Деби Глиори - Чисто убийственное зло
— Не в зомби, сестричка, дорогая. В вампира…
Он наконец-то сообразил, как действовать дальше. Вообще-то сама Пандора подсказала ему выход. Добыть свежую кровь будет очень просто. Теперь надо сосредоточиться на двух оставшихся пунктах списка.
— Что ты делаешь? — спросила Пандора, заглянув к нему через плечо, прежде чем он успел отключиться от компрометирующего сайта. — Это что — очередная игра? Diy-clones? Тебя не бесит, когда люди нарочно пишут с ошибками?
— Есть немного, — пробормотал Титус, почти не слушая сестру. Он лихорадочно пытался покинуть сайт, пока Пандора не успела разглядеть что-нибудь, противоречащее ее уверенности в том, что брат играет в очередную компьютерную игру. «Единственный способ — отвлечь, — подумал он, заметив, что она прищурилась, пытаясь прочитать текст на экране лэптопа. — Отвлечь плюс заложить основы выполнения только что созревшего плана добычи ее крови…»
Титус глубоко вздохнул.
— Пан… — начал он, небрежно откидываясь на кровать миссис Маклахлан в позе, рассчитанной не столько на достижение комфорта, сколько на то, чтобы затруднить сестре обзор монитора компьютера, — тебе не кажется, что я немного бледен? — Титус пошире раскрыл глаза, бросив быстрый взгляд на сестру, чтобы проверить ее реакцию.
— He-а. Даже отдаленно, — заявила она. — Больше того, ты раскраснелся.
— Да нет, я хотел сказать — не кажется ли тебе, что я слегка горю? — быстро поправился Титус. — Ну как если бы у меня была температура?
Пандора оставила попытки прочитать текст на экране и встала:
— Титус, о чем ты?
— Просто я немного беспокоюсь… — импровизировал Титус. — Прошлой ночью… это было так ужасно… я проснулся и обнаружил, что лежу на ступенях… не знаю, как я там оказался… ни малейшего представления.
— Возможно, ты ходил во сне, — предположила Пандора совершенно равнодушным тоном синоптика, предсказывающего снег в январе.
Удовлетворенный тем, что Пандора без труда заглотила наживку, Титус продолжал настаивать на своем.
— Но… я мог бы сотворить что угодно… оказаться где угодно, когда ходил во сне… и я бы не мог ничего с этим поделать. Я бы даже не помнил, что я натворил.
Пандора закатила глаза и шумно выдохнула:
— Не беспокойся, Титус. Ты никогда не помнишь, что сделал. У тебя познавательные способности золотой рыбки. Если бы ты был компьютером, ты бы завис, как только тебя подключили к сети…
— ЧТО?! — взревел Титус. — У меня память, будто у слона!
— Нет, Титус. — Пандора открыла дверь спальни и шагнула в коридор. — У тебя не память, будто у слона, а аппетит.
И дверь за ней с шумом захлопнулась.
QUID PRO QUO
Медленно проплыли две недели. Гостиничный счет Стрега-Борджиа раздулся в тревожную пятизначную сумму, вызвав смятение синьора и синьоры Стрега-Борджиа. За завтраком синьор Лучано с трудом разбирался в толстой пачке квитанций, отпуская горькие комментарии по поводу каждой бумажки, в то время как собравшееся за столом семейство старалось позавтракать как можно скромнее.
— Как, черт возьми, мы умудрились наговорить по телефону на четыреста восемьдесят три фунта девяносто шесть пенсов? — синьор Стрега-Борджиа помахал злополучной квитанцией перед носом жены, которая благоразумно предпочла уклониться от ответа.
Титус, припомнивший часы, проведенные в Интернете, не сумел скрыть разлившийся по щекам румянец.
— Мы здесь всего шестнадцать дней, — вещал синьор Стрега-Борджиа, обращаясь к затылкам, склоненным над столом. — Посмотрите на это — услуги прачечной: двести девяносто пять фунтов плюс НДС — нам было бы дешевле купить стиральную машину… а это — обслуживание номеров: восемьсот тридцать семь фунтов сорок два пенса — это же абсурд!
Синьора Стрега-Борджиа подняла глаза от своего тоста:
— Это еда для зверей, дорогой…
— Что такое они едят, ради всех святых? Белужью икру? Термидор из лобстера? Дикого кабана с трюфелями?
Синьора Стрега-Борджиа проигнорировала его реплику.
— Поскольку их больше не пускают в обеденный зал, бедные крошки нуждаются в элементарном комфорте.
— РАЗНОЕ! — рявкнул синьор Стрега-Борджиа, заприметив еще одну попытку подорвать тающие финансы семьи. — Только посмотрите: одна льняная скатерть — триста девяносто фунтов; десять льняных салфеток — сто пятьдесят фунтов; две корзинки для хлеба — пятнадцать сорок; повреждение стола — двести девяносто три фунта…
— Доброе утро. Все в порядке?
Синьор Стрега-Борджиа виновато поднял глаза. Управляющая отелем миссис Ффорбс-Кэмпбелл бесшумно, словно на резиновом ходу, появилась у стола и одарила семейство улыбкой, самым примечательным в которой было полное отсутствие искренности. Что касается глаз, прячущихся за полуприкрытыми веками, то их выражение было гораздо откровенней.
Пандора выронила ложку с хлопьями, та звякнула о край миски, отскочила на скатерть и катапультировала свое размокшее в молоке содержимое прямехонько на левую туфлю управляющей. Пандора издала тихий крик отчаяния, мысленно прибавив еще один пункт к сегодняшнему счету — одна розовая туфля из страусовой кожи: 200 фунтов. Она стиснула зубы и решила не извиняться — гнусная женщина была ходячей иллюстрацией истории человеческой жестокости по отношению к животным: ее блузка была продуктом сверхэксплуатации шелковичных червей, брошка из кроличьей лапки служила мрачным напоминанием о кролике с ампутированной лапкой, ковыляющем через вересковую пустошь, а замшевая юбка стоила жизни невинному ягненку. «Но почему тогда, — злилась Пандора, — отец так любезен с ней?» Столовая вдруг содрогнулась от взрыва хохота, и Пандора невольно сжала кулачки.
— Ох, Лучано, — взвизгнула миссис Ффорбс-Кэмпбелл, — вы такой юморист!
— И правда, — пробормотала синьора Стрега-Борджиа, поднимая одновременно чашку кофе и брови. — Нельзя ли мне еще кофе, миссис Ффорбс-Кэмпбелл?
О-го, Пандора зарегистрировала ледяной холодок в мамином голосе.
— Конечно, синьора, — сказала управляющая. — Я сейчас сварю свежий… сама я никогда его не пью — кофе так вреден для цвета лица.
«Один: ноль», — подумала Пандора, опасаясь реакции, которая, как знала она по опыту, могла последовать.
— Лично я, — сказала синьора Стрега-Борджиа, ни к кому в особенности не обращаясь, — предоставляю заботу о цвете своего лица безупречному генетическому наследию, доставшемуся мне от предков. — Она улыбнулась и поправила выбившуюся прядку, готовясь нанести последний удар, прямо в переносицу миссис Ффорбс-Кэмпбелл. — Со временем вы обнаружите, что хорошая наследственность всегда выигрывает по сравнению с диетами и всякими искусственными ухищрениями.
«Гейм, сет и матч», — подумала Пандора, подавляя желание вскочить на стол и заорать, как болельщик на стадионе.
Смущенная этой кошачьей перепалкой, миссис Маклахлан решила найти убежище за крышечкой своей пудреницы, глядя в овальное зеркальце и рассеянно похлопывая себя по носу крошечной подушечкой телесного цвета. Лэтч вздохнул и намазал маслом очередной тост. «Флора Маклахлан, — думал он, — не нуждается во всей этой штукатурке. Хозяйка абсолютно права: хорошие гены отвергают краску и пудру…»
Что-то в нянином зеркальце явно ей не понравилось — очень сильно не понравилось, — ибо миссис Маклахлан захлопнула пудреницу, сунула ее в сумочку и резко встала, бросив на миссис Ффорбс-Кэмпбелл взгляд, который Лэтч для себя определил как «колючий глаз». Вытащив Дэмп из ее высокого стульчика, она салфеткой стерла кашу со щек малышки и повернулась к синьоре Стрега-Борджиа:
— Если не возражаете, мадам, я возьму девочек в деревню, чтобы сделать рождественские покупки.
— Хорошая идея, — согласилась синьора Стрега-Борджиа, — а Титус?..
— Пандора, дорогая, сбегай, принеси свое пальтишко, а мы подождем тебя у двери, — миссис Маклахлан улыбнулась Титусу. — Я не прошу тебя присоединиться к нам, поскольку знаю, что ты уже сделал свои покупки.
— Я их сделал online, — заявил Титус с невыносимо заносчивым видом. — Так гораздо проще. Никакой давки и толкотни. Никаких пакетиков, которые надо тащить в руках. Никаких пожилых леди, колющих тебя зонтиками. Никаких раздраженных толп на улицах, жирных Санта-Клаусов в жутких штанах…
Смутно осознавая, что ее любимый образ подвергается несправедливому поруганию, Дэмп издала тихий вопль.
— Конечно, дорогой, — согласилась миссис Маклахлан. — Хотя я не думаю, что центр Окенлохтермакти кишит теми же ужасами, что Оксфорд-стрит накануне Рождества, но все же, вероятно, ты прав. — Схватив свою сумку, миссис Маклахлан потащила Дэмп наверх одеваться для экскурсии.
