Пол Стюарт - Вольная Пустошь
Тут же из клубящегося тумана выступили тени и призраки в таких же чёрных одеяниях с вышитыми на груди Хрумхрымсами. С каждой минутой их становилось всё больше и больше, вскоре Плут уже не мог охватить их всех взглядом. Перед ним стояла целая армия Стражей Ночи.
— Мы вполне настоящие, — тянули нараспев голоса. — Мы — твои самые тёмные сны!
— Самые глубокие страхи!
— Самые безумные кошмары!
Вышитые Хрумхрымсы зло скалились и сверкали бешеными глазами.
Верховный Страж поманил Плута костлявой рукой.
Юноша чувствовал, как в глубине сердце заворочался ужас, ужас шёл из груди к самым кончикам пальцев, хватал за колени и лодыжки. Он пытался его побороть, но все усилия оказались напрасны. Плут ощущал себя как лемкин, заворожённый убийственным взглядом хищной халитозной жабы. Страх парализовал его мускулы, и он не мог ничего поделать, даже моргнуть.
— Нет, нет, нет, — бормотал Плут. — Помни, что сказал Фенбрус. Это просто сны, не более. Просто сны.
— Просто сны! Просто сны! — едко вторили ему тысячи голосов.
Плут больше не мог этого вынести. Он запрокинул голову и взвыл, как раненый зверь.
— Ксант! Ксант! Ксант!
Его крики утонули в гомоне насмешливых голосов. На какой-то миг тени отступили в туман, но Плуту было достаточно этого, чтобы вырваться из цепких лап страха. Не теряя ни секунды, он бросился бежать что есть мочи по скользким камням.
— Мне нужно выбраться отсюда! Мне нужно выбраться отсюда! — кричал он, наудачу передвигаясь в густых кольцах тумана.
— Прочь отсюда! Прочь отсюда! — звенели ему вслед голоса.
Плут метался из стороны в сторону, поскальзываясь, спотыкаясь, страшась оступиться и упасть и в тоже время не в силах остановиться. Вскоре туман развеялся, и впереди забрезжило золотое свечение.
Плут резко остановился. Прямо перед ним тянулись к небу высокие деревья Сумеречных Лесов. Над лесом собрались густые тёмные тучи. Надвигалась буря, голубые разряды сверкали в воздухе, а от деревьев исходило неземное сияние, время от времени затеняемое туманной пеленой.
Сон это или явь? Грёзы или иллюзии? Что перед ним — настоящие Сумеречные Леса или нет? Быть может, всё, что он видит, плод измученного, лихорадочного воображения? Конечно, мираж, мираж очень похож на Сумеречные Леса, да и манящий шёпот и сладкое журчание походили на лесной зов. Никогда ещё Плуту так не хотелось войти под его сени.
Плут сделал ещё один шаг и остановился.
— Там ждёт погибель, — напомнил он себе. — Живая погибель.
Он уже собирался развернуться и снова войти в туман Краевых Пустошей, когда тучи с грохотом разверзлись и небо вспыхнуло ослепительным белым светом. Плут поднял глаза и увидел огромную, зигзагообразную молнию, вырвавшуюся из туч и обрушившуюся на золотистые деревья.
Мощный порыв ветра ударил юноше в лицо. Воздух наполнился ароматом жареного миндаля. Вытаращив глаза и разинув рот, Плут глядел, как молния превращается в зигзагообразный кристалл и падает к лесную чащу. Юноша содрогнулся, поражённый увиденным чудом. Великая Буря, прилетевшая в Сумеречные Леса, как мотылёк на огонь, разразилась мощнейшим электрическим разрядом, давшим жизнь прозрачному легендарному кристаллу, имя которому…
— Грозофракс, — выдохнул Плут.
Раздался грохот, без слов свидетельствовавший о том, что кристалл приземлился. Камни под ногами у Плута задрожали, и он повалился на землю. Сумеречные Леса, встревоженные Великой Бурей, втянули назад туман, который сами же выбросили в Краевые Пустоши. Мощный вдох живого леса коснулся Плута, и тот, отчаянно упираясь, полетел вслед за туманом.
Внезапно буря утихла, так же быстро, как и обрушилась. Плут вскочил на ноги. Туман рассеялся, и он смог оглядеться по сторонам в первый раз с тех пор, как его нога ступила в Краевые Пустоши. Он видел каменную твердь, простирающуюся на многие километры вперёд, но.
Но колонны переселенцев нигде не было.
Вместо неё — сердце Плута пропустило удар, — да, вместо неё он заметил на вершине утёса юношу, отчаянно размахивающего руками.
— Плут! — Голос Ксанта эхом пронёсся над скалистыми просторами. — Плут! Оглянись!
— Ксант! — радостно выдохнул Плут и со всех ног бросился к другу.
— Оглянись! — надрывался Ксант. — Сзади!
Плут бросил беглый взгляд через плечо, туда, откуда слышался грохочущий, раскатистый звук, нарастающий с каждой секундой. В следующий миг огромная лавина пыли вырвалась из Сумеречных Лесов и растеклась по Краевым Пустошам подобно наводнению.
Волны губительной пыли двигались прямо на Плута. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять: убежать невозможно. Ему никогда не обогнать этого стремительного врага. Приняв на себя всю силу молниевого удара, Сумеречные Леса теперь изрыгали его плоды. Застыв на месте, Плут глядел, как ярко-коричневая пыль летит прямо на него.
— Ааа! — только и крикнул он, когда вихрь сбил его с ног и повалил на землю.
Стихия неистовствовала, терзая его, как тряпичную куклу, разрывая одежду, безжалостно волоча к бездне.
Всё вокруг кружилось в пыльном вихре. Крошечные песчинки напоминали Плуту звёзды, они лезли ему в глаза, уши, поры, и каждый раз, когда он пытался вздохнуть, лёгкие набивались святящейся пылью.
— Мне… нужно… остановиться, — простонал Плут, разбрасывая руки. Но земля была слишком скользкой, а ветер слишком сильным.
Бездна становилась всё ближе и ближе. Плут продолжал беспомощно кувыркаться, приближаясь к зияющей дыре, у которой даже не было дна.
Битва была проиграна. Плут был с головы до ног покрыт кровавыми царапинами и синяками, голова шла кругом. До обрыва оставалось всего ничего. На какой-то миг ему показалось, что оттуда на него смотрит Хрумхрымс, и не вышитая эмблема, а настоящий, огромный, леденящий кровь монстр.
Да, это был он. Выступивший из пыли торжествующий изверг с блестящими крутыми рогами. Он пришёл к самому Краю позлорадствовать и посмотреть, как Плут Кородёр сгинет на его глазах в глубине бездны.
Плут уже понял: ему конец.
— Плут! Плут!
Плут вздрогнул. Откуда Хрумхрымс знает его имя?
— ПЛУТ!
Всего несколько метров отделяло его от чернеющей бездны. Плут зажмурился и прижал руки к груди. Он был беспомощен, совершенно беспомощен.
Твердь кончилась. Он падал. Падал, и это был конец.
Уххх!
Внезапно что-то крепко обвило его талию, прилепив при этом руки к бокам. Плут разомкнул веки и, к своему удивлению, увидел верёвку! Он болтался над пропастью, а колючий песок сыпался вниз бесконечным каскадом.
В следующий миг кто-то стал тащить его вверх. Плут с силой ударился спиной о холодную скалу. Чьи-то руки схватили его за плечи, вытащили на поверхность и опустили на землю.
Плут поднатужился, стащил с себя верёвку и, пошатываясь, встал на ноги. В ушах стоял звон, сердце билось в груди, как мотылёк. Плут поднял глаза и увидел, что находится в тени огромного утёса, напоминающего по форме рогатое чудовище.
— Хрумхрымс! — прошептал он.
Мимо нёсся шумный поток Губительного Вихря, но утёс надёжно защищал от бури двух юношей. Плута и Ксанта. А именно Ксант сейчас, согнувшись, стоял рядом со спасённым другом и тяжело дышал.
— Благодарение Небесам, что туман перед вихрем рассеялся, — произнёс он, выпрямив спину. — Иначе я бы тебя не увидел. — Ксант помрачнел. — Прости, Плут. Прости, что я убежал.
Плут жестом попросил его замолчать.
— Благодарение Небесам, что ты так хорошо бросаешь лассо, — сказал он. — И этот утёс здесь весьма кстати. — Его голос сошёл на шёпот. Голова снова закружилась, руки и ноги заныли.
— Странно, но я, кажется, знаю это место.
Друзья огляделись по сторонам. Пока они говорили, Губительный Вихрь унялся, пылевые волны улеглись, блестящий песок осел, шум превратился в журчание, ослепительный свет померк.
— Пойдём, — поторопил друга Ксант. — Мы все ещё можем нагнать остальных…
Он смолк и уставился на Плута, который опустился на колени и свесился с края утёса.
Ветер внезапно изменил своё направление и подул с Края, откуда-то раздался перезвон цепей. Плут не был уверен, что знает, где находится. Превозмогая тупую боль, он прополз ещё чуть-чуть вперёд.
Так и есть: в каменную твердь утёса были вбиты огромные круглые кольца; Плут точно знал, что уже их видел. Некоторые кольца были пусты, в других ещё болтались остатки оборванных цепей, а внизу даже гнили, напоминая огромные скелеты, обломки нескольких небесных кораблей, пришвартованных здесь когда-то давно и забытых.
— Я помню это место, Ксант, — хрипло проговорил он. — Пустынное Логово. Целые флоты небесных кораблей становились здесь на якорь в лихую непогоду.
Ксант ничего не ответил.
