Сергей Утченко - Древняя Греция. Книга для чтения. Под редакцией С. Л. Утченко. Издание 4-е
С большим трудом удалось Шлиману получить от турецкого правительства разрешение на раскопки. Ему позволили копать Гиссарлыкский холм с условием, что половина всех найденных вещей будет принадлежать Турции.
Шлиману не терпелось начать раскопки, чтобы скорее раскрыть стены древней Трои и показать всему миру, что Гомер говорил правду. Вместе со Шлиманом на раскопки приехала его жена — гречанка София.
Начались раскопки. Их надо было вести осторожно, строго соблюдая определенные правила. Ведь так легко перемешать древние слои почвы и затруднить решение вопроса, к какому времени относятся найденные вещи. Но Шлиман не был специалистом-археологом. Он искал гомеровскую Трою. Шлиман считал, что гомеровская Троя должна находиться в глубоких слоях. Поэтому на обнаруженные остатки домов, черепки сосудов, кости Шлиман не обращал никакого внимания. Это не Троя, решил он, нет следов пожара. Первый год раскопок кончился неудачей.
В марте 1872 г. Шлиман с женой были опять на Гиссарлыке. Запутавшийся в сложных переплетениях стен и фундаментов, раскрытых на холме, Шлиман задумал перерезать весь холм поперек, с севера на юг, огромным рвом шириной в семьдесят и глубиной в восемнадцать метров. Таким образом он хотел сразу раскрыть мощные стены гомеровской Трои и обнаружить священный город во всем его величии. Рытье траншеи требовало большого количества рабочих рук и много времени. Наконец, рабочие наткнулись на могучую стену. На этот раз Шлиман решил не разрушать ее. Каково же было его удивление, когда вслед за первой стеной были отрыты остатки стены такой же длины и ширины. Шлиман принял вторую стену за Большую башню гомеровской поэмы. С этой башни, думал Шлиман, старец Приам с тревогой следил за битвой славного Гектора с бесстрашным Ахиллом. Мощность стен убеждала Шлимана в том, что он прав.
Наступила зима, и раскопки были прекращены. Но уже в феврале следующего года Шлиман в сопровождении жены вновь появился на Гиссарлыке. Они вставали в шесть часов утра. Было холодно, дул яростный ветер. Замерзала вода в умывальнике, замерзали чернила. Однажды измученная холодом жена Шлимана оставила на ночь топящуюся печку. От выпавших углей загорелся пол, вся комната наполнилась дымом. К счастью, Шлиман вовремя проснулся, и пожар был потушен.
Через несколько дней рабочие отрыли стены, носившие следы страшного пожара. Это могло служить уже серьезным доказательством того, что Шлиман открыл действительно Трою. Шлиман забыл о сне и о еде. Он увеличил число рабочих и стал копать сразу в нескольких местах. В слое, носившем следы пожарища, была отрыта большая дорога, выложенная гладкими каменными плитами. На плитах были видны колеи, выбитые колесами, катившимися по ним десятки столетий тому назад. Дорога привела к мощным двойным воротам, находящимся в стене возле Большой башни. Ну, конечно, это Скейские ворота, главные в Трое, отсюда троянские воины выходили на поле битвы!
Наступила весна, и Шлиман заболел малярией. Он глотал хинин, но это почти не помогало. Он чувствовал себя очень плохо и видел, что нужно прекращать работу. Жена заставила его установить твердый срок отъезда — 15 июня. За день до назначенного срока Шлиман в шесть часов утра, как обычно, спустился в раскоп. Рабочие расчищали одну из стен. Под лопату попал какой-то металлический предмет. Шлиман остановил рабочего и отпустил всех домой, объявив, что он сегодня именинник. Заработок за свободный день за рабочими он сохранил. Рабочие охотно удалились. Шлиман сам спустился в раскоп, и его усилия увенчались небывалым, сказочным успехом. Он нашел тайник, полный сокровищ. Одна, другая, пятая, десятая, сотая, тысячная вещь — и все из золота! Стена могла в любую минуту обрушиться. Но Шлиман не думал об опасности и работал до темноты. Жена помогала ему.
Вечером на большом дощатом столе в их деревянном домике сверкали матовым блеском сокровища древней Трои. Всего здесь было более восьми тысяч предметов из золота и серебра. Золотые и серебряные чаши и кубки, две драгоценные диадемы[9] замечательной работы из тончайших золотых цепочек, двадцать четыре золотых ожерелья, сотни золотых колец, браслетов, булавок, бляшек, высыпавшихся из большой серебряной вазы. Кроме драгоценных вещей, здесь были золотые и серебряные слитки и бронзовое оружие. Весь этот клад лежал в совершенно истлевшем деревянном ларце, прикрытом медным котлом, принятым Шлиманом за щит. Конечно, это клад царя Трои, решили взволнованные и потрясенные Шлиманы.
Эта находка вознаграждала Шлимана за три года самоотверженных трудов и лишений, за все насмешки тех, кто упорно не желал признавать открытие Шлимана. Он верил, что этот великолепный клад принадлежал самому царю Приаму, а драгоценный золотой убор, диадему, ожерелья, серьги и кольца носила, конечно, сама Елена, красота которой погубила, как рассказывает древний миф, могучую Трою.
Шлиман прекратил раскопки и решил тайно вывезти клад. Клад удалось в простом деревянном ящике привезти в Афины.
Когда Шлиман напечатал сообщение о находке клада с описанием найденных им вещей, поднялся переполох. Турецкое правительство, имевшее право на половину найденных вещей, возбудило судебное дело против нарушившего договор Шлимана.
Ученый мир был потрясен троянскими находками, но признать значение этих сокровищ ученые отказались. Книга Шлимана «Троянские древности» вызвала нападки и насмешки. Некоторые ученые утверждали, что Шлиман нашел все эти предметы не во время раскопок, а просто скупил их у собирателей древностей, благо денег у него достаточно.
Много горьких минут принесли все эти выпады Шлиману. Но он продолжал работать.
В 1879 г. ему удалось снова заняться раскопками Трои. Он учел свои прежние ошибки, стал более осторожен. Уже была отрыта большая часть городских стен, окружавших холм, на котором высился древний город. Большая башня, откуда, по мнению Шлимана, наблюдал за битвой Приам и где прекрасная Андромаха прощалась с мужем Гектором, оказалась состоящей из двух отдельных и в разное время построенных стен. Чем больше раскрывался холм, чем больше сооружений было найдено, тем труднее было разобраться, какое из них древнее, какое более позднее. Но все-таки Шлиману удалось насчитать семь городов, последовательно строившихся на Гиссарлыкском холме. Гомеровская Троя в слое со следами пожара была, по мнению Шлимана, третьим по древности городом (если считать снизу)[10].
Шлиман тщательно исследовал здание, которое раньше он принимал за дворец Приама, а теперь осторожно называл домом царя или правителя. Возле этого дома он нашел большой глиняный сосуд грубой работы, доверху наполненный золотыми предметами — браслетами, кольцами, серьгами. Неподалеку от места, где был найден глиняный сосуд, рабочие обнаружили еще три клада золотых и серебряных сосудов, украшений и слитков, но в меньшем количестве, чем знаменитый «клад Приама».
Во второй половине XIX в. были начаты раскопки в долине Пелопоннеса, на месте древнего города Микены. В поэмах Гомера Микены названы «златообильными» и «многолюдными».
В Микенах правил царь Агамемнон, предводитель греков под Троей. Развалины микенской крепости два с лишним тысячелетия лежали на высоком холме под слоем земли. На поверхности земли виднелась только верхняя часть ворот крепости. С них Шлиман и начал раскопки. Над воротами стоял огромный треугольный камень. На нем высечены две львицы, поднявшиеся на задние лапы по сторонам колонны. Рядом с Львиными воротами рабочие обнаружили в крепостной стене маленькую каморку. Шлиман назвал ее «жилищем привратника». Часть рабочих откапывала и расчищала огромные стены, идущие от Львиных ворот, часть работала в центре крепости. Скоро рабочие наткнулись на каменную плиту с изображением воина, мчащегося на колеснице. Шлиман насторожился — это была надгробная плита, значит, поблизости находятся погребения. В следующие дни нашли еще два надгробия. Затем была обнаружена плоская каменная плита, поставленная на ребро. К ней была приставлена следующая. Плиты шли одна за другой и образовывали двойное кольцо. Это была новая загадка. Шлиман начал исследовать площадку, обнесенную этим своеобразным двойным забором. Здесь было найдено пять гробниц, вырубленных в скале (поэтому их назвали «шахтовыми гробницами»). Огромное количество золотых вещей извлекли Шлиман и его жена из этих погребений: пояса, составленные из золотых пластин, кубки из золота и серебра, золотые диадемы тончайшей работы, золотые браслеты, пуговицы, бляшки, нашитые когда-то на одежду, которая давно, истлела, вазы из полупрозрачного камня алебастра, драгоценные камни. Вместе с павшими воинами было положено их оружие — множество бронзовых мечей с золотыми рукоятками, великолепных бронзовых кинжалов с золотыми узорами, наконечников копий и стрел.
