Валентина Ульянова - Потерявшиеся в мирах
Сергей подумал немного и объяснил:
— Видишь ли… Он никого не заставляет. Вы сами обратились к ней. Это был ваш выбор… А Он не принуждает, Ему нужна не жертва, а любовь. Любовь может быть только добровольной, понимаешь? Иначе — это ведь уже не будет любовь.
Небензя помолчал. Слово «жертва» ранило его в самое сердце, как удар ножа. Слово «любовь» вызывало немало вопросов. Наконец, он спросил, исподлобья взглянув на друга:
— И Ася любит Его, ведь так? Зачем же тогда Он позволяет мучить её?!
Сергей не знал, что ответить на этот вопрос. Но ответить надо было во что бы то ни стало, он чувствовал это. Сейчас, может быть, решалась судьба его друга, то, с кем он останется на всю свою жизнь: с чародеем и бесом, или же с Богом. «Ведь вот какие вопросы он стал задавать, — подивился он. — А давно ли и знать ничего не хотел!» — и тут вдруг ответ пришёл к нему сам. Он радостно улыбнулся:
— Может быть, для того, — сказал он другу, — чтобы ты задумался о Боге и о правде, да и другие тоже? И чтобы вернулись к Его любви и Он излечил ваши души?
Небензя удивлённо поднял рыжие брови. Мысль о том, что Бог всегда заботится обо всех, и о нём в том числе, и заботится не только о благополучии быта, но о мире и счастье человеческих душ, никогда прежде не приходила ему на ум, — и теперь эта мысль показалась лучом яркого света. Того же дивного света, что он видел в глазах у Аси… И в этом свете все дела звездочёта оказались сразу мелкими, незначительными и суетными. За исключением одного. Того, что он собирался сделать грядущей ночью. Небензя решительно выпрямился:
— Как ты думаешь вызволять Асю из башни?
— Надо выкрасть ключ от темницы, — с готовностью заявил Сергей.
Небензя неуверенно покачал головой:
— Надежды на это мало. Но попробовать можно… Знаешь что? Сегодня просителей вовсе не будет: все заняты праздником. Давай мы затеем уборку?! Маландрин любит порядок, он это одобрит. Бери тряпку: будем протирать пыль везде.
— Понял, — обрадовался Сергей, — и в комнате звездочёта, и в его мастерской, и в смотровой: и непременно найдём, где он держит ключ!
Мальчики взяли по тряпке и поспешили наверх. Маландрин был в мастерской, устроенной им в правой башне. Скинув мантию и опоясавшись большим кожаным фартуком, он варил стекло для новых дарин, ведь в ближайшем будущем он ожидал к себе сотни новых просителей.
— Хорошая мысль, — обернувшись, ответил он на предложение учеников. — Разрешаю.
Он снова отвернулся к котлу, и тут ребята увидели, что сбоку на поясе у него висело кольцо с тремя большими ключами. Друзья так и впились в них глазами.
— Что вы стоите?! — рассердился колдун. — Идите! Всё открыто! Не мешайте мне!
Мальчики разочарованно переглянулись: колдун и не думал расставаться с ключами. Они вышли на лестничную площадку и оба посмотрели на стрельчатую узкую дверь в дальнем её конце: это она вела в левую башню, это за ней заперли Асю, и открыть её не было никакой надежды!
— А в этой башне есть окна? — спросил Сергей, который никогда не был там.
— Да, одно смотрит туда, где раньше был перевал, а теперь только лес, а другое — на пропасть, прямо в ущелье, — не без труда припомнил Небензя.
— Прямо в ущелье? — с отчаянием повторил Сергей.
— Ну… наверное, немножко вкось… и на ущелье и на смотровую площадку… — задумался ученик звездочёта, — Понимаешь, я там был только однажды, там ведь пусто, там нечего делать…
— Пошли на смотровую! — мгновенно решил Сергей.
Площадка, широким балконом окружавшая смотровую башню, встретила их сырым, пронзительным ветром. Сергей огляделся. Наверное, в хорошую погоду отсюда открывался изумительный вид, но сейчас вся долина утонула в тумане, мглистые клочья которого проносились мимо, как привидения. Мальчики подошли к невысокой ограде и заглянули вниз. Там зияла пропасть. Дно её тонуло в тумане, но всё равно у Сергея, не ожидавшего, что с тыльной стороны башня Углынь стоит на самом краю обрыва, закружилась голова и подогнулись колени. Он поскорее перевёл взгляд налево. Асина башенка была очень близко. В её толстой стене, над пропастью, темнело узенькое окно. Оно смотрело не столько на главную башню, сколько в ущелье. Но это окно было их последней надеждой.
— Туда можно забросить верёвку, — решил Сергей. — И потом вытянем Асю сюда.
Небензя побледнел:
— Это ужасно опасно…
— А что же делать?! Пойдём, у меня есть план, — ответил Сергей и быстро захромал к выходу из смотровой.
Когда они спустились на кухню, он достал из сундука прочную толстую верёвку и из ящика стола — самый острый нож. Повертев нож в руках, он объявил:
— К рукоятке надо прибить перекладину. Крестом. Чтобы верёвку потом привязать.
— Крестом? — повторил непривычное слово Небензя. — Как тот крест, что у тебя? А можно я тогда повешу его на грудь? Будет и у меня знамение победы…
Сергей удивлённо посмотрел на него, молча, одобрительно кивнул и дружески улыбнулся. Небензя прибил к ножу перекладину, привязал к ней тонкий шнурок и бережно повесил клинок на грудь. И вдруг, сам не зная почему, почувствовал себя так, как будто вернулся из дальнего, опасного странствия в родной, крепкий и тёплый дом.
Сергей тем временем поменял свою неудобную хламиду на ветровку, обвязался по талии верёвкой так, чтобы её не было видно под курткой, захватил из мешка пригоршню сухих очень крупных бобов и сунул их в карман.
Затем они поспешили назад, на смотровую площадку, и приникли к каменной низкой ограде, всматриваясь в окно левой башни.
Оно непроницаемо чернело среди летящих клочьев тумана. Сергей достал из кармана горстку бобов, прицелился и бросил один из них в окно. Он ударился о стекло с сухим, резким стуком. Второй боб угодил в округлую, выступавшую стену, немного не долетев, третий снова попал прямо в цель. Мальчики замерли в ожидании. И вот за стеклом показалось бледное личико Аси. Почти сразу она догадалась посмотреть на вершину соседней башни и обрадовано помахала ребятам связанными руками. Потом отодвинула оконный засов и стала дёргать разбухшую раму.
— Молодец, соображает! — довольно воскликнул Сергей.
Наконец, створка поддалась и с чмокающим звуком отворилась внутрь. Ася оперлась локтями о высокий, широченный подоконник и с надеждой посмотрела на друзей.
— Ася, послушай, — перегнувшись через ограду, громким шёпотом начал Сергей, — тебе надо срочно отсюда бежать. Ты в опасности! Только не пугайся. Мы тебя выручим и все вместе сбежим, пока Маландрин варит стекло: у него это надолго. Я сейчас брошу тебе нож на верёвке. Разрежь свои путы, а верёвкой обвяжись. Потом вылезай и ничего не бойся: мы тебя вытянем. Отойди, я кидаю, осторожно!
И он ловко кинул нож прямо в проём окна. Он упал на подоконник, Ася сейчас же схватила его, положила на пол и прижала верёвку дубовой табуреткой, — больше ничего в пустой и холодной башне не было. Отвязать нож оказалось не трудно, труднее было перерезать им толстые путы. Табуретка пригодилась и тут, девочка села на неё поудобнее, зажала нож между колен и начала разрезать стянувшие запястья верёвки. Грубая верёвка не поддавалась, сползала из-под ножа на ожоги на правой руке, оставшиеся от жертвенного костра, причиняя жгучую боль, но Ася не обращала на это внимания.
Ребята на башне нетерпеливо ждали, вытягивая шеи, но не торопили её.
— Давай пока привяжем к чему-нибудь этот конец верёвки, — предложил Небензе Сергей. — Так будет надёжнее.
Мальчики огляделись. Вокруг не было ничего. Труба звездочёта, стол и стулья стояли внутри смотровой — в бывшей дозорной башне. А сам балкон, где находились они, был совершенно пуст…
Внезапно Небензя выхватил у Сергея верёвку и порывисто обвязал её вокруг пояса.
— Это всё из-за меня, — выпалил он, — мне её и вытягивать! Даже если Инфида захочет её взять себе в жертву сейчас, пусть берёт вместе со мной! Ты не знаешь, как я виноват… — он мучительно покраснел. — Ведь это я отыскал её там, в деревне! Без меня они бы её ни за что не нашли! Я должен помочь ей любой ценой. А ты вставай впереди, у ограды, будем вместе тянуть.
Сергей ошеломлённо взглянул на друга и молча повиновался.
Наконец Ася разрезала путы. Она повесила нож на шею, рассудив, что он может ещё пригодиться, заткнула за пояс подол своей длинной юбки, крепко-накрепко обвязалась верёвкой, придвинула табуретку к окну, залезла на неё, а затем, придерживаясь за стену, встала на колени на высокий подоконник. И выглянула наружу…
Зияющая пропасть разверзлась навстречу ей. Девочка задохнулась, отшатнулась и, дрожа, прижалась к широкой стене оконного проёма.
— Вниз не смотри! — крикнул Сергей. — Смотри на меня! Садись на подоконник, ухватись покрепче за верёвку и медленно соскальзывай. Мы тебя подхватим и вытянем, здесь недалеко! Ну, с Богом!
