Андрей Саломатов - Тайна Зеленой планеты
На поиски воды у Цицерона ушло не много времени. Ему помогли лесные зверьки, которые оказались на редкость сообразительными и доверчивыми. Они убедились, что пришельцы не желают им зла и совсем перестали бояться. Даже огромный Цицерон, который наводил страх на все живое, очень быстро почувствовал на себе их дружелюбие. Лесные жители бежали впереди и показывали ему дорогу. Зато обратно они осмелели настолько, что решили проехаться на гиганте. Зверьки сидели у него на плечах, на голове, а один самый сообразительный — открыл на спине у Цицерона шкафчик, забрался туда и с гордостью поглядывал на бегущих сзади менее отважных соплеменников.
— Веселые ребята, — вернувшись к вездеходу, сказал Цицерон. — Но, по-моему, они все же неразумные.
— Неразумные, потому что веселые? — спросил Алеша.
— Нет, веселые, потому что неразумные, — ответил робот. — В таком диком лесу я бы на их месте забился в дупло, нажал на кнопку и отключился.
— Хватит болтать, — простонал Фуго. — Ты воды принес?
— Ах, ну да, — вспомнил Цицерон. Он просунул канистру мимикру в окно, и тот моментально припал к горловине.
— Больше никогда в жизни я не буду есть селедку, — после десятка больших глотков торопливо проговорил Фуго. После второй порции он немного отдышался и добавил: — Своим детям и внукам я завещаю никогда в жизни не брать эту гадость в рот.
— Ты не лопнешь? — смеясь, спросил Алеша.
— М-м-м, — промычал Фуго и покачал головой. Когда мимикр раздулся от воды и стал похож на туго набитый мешок, он наконец оторвался от канистры и едва произнес: — Если после смерти на моей могиле будет стоять каменная плита, я попрошу высечь на ней слова: «Мимикры, не ешьте селедку, в ней корень всех ваших несчастий!»
— Корень твоих несчастий в том, что ты не знаешь меры, — проворчал Цицерон. — И селедка здесь не при чем.
Через какое-то время маленькая спасательная экспедиция двинулась дальше. Несколько веселых зверьков похоже решили проводить пришельцев. Они носились вокруг вездехода, взбирались на идущего Цицерона и иногда устраивали свалки.
— Кстати, я услышал от них ещё одно слово: «ум», — обратился робот к Алеше. — Как ты думаешь, что оно может означать? Если это конечно слово, а не что-нибудь вроде собачьего лая.
Пока Алеша соображал, как перевести туземное слово, за него ответил Фуго:
— По-моему «ум» — это то, что тебе не хватает.
— Опять! — с возмущением воскликнул Цицерон. — Вот она гуманоидная благодарность! Я спас его от смерти, когда он умирал от жажды — принес воды…
— Действительно, Фуго, — сказал Алеша.
— Ладно, беру свои слова назад, — тут же ответил мимикр и похлопал себя по животу. — Что было, то было. Вот она, родимая, плещется.
Вездеход выехал из леса на каменистую площадку, которая плавно переходила в большую песчаную поляну.
— О, маленькие Кара-Кумы, — сказал Алеша. — Не хватает только микроскопических верблюдов.
— Не нравятся мне эти Кара-Кумы, — задумчиво проговорил Цицерон. — И нашим провожатым, кажется, тоже не нравятся. — Робот кивнул на зверьков, которые разволновавшись, носились перед вездеходом и громко кричали:
— Ум-ум-ум…
— Отличный пляж, — весело ответил Алеша Цицерону. — Сейчас я его вмиг проскочу, а на той стороне сделаем привал и пожарим наконец кабачок. — Он нажал на акселератор и маленький вездеход рванулся вперед.
Глава 7
Эдуард Вачаганович сидел в командирском кресле вездехода и задумчиво курил трубку. Иногда, после слишком сильного толчка или резкого поворота, он ворчливо выговаривал Васе:
— Потише, потише. Куда ты гонишь? У меня от этих прыжков застревает дым в легких.
— А вы бы бросили курить, капитан, — обернувшись, весело сказал Вася.
— Ты за дорогой смотри, советчик, — проворчал Эдуард Вачаганович и более миролюбиво добавил: — Не могу уже. Больше тридцати лет курю. Еще мальчишкой начал. Хотелось повыпендриваться перед сверстниками, вот, мол, какой я взрослый. Так и привык, а теперь сам мучаюсь. — Капитан набрал полную грудь дыма, но не успел выпустить его, как вездеход сильно тряхнуло. Неожиданно машина на большой скорости выскочила из редколесья и по инерции съехала с каменистой площадки на обширную песчаную поляну. Васе понадобилось ещё какое-то время, чтобы сообразить, где они оказались. Он резко нажал на тормоз, но было уже поздно. Вездеход остановился метрах в двадцати от кромки песчаного озера и начал быстро погружаться в песок.
— А что б тебя! — откашливаясь дымом, словно простуженный дракон, закричал Эдуард Вачаганович.
— Зыбучие пески! — крикнул Вася и снова нажал на акселератор. Двигатель взревел, колеса вездехода яростно закрутились, но лишь ускорили погружение машины.
— Всем наверх! — не переставая кашлять, скомандовал капитан и поднявшись, быстро распахнул люк.
Возле выхода на какое-то время образовалась потасовка. Более молодые Вася и Николай пытались вытолкнуть первым капитана, но старый космический волк не желал покидать машину первым, помня об основном правиле всех командиров кораблей: капитан покидает судно последним.
В конце концов, Эдуарду Вачагановичу надоело бороться со своими подчиненными и он хрипло заорал:
— Молчать! Кто здесь старший!? Марш наверх! — И только после этого штурман с механиком наконец выскочили из вездехода.
Эдуарда Вачагановича Вася с Николаем вытаскивали за руки. Продолжая кашлять дымом и чертыхаться, командир выбрался из машины в самый последний момент. Держа его за руки, Вася с Николаем ползком потащили капитана по песку к спасительному каменному берегу, и со стороны, в своем блестящем, серебристом комбинезоне, командир был похож на большую рыбу. Он широко открывал и закрывал рот и иногда хрипло восклицал:
— Пески! Зыбучие пески, Альдебаран[5] им в глотку! Я же предупреждал!
На камни вся троица выбралась тяжело дыша. К тому времени вездеход уже скрылся под толщей песка, и ужасное озеро, в несколько секунд поглотившее многотонную машину, снова обрело безмятежный вид гигантской песочницы.
— Вот это да! — потрясенно покачал головой Вася. — Так быстро сожрать такую махину…! Вот это хищник!
— Я тебе говорил — не гони? — сурово спросил Эдуард Вачаганович и не дожидаясь ответа, рявкнул: — Десять нарядов вне очереди! Будешь драить камбуз с сортиром до самой Угеры.
— Ладно, — и так убитый горем, ответил Вася.
— Я тебе говорил, что «зы» — это зыбучие пески? — не унимался капитан.
— Говорили, — пробурчал Вася.
— Еще десять нарядов за невнимательность.
Вася с тоской посмотрел на Эдуарда Вачагановича, но промолчал.
— А я тебе говорил, что у меня дым застревает в легких от твоих прыжков? — ещё больше распалился капитан. — Значит ещё десять нарядов за покушение на здоровьем командира. — Вася удивленно посмотрел на космического волка и лишь пожал плечами. — Оставить нас без еды, без воды, без колес в джунглях! — откашливаясь, бушевал капитан. — Без оружия…!
— Вот, я взял, — Николай показал командиру винтовку, которую чудом успел прихватить из тонущей машины. — И комплект ампул, пятьдесят штук.
— Разве это оружие! — махнул рукой Эдуард Вачаганович, но затем посмотрел на Николая и одобрительно проворчал: — Хоть один нормальный человек нашелся — ружье забрал.
— А вы-то? — тихо сказал Вася.
— Что я? — не понял капитан.
— Себя-то вы нормальным разве не считаете? — спросил штурман.
— Еще десять нарядов, — ответил Эдуард Вачаганович.
— Вы тогда сразу пожизненно назначьте меня сортирным работником, вконец расстроился Вася.
— Все, хватит болтать, — вставая, сказал командир корабля. — Идем дальше пешком. Надеюсь, больше половины пути мы уже проехали и возвращаться обратно считаю форменным малодушием. В дороге питаться будем дичью.
— Как бы нам самим не стать дичью, — глядя на густые заросли, тихо проговорил Вася, а Николай поправил на плече ружье и деловито сказал:
— Ученые со станции тоже шли пешком. А у них, на сколько я понял, из оружия только молоток и пила.
— Дошли они или нет, нам неизвестно, — вздохнул Вася. — Мы знаем только, что они из лагеря отправились на юг, а где они сейчас… Может их давно съели.
— Еще пять нарядов, — всматриваясь в лес, сказал Эдуард Вачаганович.
— За что? — почти выкрикнул Вася.
— За пессимизм, а значит и за попытку деморализовать членов спасательной экспедиции, — ответил капитан и ни на кого не глядя, зашагал вперед.
По каменной кромке песчаного озера идти было легко, но вскоре она кончилась, и спасателям пришлось войти в лес. Они шли медленно, постоянно озираясь, чтобы не проглядеть крупного хищника и не попасть к нему в лапы.
— Какой был вездеход, — пройдя с километр, с горечью проговорил Эдуард Вачаганович. — Сказка, а не машина.
