Денис Белохвостов - Общая теория доминант
Айк вытащил из кармана электронаручники, но Макс жестом руки остановил его.
—Не надо. И ты Айзек убери, — сказал он обращаясь теперь уже к Айзеку, убравшему свой пистолет обратно в кобуру и вытащившего взамен него инъектор с транквилизатором.
—Это почему? — спросил Айзек, — у меня тут СТ-2, слона сваливает, а если он по дороге выкинет что?
Он указал инъектором на стрелка. Тот так же спокойно продолжал сидеть на скамейке.
—Я сказал убери! — с металлом в голосе повторил Макс и Айзеку ничегодругого не оставалось как подчиниться. Рей и Кей первыми залезли в микроавтобус, после этого Макс указал на снайпера:
—Теперь ты.
Тот покорно встал и залез в микроавтобус. Затем в машину сели все остальные. Макс сел прямо напротив стрелка. Машина тронулась в обратный путь. Несколько минут в салоне царила напряженная тишина. Каждый украдкой бросал взгляд на пойманного «вольного художника», который сумел их всех обвести вокруг пальца. Айк держал свое ружье как обычно на коленях, но сел он в самые край автомобиля и ствол как бы невзначай смотрел прямо в грудь снайперу. Рей тоже держал руку на рукоятке пистолета и посматривал на пленника. Макс решил, что нельзя ехать вот так, когда все охотники напряжены и сами могут психануть. «Надо отвлечь и их и его», — подумал он.
—А ты правда собирался убить заложника? — обратился Макс с вопросом к стрелку.
—Нет, этого сделать я бы не смог при всем желании, — ответил снайпер и пояснил, показав на свою винтовку в руках у Макса, — незаряжена. Я не успел дослать патрон в ствол.
При этих словах он виновато улыбнулся. Макс открыл затвор, действительно все патроны были только в обойме.
—Так что это все был чистый блеф?! — вскипел Рей, он готов был сейчас разорвать на части этого хитрого пацана.
—А может он его вытащил уже после? — недоверчиво заявил Айк.
—Не верите, так не верьте, — пожал плечами мальчишка, — кстати, а какой у меня сейчас статус: арестованного или уже обвиняемого? — немного насмешливо спросил он.
—Ты арестован по подозрению в двух убийствах, у тебя есть право на адвоката и ты имеешь право хранить молчание, все что ты скажешь может быть использовано против тебя в суде. Тебя арестовал Максим Росляков, начальник Отдела по борьбе с преступлениями, совершенными людьми с нарушенным DMT-кодом, — серьезно и официально сказал Макс, как положено было говорить по правилам ареста и задержания. Одновременно он вытащил свою карточку-удостоверение и нажал на выступ с краю.
—А позвонить родителям я могу? — спросил мальчик, даже не взглянув на его удостоверение сотрудника СБ.
—Да ты имеешь право на два телефонных звонка, — все так же официально ответил Макс, но ему показалось что-то нехорошее в тоне стрелка.
—Да нет, спасибо, я может быть чуть попозже позвоню, — сказал мальчик и замолчал. Макс тоже не стал продолжать диалог, они уже почти доехали до управления Службы безопасности.
Комната для допросов не отличалась особыми изысками и мебелировкой, но в тоже время не создавала и давления на человека, находящегося в ней, это было сделано специально, что бы возникала атмосфера не допроса, а скорее беседы, хотя стол и стулья были незаметно, но намертво привинчены к полу. Комната освещалась только одной яркой лампой с конусным абажуром, подобранным так, чтобы стол и сидящие за ним были ярко освещены, а остальная часть комнаты тонула в полумраке. Сейчас в этой комнате находились двое. Макс и стрелок. В управлении Макс передал стрелка сотрудникам Отдела Информации и велел накормить, попутно выяснив личность. Но тот отказался от еды. Прием «когда человек поест, он расслабляется и меньше думает» не сработал. Сам Макс первым делом переоделся в свою обычную одежду, он уже получил на стрелка полное досье и быстро изучив его, сразу пришел в комнату. Макс внутренне уже подготовился к этому разговору и сейчас только перебирал в уме некоторые тезисы.
—Ну что ж, давай знакомиться, — добродушно начал он, — меня ты уже знаешь, а тебя как зовут?
—У вас там написано, — холодно сказал стрелок. Он сидел за столом перед Максом с чуть прикрытыми глазами и, казалось что его не особенно интересовал этот разговор. На Макса он даже не смотрел. Но по напряженным пальцам рук, Макс понял, что этот мальчик сейчас прислушивается к каждому его слову и пытается уловить их истинный смысл. «Слушай не слова, слушай то как они произносятся», — вспомнил Макс совет своего учителя по восточным единоборствам, которыми он занимался в детстве.
—Хорошо, может тогда перейдем на «ты», Дима Берковский, — отбросил добродушный тон Макс.
—Не возражаю, — тем же холодным тоном ответил снайпер.
—Как давно ты понял, что ты Охотник? — спросил Макс.
—Недавно, перед тем как застрелил первую доминанту, — отрыл глаза Дима и впервые в упор посмотрел на Макса. Взгляд у нег был колючий и пристальный.
—Илья был прав, ты учился с ней в одной школе, хотя ведь ты его не знаешь, — как бы размышлял вслух Макс, — вот как ты вышел на вторую доминанту, точнее как тебе удалось внедрить в нашу компьютерную сеть «тень»?
—Я бы начал с другого вопроса, — заметил Берковский, внимательно глядя на Макса, — «почему я убил первую доминанту»?
—Потому, что она убила твоего друга, — ответилна вопрос Макс, — и ты наверняка видел, как это произошло.
—Миха Костров никогда не был моим другом, это так, к сведению, а в пятом классе он меня даже побил, — медленно отчеканил стрелок, — но в одном ты прав, я действительно видел как он погиб.
—И почему ты тогда убил доминанту? Ведь она же убила твоего врага, — спросил Макс, не подавая виду, что ошибся, решив, что погибший мальчик был другом снайпера.
—А потому, что она стала бы убивать других. И еще, Миха, какой бы сволочью он не был при жизни — смерти не заслужил! — громко ответил Берковский.
—Значит ты считаешь, что ты можешь решать, кто может заслуживать смерти, а кто нет? — с иронией спросил Макс, радуясь, что наконец-то подловил стрелка.
—Я этого не говорил, просто не люблю, когда убивают людей, — отклонил его выпад снайпер. Максу не удалось подловить его.
—Но сам все-таки убиваешь, — продолжал атаку Макс, он хотел вызвать у Охотника чувство вины.
—Не людей! Хотя доминанты биологически к ним и относятся, тем не менее за людей я их не считаю. Они на стороне Смерти. И потом, убивая одну доминанту, я спасаю жизнь по крайней мере десятку людей, ваш сотрудник в их числе, — спокойно и уверенно сказал Дима. Он не поддался на провокацию Макса.
—Ну это было случайностью, — не признавал свое поражение Макс.
—Я не верю в случайности, как говорит наш учитель математики: «В каждой случайности есть доля закономерности». Не застрели я тогда доминанту, людей погибло бы гораздо больше и ты это прекрасно знаешь, — глядя в упор на Макса, проговорил Берковский.
—Хорошо, перейдем теперь к другой теме, как ты узнал о второй доминанте, или, если выражаться точнее, как тебе удалось запустить к нам «тень»? — признал свое поражение Макс. При этом вопросе стрелок улыбнулся:
—Это было просто. При помощи электронного факса. Я пристыковал «тень» к тексту.
—Ерунда, все входящие факсы просматриваются и проверяются на наличие вирусов и «теней», — тоже улыбнувшись, сказал Макс, радуясь, что поймал собеседника на лжи.
—Программная проверка электронных факсов, писем, и других посланий — это фактически просмотр содержимого этих сообщений. Это занимает время. Но ведь у вас они сначала сортируются секретарем или кем-то там еще. И, как правило, она не проверяет секретные и срочные сообщения, потому что тогда их придется задерживать, а начальство этим недовольно, поэтому если секретарь видит пометку «срочно» и «конфиденциально», она обычно сразу дает им доступ в сеть. Тут самое важное— подобрать номер отправки, так чтоб он был ей знаком. К счастью в Министерстве Внутренних Дел достаточно длинный номер электронного факса, мне оставалось только заменить одну цифру, вместо шестерки я поставил пятерку, и временно зарегистрировать его на свое имя. Попав в вашу сеть, электронный факс самоуничтожался, а «тень» начинала свою работу. Посылал я его по своему радиомодему, вот в общем-то и все, — закончил рассказывать снайпер.
—Здорово, а мы думали ты хакер, — не удержался от похвалы Макс, но тут же сменил тон на прежний, деловой, — как тебе удалось избежать тестирования на Охотника?
—Так оно же добровольное, — недоуменно пожал плечами Дима.
—Это я знаю, но ведь по статистике девяносто пять процентов мальчишек в возрасте от одиннадцати до четырнадцати лет хотят стать Охотниками на доминант, и в классе ходят тестироваться, как правило, все вместе, чтобы потом поделиться результатами, — настаивал Макс.
—Значит я не вхожу в эти девяносто пять процентов. Что касается моего класса, то там я одиночка, когда наши ходили тестироваться, я в кино пошел, — равнодушно объяснил Берковский.
