Сергей Утченко - Древняя Греция. Книга для чтения. Под редакцией С. Л. Утченко. Издание 4-е
Илотами назывались спартанские рабы. В отличие от рабов в других греческих государствах они были греками. Илоты жили в деревнях вокруг Спарты, имели семьи, свои хижины и хозяйство. Вся земля в Спарте вместе с обрабатывающими ее илотами была разделена между спартанцами. Каждый спартанец владел значительным участком земли, но сам ее не обрабатывал и даже не следил за работами. Илоты были обязаны снабжать своих господ всем необходимым, отдавая им больше половины урожая. Илотов было по крайней мере в двадцать раз больше, чем спартанских граждан. Чтобы держать в подчинении такую огромную массу рабов, спартанцы превратили свой город в настоящий военный лагерь, а всех граждан — в солдат, всю жизнь проводивших в военной подготовке и готовых по первому сигналу выступить на подавление восстания.
Чтобы предупредить самую возможность восстания, спартанцы постоянно убивали наиболее смелых и беспокойных илотов, стараясь запугать остальных. Этим занимались ирэны — спартанские юноши, которые таким образом приучались к войне и убийствам. Чтобы как-то оправдать это кровопролитие, эфоры сразу при вступлении в должность объявляли войну илотам. Отряды молодежи, вооруженные только короткими мечами, отправлялись в поход против рабов. Они старались нападать на илотов внезапно и тайно, чтобы не дать им возможности бежать или сопротивляться. Поэтому такие набеги назывались «криптии», что значит «тайные».
Илоты ненавидели своих угнетателей. Были среди них и такие, которые не упустили бы случая расправиться с отставшими от отряда спартанцами, если только была надежда сделать это совершенно тайно.
Вот почему два спартанских мальчика не хотели встречи с илотами. Филипп и Клеандр залегли в кустах на краю поля и стали ждать, когда можно будет безопасно продолжать путь. Как раз в тот момент, когда илоты, целиком занятые своим делом, ни на что не обращали внимания и мальчики приготовились быстро пересечь поле, из соседнего виноградника выскочило около десятка спартанских юношей.
Прежде чем илоты успели опомниться, четверо из них уже были опрокинуты на землю и зарезаны. Пятый, единственный оставшийся в живых, сбив с ног ударом мотыги одного из нападавших спартанцев, бежал по направлению к поселку. Видя, что его уже не догнать, спартанские юноши исчезли в кустах так же стремительно, как и появились.
— Молодцы, — сказал Клеандр, — быстро сделано! Недаром говорят, что мы, спартанцы, потому и носим короткие мечи, что любим быть ближе к врагу!
— Теперь им придется отложить нападение на деревню илотов, — шепотом ответил Филипп, — бежавший поднимет тревогу, и они, конечно, не найдут ни одного из тех, кого намечали убить! А может получиться и хуже! Ты ведь знаешь, как погиб мой старший брат. Также ночью выступили они небольшим отрядом, и ни один не вернулся. Тела тоже не были найдены, а илоты даже под пыткой уверяли, что ничего не знают. Наверно, устроили засаду, перебили весь отряд, а тела спрятали.
— Славно пасть в бою за отечество, — сказал Клеандр. — Твой брат умер доблестно, и жаль, что мы были слишком молоды и упустили случай оказаться в его отряде.
Мальчики тихо лежали в зарослях камыша, дожидаясь темноты. Они боялись не только илотов, но и своих спартанцев. Если бы их заметили, педоном стал бы выяснять, зачем мальчики вышли из города, и это могло кончиться жестокой поркой. Только когда совсем стемнело, мальчики тронулись в путь. Они быстро и молча шли по знакомой тропе через густые виноградники. Целью их пути была усадьба периэка Дамофила.
Периэки составляли особую группу жителей Спарты. Они не имели права участвовать в народном собрании, не могли занимать государственных должностей и вообще не имели никаких политических прав, хотя их и заставляли служить в спартанской армии.
Так как сами спартанцы не занимались ничем, кроме войны и военных упражнений, они нуждались в услугах периэков, среди которых были искусные оружейники, торговцы, доставлявшие из соседних стран необходимые для войны изделия. Некоторые периэки благодаря искусству в ремесле и ловкости в торговле богатели и становились богаче самых знатных спартанцев. Богатые периэки имели рабов, купленных в чужих землях. Несмотря на это, они по-прежнему оставались бесправными подданными Спарты.
Одним из таких зажиточных периэков был и оружейный мастер Дамофил, усадьба которого была расположена на берегу Эврота, в двух с половиной часах ходьбы от Спарты. Его обширный сад и огороды привлекали внимание вечно голодных спартанских мальчиков. Однако дальность от города и хорошая охрана спасали овощи и фрукты Дамофила от маленьких разбойников.
Несколько дней назад Клеандр случайно узнал, что старый сторожевой пес Дамофила околел. Теперь можно будет незаметно пробраться в усадьбу. Откуда начинать вторжение, мальчики решили заранее. Усадьба Дамофила глубоко вклинивалась между виноградниками и стояла почти особняком от остального поселка периэков. Усадьба была огорожена высокой изгородью, которая, однако, не могла быть серьезным препятствием для двух сильных и ловких мальчиков.
Наконец, Филипп и Клеандр оказались перед знакомой оградой, выбрали самое отдаленное от дома место и ловко и бесшумно перелезли через забор. Через несколько минут Филипп уже складывал в свой плащ стручки чечевицы, а Клеандр опустошал оливковые деревья. Когда они, нагруженные добычей, встретились в условленном месте в углу сада, Клеандр сказал, что было бы неплохо ознакомиться и с содержимым кладовой Дамофила или, во всяком случае, разведать обстановку. Оставив свою добычу близ стены так, чтобы ее можно было бы быстро перекинуть через ограду, если придется убегать, мальчики отправились на разведку. Прежде всего нужно было узнать, где находится работник, силач Ификл, а затем выяснить, чем занят старый раб Дамофила, стороживший сад.
Дамофил вместе с Ификлом оказались в старой кузнице. Оба отдыхали. Ификл, прислонив к стене тяжелый молот, сидел на коротком чурбане, Дамофил — на наковальне. Рядом зевал немой племянник Дамофила, подросток, обычно работавший у мехов. Дверь в кузницу была полуоткрыта. Дамофил и Ификл продолжали, видимо, недавно начатый разговор.
— Все народы живут своим трудом, работают, как пчелы, — говорил Дамофил, — одни спартанцы, как осы, живут грабежом и войной. Везде есть трудолюбивые ремесленники, искусные художники, ловкие торговцы, одни спартанцы всю жизнь проводят в постыдной праздности, которую они зовут свободой, занятые только военными и гимнастическими упражнениями. Среди них нет ни одного ремесленника, ни одного живописца, скульптора, архитектора, поэта. У них есть только солдаты.
— Однако спартанцы храбрее и сильнее всех других греческих народов, — возразил Ификл.
— Храбрее и сильнее! — засмеялся Дамофил. — Спартанцы давно уже были бы рабами персов, если бы не Фемистокл и афинские бедняки, служившие во флоте. Помни, что Платейская победа на суше была бы невозможна без морской победы афинян при Саламине.
— Все же, кажется мне, нельзя бранить все спартанские учреждения без исключения, как это делаешь ты, — заметил Ификл, — учти хотя бы то, что среди спартанцев нет безземельных, все они, по законам Ликурга, имеют наделы, которые никто у них не может ни купить, ни отобрать за долги.
— Зато можно отобрать у задолжавшего спартанца его долю урожая, — вскричал Дамофил. — Многие в Греции мечтают об этих спартанских земельных участках, которые нельзя ни купить, ни отнять. Однако все забывают, что и в Спарте богачи опутывают бедняков долгами и, хотя не могут отобрать землю в счет долга, прекрасно ухитряются отбирать урожай. Разве ты сам не знаешь, что многие спартанцы настолько опутаны долгами, что не могут вносить свою долю продуктов на общественные трапезы, а ведь известно, что тот, кто не может вносить свою долю в сисситии, лишается всех прав и преимуществ и перестает быть спартанцем. Разве таких мало?
— Да, это правда, — согласился Ификл, — но все же нельзя не похвалить их воспитания хотя бы за то, что оно позволяет растить смелых, сильных и выносливых людей.
— Не людей, а зверей, диких зверей, которые готовятся только к тому, чтобы убивать, грабить, насильничать. Может быть, нам самим доведется увидеть, как теперешние маленькие спартанские звереныши вырастут и, превратившись во взрослых зверей, растерзают всю Грецию.
Мальчики, притаившиеся у двери, по-разному отнеслись к разговору двух периэков. Филипп вслушивался внимательно в слова Дамофила, стараясь понять их, а Клеандр был занят размышлениями совсем другого рода.
— Где же сторож? — прошептал он и, когда они отползли от кузницы, добавил: — Пока этот старый болтун разглагольствует, неплохо скрутить сторожа и наведаться в кладовую. Только тихо и ждать моей команды.
Старик, раб Дамофила, дремал на плаще близ входа в кладовую. Мальчики навалились на старика, скрутили ему руки его же плащом и обрывок плаща засунули в рот.
