали Рюриковичи (князья Засекины, Сицкие, Мосальские, Долгоруковы и т.п.), Гедиминовичи (князья Трубецкие), аристократы с Северного Кавказа (князья Черкасские), представители старомосковских боярских фамилий (Салтыковы, Плещеевы). Ему служил касимовский хан. С осени 1608 г. Тушино получило своего «названного» патриарха: был привезен из Ростова местный митрополит Филарет (в миру Федор Романов, получивший эту кафедру в последние недели царствования первого Самозванца). Его положение было весьма двусмысленным, он наверняка был прикосновен ко многим эпизодам политической жизни, но внешне отстранялся от суеты мира и по позднейшей характеристике не «преклонился ни на десно, ни на лево». При всем том важнейшие военные и материальные решения принимались верхушкой польско-литовских наемников. Первоначально главенствовал гетман Ружинскин, с появлением Я.П. Сапеги (близкого родственника литовского канцлера Льва Сапеги), приведшего корпус из семи с лишним тысяч воинов, возникло своеобразное двоевластие. Впрочем, Сапега предпочитал бранные труды и раздолье российских просторов тесноте Тушина. Он возглавил все действия в центре страны, осадив с конца сентября 1608 г. Троице-Сергиев монастырь.
С мая по ноябрь 1608 г. успехи тушинцев стремительно нарастали. На исходе лета произошло еще одно важное событие, которое придало Самозванцу дополнительную легитимность: «царь Дмитрий Иванович» вновь обрел «свою» венчанную и коронованную в мае 1606 г. жену. По соглашению лета 1608 г. польская сторона обязывалась вывести всех наемников – подданных Речи Посполитой с территории России в обмен на отпуск русским правительством всех задержанных и сосланных поляков. Включая семейство Мнншков. Воевода вступил в сношения с Тушином, еще находясь в ссылке в Ярославле. Было условлено, где и как тушинцы смогут перехватить отправленных из Москвы к западной границе пленников. Все так и произошло. На людях была радостная встреча насильственно разлученных супругов, в тайне же состоялось венчание Марины с новым носителем имени «царя Дмитрия» (по католическому обряду). С этого момента царица Марина Юрьевна навсегда связала свою судьбу не только со вторым Самозванцем, но и с исходом войны.
Как бы то ни было, положение Василия Шуйского оставалось печальным. Москва, собственно, находилась в блокаде – лишь отчасти открытыми оставались дороги через Коломну на Рязань и Владимирская. Растущая хлебная дороговизна (особенно весной 1609 г.) была, пожалуй, более грозным оружием, чем сабли и пушки Тушина. Все междуречье Оки и Волги (за небольшими исключениями) признавало власть тушинского царя. В Среднем и Нижнем Поволжье от имени царя Дмитрия распоряжались в Астрахани, Свияжске, Арзамасе и т.п. Почти все южное порубежье традиционно подчинялось царю Дмитрию, а в Рязанском крае верный Шуйскому П. Ляпунов контролировал лишь крупные крепости. На северо-западе за Шуйским оставалась Новгородская земля, Псков же довольно быстро присягнул Лжедмитрию. Большинство небольших крепостей и сельские территории на западном пограничье также подчинялись Тушину, но Смоленск и его округа сохранили верность царю Василию. Наконец, тушинские отряды проникли в Заволжье и далее на север. Поздней осенью 1608 г. самозванцу присягнула Вологда, а в ней были собраны налоги почти со всего севера, товары заморской торговли через Архангельск и меховая казна из Сибири. Доставка всего этого в Тушино означала бы почти автоматически финансовый крах правительства Шуйского.
Исход войны и в начале XVII в. решали не столько победы на поле брани, сколько финансы и материальное обеспечение. Тушинские власти не располагали эффективными органами управления на местах, тяглецы же здраво, но лукаво ожидали немедленной реализации обещаний Лжедмитрия – милости, облегчения тягостей и т.п. Так что сбором денег на жалованье наемникам из Речи Посполитой и столовых запасов им, кормов лошадям пришлось заняться самим тушинским отрядам. Это помимо «естественной» добычи в результате военных действий. Понятно, что в удаленные районы (на Северщину. в Арзамасский край и т.п.) тушинцы непос редственно не добирались. А оттуда поступало столько, сколько считали правильным местные политические лидеры. Возмещать приходилось за счет уездов центра. Партии польской шляхты и их служителей (пахолков) делали это столь профессионально, что от «нормальных» грабежей такие поборы отличало лишь наличие легальных полномочий. Стоит ли удивляться, что немногих месяцев тушинского управления вполне хватило для начала спонтанной борьбы против тушинцев. Эта борьба почти сразу приобрела в немалой мере качество национально-освободительной: в Заволжье и центральных уездах действовали по преимуществу польско-литовские отряды. Если летом – осенью 1608 г. территория, подконтрольная Шуйскому, сжималась наподобие шагреневой кожи, то в конце 1608 – начале 1609 г. процесс пошел в обратном направлении. Спасли ценности, казну, товары и в Вологде – тушинских приказных быстро выставили из города. К весне 1609 г. движение ополчений северных и заволжских городов неуклонно сокращало пространство власти Тушина.
Впрочем, возможности таких городовых ополчений были ограничены. На севере и северо-востоке практически не существовало дворянских уездных корпораций. Не было там больших гарнизонов из приборных служилых людей. Дворянские корпорации многих центральных уездов утратили боеспособность. Необходимо было прибегнуть к внешней помощи. Коль скоро Речь Посполитая отказалась от подписанного ее послами соглашения, оставалась Швеция. Февральский договор 1609 г., заключенный от имени царя его родственником M.B. Скопиным-Шуйским, предусматривал предоставление Швецией России значительного войска наемников в обмен на крепость Корелу с уездом. Весной войска начали прибывать в Новгородскую землю, в мае начался поход армии Скопина и почти синхронно – рати Ф И. Шереметева из Среднего Поволжья.
Умелые действия Скопина принесли летом значительные успехи. Были очищены все уезды и города по Волге и начато продвижение к Москве по Ярославской дороге. В конце 1609 г. рати Скопина и Шереметева (освободил Владимиро-Суздальскую землю) соединились в Александровской слободе, в конце января 1610 г. была полностью снята осада с Троице-Сергиева монастыря, а немногим позднее взят Дмитров. В апреле Москва встречала колокольным звоном своих освободителей.
Впрочем, к этому моменту уже не Лжедмитрнй И представлял главную опасность. Двухполюсная структура гражданской войны превращается в трехлолюсную. Главный фактор таких изменений – открытое вмешательство Речи Посполитой, а позднее и Швеции во внутренние усобицы России.
Вторжение большой армии во главе с Сигнзмундом произошло в сентябре 1609 г. Мотивы короля нетрудно угадать: здесь сплетались личные, политические, конфессиональные и территориальные интересы. Собственно сам факт похода в Россию и осады крепости Смоленск означал полномасштабные военные действия, но не содержал ответа об их целях. Обработка шляхетского общественного мнения началась давно. Выразительный штрих – в том же 1609 г. в Вильно увидела свет брошюра, в которой Россия приравнивалась к Америке: ее необходимо завоевать так же, как испанцы завоевали ацтеков. Это будет нетрудно сделать, ибо русские якобы ничем не лучше в военном плане туземцев Америки. Их плодородные земли следует раздать шляхтичам. Участие многочисленных отрядов в российских событиях укрепило мнение о фундаментальных слабостях соседа-соперника. Поэтому, несмотря на незавершившуюся войну со Швецией в Прибалтике, сейм вотировал налоги на поход в Россию. Король приложил много усилий с целью перетянуть основные силы наемников из Тушина в свой лагерь. Так что уже осенью 1609 г. вполне обозначился кризис Тушинского лагеря. В конце декабря 1609 г. Лжедмитрнй бежит в Калугу, куда устремляются казачьи станицы, отряды приборных служилых, дворянские сотни южных корпораций. Позднее, в феврале туда же бежит Марина. В январе – феврале имели место стычки и бои между поляками и русскими тушинцами. Русские тушинцы-аристократы из двух маршрутов – в Москву или в Калугу – предпочли третий: в королевский лагерь под Смоленск.
Там в феврале 1610 г. был заключен договор о предварительном избрании на русский трон сына Сигизмунда, Владислава, причем основное содержание статей соглашения сводилось к четкой регламентации деятельности нового царя в условиях полного сохранения московского социального и государственно-политического устройства, православной веры и т.п.
