Константин Глебов - Кыш-Пыш и армия Вия
Совсем на другом конце стола леший Фрол, устав играть, спрятал свою флейту и прислушался к разговору филина с Хролем. Волшебник уже битый час пытался переспорить птицу в тонкостях родословной западноевропейских драконов и славянских трехголовых змеев. Потеряв всяческое терпение переубедить мудрую птицу, Хроль демонстративно сменил тему разговора. Фрол воспользовался моментом, чтобы заговорить с птицей.
— Если я не ошибся, ваше имя Хугин?
Филин важно кивнул.
— Именно так, молодой леший.
— А меня зовут Фрол.
Он с интересом посмотрел на филина.
— Я хоть и молод, но уже слышал о вас, от своих более старших и опытных собратьев. Признаться, я думал, что сейчас уже не осталось таких птиц. Я имел ввиду, что ваш род…
— …оборвался, много лет назад. — со вздохом закончил вместо него старый филин. — Да, это так и всему виной оказались накопленные нами знания. Но это грустная история и ей не место за праздничным столом.
— Вы как всегда правы, мудрый филин. Но мне почему-то кажется, что мы с вами стали свидетелями начала еще одной истории. Я имею ввиду компанию, которая подобралась за этим столом — гоблин, подружившийся с человеческим ребенком, волкодлак, решивший стать человеком, волшебник, чей ученик служит в тайной полиции, юная ведьмочка и девочка похожая на эльфа, которая разбирается в механизмах.
— Кто знает, может быть, вы и правы? — глубокомысленно изрек филин.
Глава восемнадцатая
Предложение волшебника
Глеб Порфирьевич выглядел крайне усталым и недовольным — мешки под глазами, мятая одежда, растрепанные усы. Он явно не смыкал всю ночью глаза, что и было, отчасти, причиной его дурного настроения, но была и еще одна причина… Находясь на должности старшего следователи по особо важным и колдовским делам более двадцати лет, Дознанский привык к тому, что о любом происшествие в городе или его окрестностях он узнавал первым. В этот раз все было не так…
И началось все еще со вчерашнего дня, когда его помощник — Никифор Муромец исчез из камеры предварительного заключения без всяких объяснений и судя по всему даже без одежды, что само по себе было уже очень странным. Поздно вечером, Глеб Порфирьевич находился еще на работе, когда ему на письменный стол, неведома откуда, упала записка. Развернув ее, он удивился, узнав почерк Никифора, а прочитав, пришел в полное замешательство.
"Приезжайте в старый лес как можно скорее. Постараюсь остановить Вия,
пока еще не поздно. Извините, что не смог предупредить вас раньше.
За меня не волнуйтесь, я не один. Никифор."
Колдовскими трюками Глеба Порфирьевича было не удивить, но от этой записки несло волшебством за версту. Да еще каким волшебством! Глеб Порфирыч задумался.
Да, без Хроля здесь не обошлось. Мало ему было Вия, так вот, принесли нездешние ветры еще одного колдуна.
В лес Дознанский отправился не задумываясь, только положил в карман, на всякий случай, револьвер и прихватил фонарь с тростью. Где следовало искать Никифора он, примерно, догадывался. Сегодня, как раз был праздник Ивана Купала, в который вся лесная нечисть собиралась возле полуразрушенной церкви, в самой глухой части леса. Только найти это место сразу, да еще и ночью, в лесу, было делом не простым. Сопровождавших его жандармов Глеб Порфирыч оставил ждать у экипажа, нечего им знать того, что не положено, а с собой взял свисток, если понадобиться подать сигнал. Проблукав по лесу остаток ночи, на поляну, перед церковью, он выбрался только, когда окончательно рассвело.
Кроме нескольких гуляк, заснувших прямо на месте, здесь уже почти никого не осталось. На всякий случай, Глеб Порфирьевич достал револьвер и громко объявил:
— Просьба всем оставаться на своих местах. Вы считаетесь задержанными особым отделом городской жандармерии до выяснения всех интересующих меня обстоятельств.
На его призыв откликнулся лишь Никифор, в сопровождении двух молодых дам.
— Глеб Порфирыч, вы все-таки, получили мое письмо!
Дознанский встретил своего помощника не очень приветливо. Не считая побега из жандармского управления, ему не понравился и тот маскарадный костюм, в который был разодет молодой человек.
— Надеюсь, у тебя будут веские причины, чтобы объяснить мне все происходящее? А также твой побег из Управления?
Вместо Никифора ему ответила одна из молодых дам. У нее были замечательные рыжие волосы, цвета начищенной меди и зеленые глаза.
— Прошу вас, не вините Ники за побег. Это я во всем виновата. — сказала она голосом провинившейся гимназистки, хотя ее зеленые глаза сверкали как у кошки.
В ее присутствии трудно было злиться и Глеб Порфирьевич откашлявшись, спросил:
— Если не ошибаюсь, сударыня, вы ученица госпоже Ведьме с Лысой горы?
Девушка сделала небольшой реверанс.
— Вы совершенно правы, господин следователь, я Алиса Темрява.
— И зачем, вам, понадобилось похищать моего помощника, госпожа Алиса?
— Без него нам было никак не обойтись, тетушка тоже так считает.
— Где же сама госпожа ведьма?
— Она не смогла приехать. Тетушка уже не в том возрасте, понимаете. К тому же, она посчитала, что нас двоих будет вполне достаточно.
Глеб Порфирьевич поднял брови.
— Вы хотите сказать, что вдвоем справились с Вием?
Никифор не стал лукавить.
— Не совсем так, нам помогал Хроль. Собственно говоря, если бы не он…
Глеб Порфирьевич не дал ему договорить и сразу насторожился как ищейка почуявшая след:
— Хроль? Где же он?
Никифор растеряно оглянулся.
— Должен быть где-то здесь.
Но Глеб Порфирьевич уже почувствовал, что след был старым — лиса давно убралась, лишь взмахнув хвостом на прощание. Хроля нигде не было видно. Никифор и Алиса даже не смогли припомнить точно, когда точно он исчез. Ущипнув себя за пышный ус, Глеб Порфирьевич сердито высказался:
— Так и знал, что он снова ускользнет. А Вий, что с ним?
Никифор повернулся и указал в сторону полуразрушенной церкви
— Мы и сами точно не знаем. Скорее всего, сбежал и скрывается сейчас, где в подземельях. Хроль сказал, что это теперь не имеет значение. Он лишился поддержки гномов и большей части своей магической силы.
Глеб Порфирьевич начал злиться.
— Хроль это, Хроль то. Как будто это он, а не я, теперь, отвечает за все колдовские дела, что творятся у нас в департаменте. А мне что прикажете делать? Может податься к нему в ученики? Вия и того — упустили.
Никифор поспешил задобрить шефа.
— Зато мы нашли ребенка. С ним все в порядке, он сейчас спит. Правда, Ада?
Вторая девушка, оказалась более миниатюрной, с короткой прической как у мальчишки. Она подошла ближе и мягко улыбнулась.
— Малыш сильно устал. Оно и не мудрено, за последние сутки на него свалилось столько всего.
Ребенок мирно дремал под ближайшем деревом, на мягком ложе из веток и листьев.
— Феи постарались. — пояснила девушка.
Затем она представилась:
— Меня зовут Ада, я внучка профессора Архимедова. Мой дедушка изобретатель, может быть, слышали о таком?
Следователь неопределенно кивнул.
— Как же, как же вы, ведь, невеста Никифора, не так ли?
Ада запнулась, не зная, что ответить. Зато Лисачка возмущенно нахмурилась.
— Что?! Что?
Никифор словил ее за руку и скороговоркой процедил:
— Я тебе потом все объясню.
— Не стоит трудиться, итак все ясно! — Лисачка вырвалась и демонстративно отвернулась.
Ада смущенно хлопала ресницами и похоже, тоже ждала от Никифора каких-либо объяснений. Дознанский лишь неодобрительно покачал головой и обратился к девушке.
— Позвольте узнать — вас то, каким ветром сюда занесло?
Слегка пожав плечами, Ада ответила:
— Я помогала профессору Львовскому, тоесть Хролю, собирать скафандр.
— Какой еще скафандр? Что-то у меня совсем от вас голова кругом идет. — пожаловался господин следователь.
— Глеб Порфирыч, вам не стоит так беспокоится, все уже и так решилось. Вий повержен, ребенок спасен, городу больше ничто не угрожает.
Следующие пол часа ушли на подробный пересказ всех последних событий, так что, под конец, Глеб Порфирьевич мог почувствовать себя, если не участником, то, по крайней мере, настоящим свидетелем этих событий. Он присел на край скамейки и не уставал огорчение повторять.
— Чего натворил этот ирод, Вий. Гномов всех взбунтовал. А ведь, был тиши воды, ниже травы. Я же, ни сном не духом, о нем. Вот, злодей.
Ада налила ему кружку нектара фей и следователь с удовольствием промочил горло.
— Спасибо, милочка. А то я совсем запыхался ночь напролет по лесу бродить.
После всего рассказанного и выпитого он немного приободрился.
Никифор добавил:
— Вам не стоит злиться на Хроля. Он обещал в ближайшее время сам нанести вам визит. Так сказать, засвидетельствовать свое почтение и просил извинить за то, не сделал этого до сих пор.
