Эрик Ниланд - Слуги света, воины тьмы
— Сюда, — сказал Элиот и пошел вперед.
Так же как и в лабиринте, он старался смотреть себе под ноги и голову поднимал только в случае крайней необходимости. Фиона шагала следом за ним, не отставая ни на шаг.
Через некоторое время они оказались на вершине невысокого холма. Позади осталось море тумана, подернутое рябью, серебрящееся под луной. Волны тумана накатывали на склон холма. Где-то в самой середине туманного моря сверкали огни и слышались выстрелы.
— Что там происходит? — спросила Фиона. — Мне показалось, я что-то заметила.
Элиот давно не видел сестру такой напуганной.
— Не знаю, — признался он. — Что-то попыталось завладеть моей музыкой. Я начал сражаться с этой силой, но только после того — даже не знаю, как сказать, — после того, как я все это сюда притянул.
Ему очень хотелось верить, что это какой-то фокус — типа тех, которые показывают с помощью дыма и зеркал, и что в тумане никто не пострадает.
Но возвращаться и выяснять, так это или нет, он не собирался.
Фиона нервно кусала нижнюю губу.
— Ладно… Только, пожалуйста, больше так не делай. А как твой палец?
Порез был ровный, глубокий, но кровь не текла. Правда, когда Элиот попытался согнуть палец, он застонал от боли.
— Ничего, жить буду.
Прямо перед ними протянулась наружная граница базы ВВС. Двойная стена со спиралями колючей проволоки наверху. Через равные промежутки по всему периметру возвышались зловещие сторожевые вышки. За стеной виднелись здания и ангары для самолетов. Из главных ворот выезжали джипы, но ни одна из машин не двигалась в сторону холма, на котором стояли Элиот и Фиона.
— Думаю, я знаю, что нужно делать, — сказала Фиона. — Забор я смогу прорезать — это для меня пара пустяков, но при этом может сработать сигнализация. — Она оглянулась, посмотрела на море тумана. — С другой стороны, можно попробовать воспользоваться общей суматохой.
В небе над ними вдруг возникло что-то вроде маленького солнца.
Смерч завертелся вокруг Фионы и Элиота, их осыпало песком.
Элиот запрокинул голову и закрыл лицо обеими руками — таким ослепительным был свет галогенного прожектора.
Посередине слепящего света бесшумно висел темный силуэт вертолета. С его борта спрыгнули люди, похожие на крошечных паучков на тонких шелковистых паутинках.
— Ни с места, — прозвучал оглушительно громкий голос. — Иначе мы откроем огонь. На колени. Руки за голову.
62
Первый нравственный выбор Элиота Поста
Настроение у Элиота было ужасное. Они с Фионой провалили третье испытание. Его сестра скоро умрет. И сам он, скорее всего, тоже — после того, как Сенат решит с ним покончить. Худшего он просто не мог себе представить.
Он сидел в маленькой комнате с зелеными стенами. Его правая рука была прикована наручником к столу из нержавеющей стали. На стене напротив висело большое зеркало.
Рядом с ним сидел военный врач по фамилии Миллер. Волосы у него были песочного цвета, в уголках глаз залегли смешливые морщинки.
— Тебе повезло, что ты попал ко мне, — проговорил Миллер, не глядя на Элиота. — Видишь эту красную полоску, тянущуюся вверх от кончика пальца? Начала распространяться инфекция.
Но это не могло быть инфекцией. По крайней мере, Элиот не знал об инфекции, которая так быстро распространялась бы.
— Да, мне повезло, — ответил Элиот, не пытаясь скрыть сарказма.
Его задержала армейская полиция, его сковали наручниками, набросили на голову капюшон, а потом их с Фионой разделили. Сфотографировали, сняли отпечатки пальцев и привели сюда.
Пока Элиот сидел в камере и ждал, что за ним кто-нибудь явится, палец и вся рука у него распухли. Затем появилась красная полоска и начала быстро подниматься к сонной артерии на предплечье.
Палец он поранил оборвавшейся струной Леди Зари. Ранка была крошечная. Элиот ругал себя за то, что сунул палец в рот. Наверное, с этого все и началось.
Его сразу перевели в эту комнату, и явился доктор Миллер. Он обработал ранку, взял кровь на анализ и сделал Элиоту уколы — ввел антибиотики и противостолбнячную сыворотку.
Но похоже, лекарства не действовали. Красная полоса продолжала подниматься все выше и уже почти подобралась к локтевому сгибу.
Элиот прочел «Руководство по оказанию первой помощи и первичной хирургии» Марцеллюса Мастерса от корки до корки, поэтому знал, что подобные инфекции могут быть смертельными. Но у тяжелых инфекций симптомы были другие.
— Вы считаете, это сепсис? — спросил Элиот у доктора Миллера.
Миллер взглянул на него, удивленно вздернув брови.
— Нет. — Он улыбнулся. — У тебя нет лихорадки.
Он перевел взгляд на руку Элиота и перестал улыбаться.
— Значит, тогда бактериальная инфекция? Или инфекционный целлюлит?
Миллер покачал головой, часто заморгал и устремил на Элиота изумленный взгляд. Мальчик не впервые поражал взрослого человека своими познаниями.
— Мы переведем тебя в наш госпиталь. Отправишься туда со своей юной спутницей.
Фиону тоже собирались отправить в госпиталь? Ей опять стало плохо?
Щелкнул замок. Дверь открылась. Вошел мужчина с беджиком, на котором было написано «ФРИМЕН».
Вид у него был сердитый и хмурый. Его взгляд мог бы посоревноваться с бабушкиным по пронзительности. Судя по знакам отличия, он носил звание капитана.
Фримен положил на стол большой полиэтиленовый пакет с наклейкой «ВЕЩЕСТВЕННЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА». Внутри в отдельных пакетах лежали рюкзак Элиота и фонарик, а также скрипка и смычок в пластиковом цилиндре.
Элиоту хотелось протянуть руку и прикоснуться к Леди Заре, но он сдержался.
— Ну, как он? — спросил Фримен у доктора Миллера.
— С ним все будет в порядке. Мне бы хотелось обследовать их обоих в госпитале… на всякий случай.
Миллер едва заметно покачал головой, глядя на Фримена.
— А девочка как?
— Токсикологический анализ отрицательный. Но давление поднять не удалось. «Неотложка» в пути. Запаздывают. Тяжелая выдалась ночь.
Фримен что-то неразборчиво проворчал и начал разглядывать Элиота, словно увидел его впервые.
— Вы таращитесь на меня, молодой человек. Я вам кажусь смешным?
— Нет, сэр.
Элиот был готов отвести глаза, но догадался, что Фримен именно этого добивается. Так повел бы себя «хороший мальчик». Это было состязание. Его воля против воли Фримена. Если бы он отвел взгляд, то признал бы, что капитан имеет над ним власть.
Поэтому Элиот продолжал смотреть Фримену в глаза, всеми силами стараясь подражать манерам Роберта Фармингтона. Он удобнее устроился на стуле.
— Ну-ну. Давай, разыгрывай передо мной крутого парня, — поджал губы Фримен. — Ты нам не больно-то нужен. Девчонка нам все рассказала.
Всю заносчивость с Элиота как рукой сняло. Он сел прямо.
— После того, как вас осмотрят в больнице, — сообщил ему Фримен, — вам предстоит долгая прогулка до федеральной тюрьмы «Неллис».
Элиот растерялся. Он уже раскрыл было рот, чтобы сказать Фримену, что они с Фионой не хотели сделать ничего плохого, что им просто была нужна одна вещь и что они…
Но вовремя осекся и сжал губы.
Фримен просто пытался заставить его проговориться.
— Моя сестра вам бы ни за что ничего не сказала, — заявил Элиот. — И в федеральную тюрьму пятнадцатилетних не сажают.
Фримен записал в маленький блокнот: «Сестра. Пятнадцать».
— Можешь думать, что я шучу, — проворчал он, — но вам сильно повезло, что вас сегодня не убили. Мало того что вас чуть не пристрелили во время проникновения на сверхсекретную территорию, так вдобавок вы с сестрицей забрели на ракетный полигон во время сброса топливных отходов и угодили прямехонько в облако токсичных газов.
Ложь. Элиот это знал — сам не понимая откуда, но знал. Нет, то, что их чуть не подстрелили, — скорее всего, это правда. А вот насчет сброса топливных отходов… тут что-то явно не сходилось.
Во-первых, туман он вызвал своей музыкой.
Во-вторых, Фримен сообщил об этом как-то не слишком уверенно.
Зачем он лжет? Потому, что не может объяснить неожиданное появление облака тумана в пустыне в летнюю ночь?[91]
Что же в этом тумане было такого, из-за чего стоило лгать?
Элиот вспомнил о криках людей в тумане, о своих странных видениях — скелетах, черепах и гигантских тенях.
— Кто-нибудь пострадал?
— Да, — кивнул Фримен, еще пристальнее глядя в глаза Элиота. — У меня выведены из строя два человека. А они не оказались бы там, если бы им не пришлось гоняться за вами.
Выведены из строя? Значит, мертвы?
Это был несчастный случай. Как он мог предполагать, что произойдет из-за его музыки?
А должен бы. Он ведь знал, что делал. Но заботился только о том, чтобы отвести опасность от себя и Фионы. И не задумывался, что музыка может сделать с людьми, находившимися поблизости.
