Наталья Щерба - Часограмма
Василиса схватила лист и быстро вывела «ТИККЕР». Как она и подозревала, стержень ручки оказался белым.
— А теперь давай-ка спалим его!
И Миракл с видимым удовольствием поджег листок.
— А если сохранить эту бумагу? — с интересом спросила Василиса. — Или разорвать на кусочки? Тогда будущее поменяется… Ух ты! — не сдержала она пораженного возгласа. — Значит, я смогу управлять временем, даже чужим, вот это да…
Зодчий вмиг посерьезнел.
— Запомни важное правило, Василиса: не тревожь будущее без особой надобности. То, что должно случиться, по определению неведомо. Из-за того, что будущее стало тебе известно, оно может измениться — неотвратимо, с тяжелыми последствиями. Лучше изучай прошлое — то, что уже произошло. Как гласит старая часодейная истина: «Хорошо зная прошлое — поймешь настоящее и предвидишь будущее». Но помни, что и в прошлом нельзя вмешиваться в ход времени — иначе загубишь и свою судьбу, и чужую. Часовщики исследуют прошлое только по одной причине — изучая историю. Но не для того, чтобы исправить ошибки — собственные или чужие, а для того, чтобы не допускать подобного в будущем.
Он замолчал, и Василиса воспользовалась паузой, чтобы задать вопрос, который давно ее мучил:
— А как же временные параллели? Разве часовщики не создают их, чтобы все исправить? Зачем же они нарушают это важное правило, про которое вы сейчас сказали…
Зодчий наградил ученицу долгим, прищуренным взглядом. Против воли Василиса покраснела, догадавшись, что Миракл слишком правильно уловил суть ее вопроса.
— Твой отец, Василиса, допустил большую ошибку, воспользовавшись правом высшего часодея. Он создал для себя другую жизнь. Через некоторое время Нортон понял, что совершил непоправимое, и вернулся. Но та, параллельная жизнь, оказалась безнадежно загублена… Некоторые судьбы были стерты с полотна Времени…
— Кто-то умер, да? — испугалась Василиса.
— Возможно, даже не родился, — сухо ответил зодчий.
— И этого никак нельзя исправить?
Миракл нахмурил брови. Его голос прозвучал резко и раздраженно:
— О чем я тебе только что говорил, Василиса? Надо стремиться не допускать ошибок, чтобы потом не ломать голову, как исправить их. Я хочу, чтобы ты сразу поняла: твой дар, вернее, способность, — это очень серьезная ответственность. Им нельзя распоряжаться для забавы. Знаешь, в чем главная причина взрослости человека? Сейчас тебе наверняка кажется, что главное — это повзрослеть и наконец-то делать что хочешь. Обзавестись хорошей профессией, приличным количеством денег, собственным замком. Может, выйти замуж, родить детей и когда-нибудь постареть, просто играя в большую, увлекательную игру под названием «Жизнь». Я угадал, не правда ли?
Василиса неопределенно помотала головой. Если честно, она не задумывалась о будущем настолько серьезно — настоящего хватало с лихвой. Ведь главное сейчас — это просто учиться, иметь хороших друзей рядом, с которыми захочется повзрослеть… Ну, как-то вот так.
— Как ты думаешь, — продолжил зодчий, пристально следя за ее реакцией, — в какой-такой момент кончается детство?
— Ну-у, лет в двенадцать? — несмело предположила Василиса. — Или когда заканчиваешь школу, начинаешь работать…
Но у зодчего было другое мнение. Его суровый взгляд не предвещал ничего хорошего.
— Ребенок становится по-настоящему взрослым, — отчеканил он, — когда становится самостоятельным, осознанно ПРИНИМАЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ. За свои действия, за жизнь других людей, зависящих от его действий, за все! Понимаешь, ЗА ВСЕ. Важно постигнуть смысл этих слов как можно раньше!
Он резко умолк, переводя дух. У Василисы, которая от такой отповеди вмиг стала пунцовой до самых кончиков волос, создалось впечатление, будто зодчий говорил сейчас не с нею, или уже произносил подобное для другого человека. Она никогда не видела всегда ироничного, благодушного зодчего таким разозленным и взволнованным. Даже в момент раскрытия их с Фэшем подслушивания он выглядел куда хладнокровнее.
— На сегодня хватит, — вдруг совершенно другим тоном произнес зодчий. Он не улыбался, но и молний больше не метал. — Тот клокер, что возле двери, уже полчаса делает мне знаки, что наступило время ужина. А мне еще следует написать отчет о нашем эксперименте с тиккером для Астариуса, поэтому я заранее желаю тебе спокойной ночи. И советую подумать над тем, что я сказал.
Он ушел, а Василиса еще долго просидела в Каминной зале, ковыряя вилкой картофельное пюре с отбивной. Она совсем не ощущала вкуса еды, все думая о том, как же разозлил зодчего ее вопрос о временных параллелях. Неужели из-за отца когда-то погибли люди? А может, речь идет о матери Норта и Дейлы? Василисе вдруг пришло на ум, что взрослым быть намного труднее, чем она думала… Ведь чем взрослее человек, чем больше на нем ответственности за принятие решений. Попробуй не ошибиться хотя бы раз? Ведь даже такой умный и смелый человек, как ее отец, много раз допускал промахи… Невольно Василиса вспомнила о пощечине, которую получила от отца в их первую встречу и — не смогла сдержать внезапно охватившей ее дрожи. А вдруг все дело в том моменте, когда Василиса будет вынуждена сделать какой-то там сложный выбор? Она вздохнула и отставила тарелку в сторону. Лучше пойти к себе, в Зеленую комнату, и просто завалиться спать. Ведь говорят, что утро вечера мудренее…
ГЛАВА 4
ОТЕЦ
Утро выдалось хмурым — вот уже два часа по оконному стеклу барабанили частые капли дождя. Обычно благодаря часодейству в королевстве лютов стояла хорошая погода, но Черная Королева любила грозовые бури и никогда не заменяла время гроз на солнечный день. Василисе часто удавалось наблюдать такую картину: над Чернолютом гремел гром и сверкали ветвистые молнии, а за пределами замковых земель в чистом голубом небе ярко светило солнце.
Впрочем, Василисе тоже нравились бури, но вот одно было плохо: пока идет дождь — не полетаешь, а у нее давно вошло в привычку делать утреннюю прогулку вокруг острых башенных шпилей.
Поэтому сегодня вместо полета Василиса решила поэкспериментировать с новоприобретенным тиккером. Она достала ржавый обломок из свертка и раскрутила над ним медальон. Где-то там внутри у Василисы теплилась надежда, что она сможет увидеть хоть что-нибудь в прошлом обломка, например, от какой стрелы он откололся.
Цифры из часового флера послушно выстроились в разноцветный купол — точно такой же, как на вчерашнем занятии с зодчим. Но тени — те самые загадочные мантиссы, показывающие время, так и не появились. Через час усиленного вращения стало очевидно, что у Василисы просто отвалятся все пальцы или рука навсегда онемеет, если она тотчас не прекратит свое занятие. Со вздохом она вынуждена была признать, что ржавый обломок относится к тем самым старым вещам, которые не хотят делиться своими секретами.
Неожиданно в дверь постучали: пришел клокер — мальчик с прилизанными светлыми волосами и привычным золотисто-металлическим лицом. Клокер носил средневековую одежду: плащ, узкие лосины, шляпу с пером — следовательно, принадлежал к личным слугам Черной Королевы. Слуга отвесил поклон и четким, механическим голосом передал Василисе требование отца немедленно прийти на завтрак в его личные покои.
Сердце забилось радостно и встревоженно одновременно. Здорово, конечно, что отец вдруг решил с нею позавтракать… Но вдруг зодчий, разозлившись на нее вчера вечером, все же разболтал отцу об их с Фэшем проступке и Нортон-старший наверняка разгневался?..
Стараясь оттянуть момент возможных неприятных объяснений, Василиса нарочито медленно шагала по коридору — мальчик-клокер терпеливо следовал в некотором отдалении. Впрочем, она вскоре успокоилась: наверняка отец просто хочет поговорить. Может, спросит о тиккере… А вдруг он позвал Василису по случаю ее приближающегося дня рождения? Эх, как бы она хотела хоть раз по-настоящему отпраздновать свои именины! Ее опекунша, Марта Михайловна, просто не любила гостей и даже слышать об этом ничего не хотела, как Василиса ее ни упрашивала. А в прошлом году именно седьмого июля расцвел Алый Цветок, все праздновали спасение Эфлары и Осталы от столкновения…
Впрочем, кто никогда не забывал про Василисин день рождения, так это Лешка: с первого класса, когда они познакомились в спортивной школе, он дарил ей всякие интересные вещи — то набор гелиевых ручек, то скакалку со встроенным счетчиком, то огромный шоколадный торт, испеченный его бабушкой специально для Василисы. А на двенадцать лет Лешка даже розу подарил, правда, очень смущался — сказал, что сорвал цветок на центральной школьной клумбе, хотя Василиса отлично помнила, что там росли одни георгины, астры и маргаритки. А еще Лешка всегда поддерживал ее, а когда ссорились — даже мириться первым приходил.
