Геннадий Дмитрин - Леонардо да Винчи живет в твоем доме, или Быль о золотом ключике
А вот гроссмейстер Михаил Таль попытался подойти к проблеме шире, с аналитических позиций:
«Все зависит от того, как ты в принципе относишься к подобным сооружениям. Одни видят в памятнике благодарность человечества, которому ты принес радость и пользу, другие — только постамент, окруженный толпой. Но есть и другие памятники — тобой написанные книги, тобой построенные заводы и даже восклицательные знаки к твоим шахматным ходам. И приятно видеть их, пока ты еще жив».
Мне лично такое размышление представляется правильным и убедительным.
Честолюбию иногда противопоставляют скромность: вот-де каким надлежит быть человеку, держись в тени, не лезь на рожон. Однако и, здесь, как говорится, все хорошо в меру. Академик Николай Николаевич Семенов, отвечая на вопрос о том, какими чертами характера должен обладать ученый, заметил:
«Скромность — хорошее качество. Но важно и не утратить смелости. Скромность мешает иногда: мешает вступать в спор с предшественниками, мешает отстаивать свою точку зрения».
Но и добавил тут же:
«Зато нескромность мешает видеть собственные ошибки».
Отсюда вывод:
«Надо быть отважным в намерениях и планах, но скромным и осторожным в самооценке. Быть скромным, где нужно, и смелым, где нужно».
Видный ученый, основываясь на своих наблюдениях, предупреждает молодых людей от двух опасностей: верхоглядства, шапкозакидательства типа «Я — талант, мне все нипочем, никто мне не указ», а с другой стороны, от крохоборства типа «Я — человек скромный, маленький. Не мне спорить. Великие — не мне чета. Моя доля: песчинку добавить. Где уж нам уж…» Как видим, вредна любая крайность, а не сама по себе та или иная из этих двух черта характера, поведения.
Положительное начало в честолюбии подметили еще древние мудрецы. Да и просветители более поздних времен избегали односторонности в оценке этого качества, указывали на его полезные для общества проявления. Например, французский философ восемнадцатого века Гельвеций утверждал:
«Соревнование производит гениев».
Александр Сергеевич Пушкин, всем жаром своего сердца осудивший честолюбца-злодея Сальери, тем не менее заявлял:
«Зависть — сестра соревнования, следственно, из хорошего роду».
Стимулирующую роль честолюбия в творческо-трудовой деятельности людей подтверждают и исследования современных психологов. Почему же тогда мы порою так осторожны в поощрении этого личностного качества?
Если на то пошло, куда больше потерь — моральных для индивида и материальных для общества — несет с собой отсутствие или недостаток в характере человека честолюбивых черточек, заведомый отказ от соревнования с другими людьми, от достижения трудных целей, следование пошлейшей формуле, отождествляющей человека с жалкой песчинкой. Вот это действительно опасная линия поведения, ведущая к закрепощению способностей, к их атрофированию в конечном счете.
Безусловно, всегда существует опасность трансформации честолюбия из свойства положительного, добродетельного в свойство противоположного толка — в порок. Но мы знаем, что доброта — качество, казалось бы, безоговорочно положительное, похвальное, при определенных условиях тоже может перерасти в отрицательное, негативное. Хорошо ли быть беспринципно добреньким ко всем, всепрощающим? От такой «доброты» много зла на свете случается.
Однако мы обычно более или менее точно отличаем доброту подлинную, требовательную от доброты мнимой, примиренческой; рано или поздно, а разгадываем, где истина, а где фальшь. Соответственно и судим о их носителях — по делам, их значению. Так и в отношении честолюбия надо бы поступать: без предвзятости, а по сущности.
И все же юному читателю не следует понимать предыдущую часть размышлений как категорическую рекомендацию к искусственному разжиганию в себе честолюбивых устремлений, к постоянному обдумыванию способов выдвинуться. Еще древние мудрецы предупреждали: ничего слишком. Так и здесь. Когда желание добиться успеха становится самоцелью, когда человеком начинает руководить гипертрофированное самомнение, когда он судорожно цепляется за любую, даже призрачную возможность заявить о себе, изменяя начатому делу, то обычно достигает обратного результата — плачевного, рано или поздно терпит моральный крах.
В увлекательной книге писателя Рафаила Бахтамова «Для кого падают яблоки?», приоткрывающей завесу над «механизмом» научного творчества, приводится одна характерная и поучительная история. Мне представляется уместным повторить ее сейчас полностью.
Итак, послушаем Бахтамова:
«В одно время с Рентгеном опыты с катодными лучами проводил немецкий физик Ленард. Человек способный, но болезненно самолюбивый, он считал, что его обходят славой, злобно ненавидел всех, кому «везет». В погоне за славой он кидался из одной области физики в другую, постоянно трясся от страха при мысли, что его «обойдут».
Катодные лучи — явление новое — привлекли внимание Ленарда. В очередной раз он загорелся, с бешеной энергией взялся за работу. Однако шли дни, а ничего значительного не было. И он охладел к опытам.
Тут пришло сообщение, что Рентген, эта «посредственность», физик, у которого нет ни размаха, ни смелости, а только аккуратность, методичность и терпение, буквально вырвал из-под носа его, Ленарда, собственное открытие…
Как возненавидел он этого «выскочку»! С какой дикой злобой встречал всякое упоминание его имени (впрочем, он ненавидел многих — Эйнштейна, Планка, Гайзенберга). С какой радостью, став «фюрером» фашистской науки, он вычеркнул его имя из всех немецких учебников и добился, чтобы «X-лучи». (как назвал их Рентген) впредь именовались только «лучами Ленарда».
История науки сохранила это название в виде смешного и жалкого фарса. А «X-лучи» назвали лучами Рентгена — честь, на которую сам ученый никогда не претендовал. Он подчеркивал, что не стремился к открытиям, просто работал. И был смущен тем, что именно ему повезло, что его имя стало известным.
Верно ли, однако, говорить о простом везении? Психологи знают, какую роль в успехе поисков играет длительное сохранение интереса к задаче, так называемой «поисковой доминанты». У Ленарда, которого волновала только слава, «доминанта» угасала очень быстро. А Рентген спокойно продолжал работать: его интересовала сама проблема. Естественным результатом этой работы и было открытие…»
Просто работал… Биографы ученых часто обращают наше внимание на эту особенность поведения многих из них. Работал ради работы, ради познания тайн физики Майкл Фарадей, скромный переплетчик книжной лавки. Страстно работал: за свою жизнь он поставил более шестнадцати тысяч экспериментов. Ему просто некогда было думать о славе, известности, почестях. Это уже потом история науки впишет его имя в свои анналы, восславит за эффективный терпеливый труд, за открытия, продвинувшие науку далеко вперед.
Математик Каплер, испытывая жесточайшую материальную нужду, пять лет провел над проверкой теории движения Марса, десятки и десятки раз повторяя одни и те же утомительные вычисления, снова и снова перепроверяя себя. Что двигало им, какая корысть? Стремление к выяснению истины.
Двадцать лет — половину своей безмерно короткой и чрезмерно трудной жизни — отдал россиянин Н. Н. Миклухо-Маклай поиску доказательств равенства человеческих рас, общности корней их происхождения. Что это дало ему в личном плане, каких привилегий он добился? Ничего, кроме лишений и унижений в борьбе с косностью сановных чиновников. Лишь спустя шестьдесят два года после смерти ученого были опубликованы его сочинения, но какую значительнейшую роль сыграли они в опровержении человеконенавистнических расовых теорий, в утверждении научной истины.
Пройдут столетия, но не потускнеет пример Миклухо-Маклая, пример честного служения людям, науке, такого служения, в котором не было и грана заботы о себе, о личном благе, известности. А слава, как видим, тем не менее его нашла, пусть и не прижизненная, зато — вечная. История рано или поздно расставляет все по своим местам, воздает каждому должное.
Обращаясь однажды к группе первых космонавтов, академик Сергей Павлович Королев заметил:
«Если вы думаете о подвиге, значит, вы не готовы к нему».
То есть, учил Главный конструктор, надо отдать себя прежде всего делу, подготовке к полету, работать и работать ради самой работы, ради коллективного успеха. Главное — дело, ему все силы, знания, опыт, мастерство, энергию, вдохновение, без разменивания на несущественное в данный момент, второстепенное, отвлекающее. Остальное — известность, почести, награды — придет само собой, если будет заслужено.
