Дмитрий Липинский - Общая теория юридической ответственности
Загробный суд Осириса
(Введение)
Привет тебе, великий бог, Владыка Двух Истин! (…)
Я знаю тебя, я знаю имена сорока двух богов, пребывающих здесь, на великом Дворе Двух Истин, – они поджидают злодеев и пьют их кровь в день, как предстанут злодеи на суд Уннефера. Вот, я знаю вас, Владыки справедливости! К вам прихожу со справедливостью, ради вас отринул несправедливость.
(Первая оправдательная речь умершего)
1. Я не чинил зла людям.
2. Я не нанес ущерба скоту.
3. Я не совершил греха в месте Истины.
4. Я не творил дурного.
5. Имя мое не коснулось слуха кормчего священной ладьи.
6. Я не кощунствовал.
7. Я не поднимал руку на слабого.
8. Я не делал мерзкого пред богами.
9. Я не угнетал раба пред лицом его господина.
10. Я не был причиною недуга.
11. Я не был причиною слез.
12. Я не убивал.
13. Я не приказывал убивать.
14. Я никому не причинял страданий.
15. Я не истощал припасы в храмах.
16. Я не портил хлебы богов.
17. Я не присваивал хлебы умерших.
18. Я не совершал прелюбодеяния.
19. Я не сквернословил.
20. Я не прибавлял к мере веса и не убавлял от нее.
21. Я не давил на гирю.
22. Я не плутовал с отвесом.
23. Я не отнимал молока от уст детей.
24. Я не сгонял овец и коз с пастбища их.
25. Я не ловил в силки птицу богов.
26. Я не ловил рыбу богов в прудах ее.
27. Я не останавливал воду в пору ее.
28. Я не преграждал путь бегущей воде.
29. Я не гасил жертвенного огня в час его.
30. Я не пропускал дней мясных жертвоприношений.
31. Я не распугивал стада в имениях бога.
32. Я не чинил препятствий богу в его выходе. (…)
(Вторая оправдательная речь умершего)
1. О Усех-Немтут, являющийся в Гелиополе, я не чинил зла!
2. О Хепет-Седежет, являющийся в Хер-Аха, я не крал!
3. О Денджи, являющийся в Термополе, я не завидовал!
4. О Акшут, являющийся в Керерт, я не грабил!
5. О Нехехау, являющийся в Ра-Сетау, я не убивал!
6. О Рути, являющийся на небе, я не убавлял от меры веса!
7. О Ирти-Ем-Дес, являющийся в Летополе, я не лицемерил!
8. О Неби, являющийся задом, я не святотатствовал!
9. О Сед-Кесу, являющийся в Гераклеополе! Я не лгал!
10. О Уди-Несер, являющийся в Мемфисе, я не крал съестного!
11. О Керти, являющийся на Западе, я не ворчал попусту!
12. О Хеджи-Ибеху, являющийся в Фаюме, я ничего не нарушил!
13. О Унем-Сенф, являющийся у жертвенного алтаря, я не резал коров и быков, принадлежащих богам!
14. О Унем-Бесеку, являющийся в подворье 30-ти, я не захватывал хлеб в колосьях!
15. О Владыка Истины, являющийся в Маати, я не отбирал печеный хлеб!
16. О Тенми, являющийся в Бубасте, я не подслушивал!
17. О Аади, являющийся в Гелиополе! Я не пустословил!
18. О Джуджу, являющийся в Анеджи! Я не ссорился из-за имущества!
19. О Уамти, являющийся в месте суда, я не совершал прелюбодеяния!
20. О Манитеф, являющийся в храме Мина, я не совершал непристойного!
21. О Херпуру, являющийся в Имад, я не угрожал!
22. О Шед-Херу, являющийся в Урит, я не гневался!
23. О Пехен, являющийся в Хеха-Джи, я не был глух к правой речи!
24. О Сер-Херу, являющийся в Унси, я не был несносен!
25. О Басти, являющийся в Шетит, я не подавал знаков в суде!
26. О Херефхаеф, являющийся в Тепхет-Джат, я не мужеложествовал!
27. О Кенемтче, являющийся во мраке, я не оскорблял другого!
28. О Инхетенеф, являющийся в Саисе, я не был груб с другим!
29. О Неб-Херу, являющийся в Неджефет, я не был тороплив в сердце моем!
30. О Неб-Аци, появляющийся в Сиуте, я не был болтлив!
31. О Нефертум, являющийся в Мемфисе, нет на мне пятна, я не делал худого!
32. О Тем-Сен, являющийся в Бусирксе, я не оскорблял царя!
33. О Хеи, являющийся в Куне, я не шумел!
34. О Уджи-Pexum, являющийся в подворье, я не кощунствовал!
35. О Нехеб-Неферт, являющийся в Нефер, я не надменничал!
36. О Инаеф, появляющийся в Югерт, я не оклеветал бога в городе своем.[121]
В процессе разложения первобытного общества и возникновения классового общества формировались предпосылки становления новой формы социальной ответственности – юридической ответственности.
Институт юридической ответственности возник в период становления государства и права.
Предпосылки юридической ответственности формировались в системе социального регулирования и социальной ответственности доклассового строя, а возникновение ее было подготовлено развитием социальной ответственности.
История государства и права всех народов свидетельствует о том, что важнейший источник (точнее – способ) формирования права – это санкционирование первобытных обычаев. Не случайно нормы обычного права обозначаются в римском праве термином mores maiorum – «обычаи предков».
Учение о происхождении обычного права имеет свою историю. Римские юристы объясняли сущность и происхождение устного обычного права и писаного законодательства одинаково. В республиканский период нормативность писаного закона признавалась соглашением народа, выраженным в голосовании. Нормативность обычного права признавалась тоже соглашением народа, но выраженным без голосования, молчаливо. Данная концепция происхождения обычного права без существенных изменений и отклонений сохранились вплоть до начала XIX в., когда представители исторической школы в правоведении пересмотрели этот вопрос. Один из основателей этой школы, Пухта, отмечал, что источником обычного права является народное правосознание, считавшееся проявлением народного духа, в котором якобы заложены идеи права. Представление о народном духе как о мистическом носителе идеи права вскоре было оспорено. В XIX в. распространение получили две точки зрения по вопросу о происхождении обычного права. Одна из них называлась теорией стихийного образования обычая, вторая – теорией первоначального индивидуального творчества. Согласно первой теории лежавшее в основе обычного права однообразное, массовое поведение людей слагается стихийно и инстинктивно. Сторонники другой точки зрения полагали, что единообразное поведение возникает не стихийно, а в результате первоначальной деятельности отдельных, более сильных индивидов, которым затем подражает остальная масса.
Среди русских историков права имелись последователи обеих названных теорий. По мнению Ф. В. Тарановского, однообразное, массовое поведение является для индивида нормативным фактором, превращающим соответствующий образ действия в обязательную норму права. Но таким значением обладает не всякое однообразное массовое поведение, а только такое, которое сопровождается осознанием его общественной необходимости. «Разного рода личные привычки, равно общественно вредные действия, как бы они ни были распространены в общественной среде, не порождают обычного права, так как они не сопровождаются сознанием их общественной необходимости»,[122] – писал Ф. В. Тарановский.
Особенность обычного права состоит в том, говорил В. Ф. Залеский, что, «создавая его – народ создает не абстрактные нормы, а применяет известный порядок действий… народ применяет нормы обычного права бессознательно, практикуя известный порядок взаимоотношений и имея твердое сознание, что так поступать надо, что так делать хорошо, справедливо и т. д.».[123]
Многие исследователи утверждали, что обычное право «сводится на обыкновения вроде магарыча», другие сомневались в том, «заслуживают ли народные обычаи покровительства со стороны закона или, наоборот, необходимо преследовать и искоренять их как источник всякого рода безобразий».[124] По мнению И. Г. Оршанского, с древнейших времен отношение к обычному праву ограничивалось «пассивным его игнорированием, предоставлением народной массе регулировать ту или другую сторону своего быта, согласно своим правовым понятиям; большей частью… государственная власть преследовала в организации правового быта свои собственные задачи без соображения требований обычного права». Поэтому важную особенность обычного права составляет то обстоятельство, что оно есть продукт «творчества народа в тесном смысле и стоит совершенно особняком от официальной, государственной жизни страны с ее законодательством».[125]
