Зоман Чейнани - Школа Добра и Зла
Но все, что она нашла в себе — это ненависть.
Снедаемая поцелуем, она увидела, что ей никогда не найти любовь ни в этой, ни в следующей жизни. Она была Злом, всегда Злом, а это никогда бы не принесло ни счастья, ни покоя. Когда её сердце разбилось от грусти, она поддалась тьме, без боя, едва услышав умирающие эхо, доносящееся откуда-то из глубин, глубже, чем душа.
Важно не кто мы, Софи.
А что мы делаем.
Софи вырвала себя из объятий Школьного директора и тот упал спиной на каменный стол, смахивая Сказочника, а книга сказок врезалась в стену. В падающем Сказочнике она увидела свое наполовину сгнившие лицо, вторая же половина от лба до подбородка была чиста. Задыхаясь, она бросилась к окну, но не было из башни пути вниз.
Сквозь жуткий зеленый туман, она увидела дальний берег. Оружие, заклинания и обе стороны исчезли. Ямы с илом были переполнены почерневшими телами, дети били всех, кто попадался им на глаза, кидая в лицо грязь, рвя кожу и волосы, корчась и моля о пощаде. Софи уставилась на эту войну, которую она начала, Добру и Злу в данный момент вообще не из-за чего было сражаться.
— Что я натворила? — выдохнула она.
Она повернулась и увидела, как Школьный директор зашевелился на полу.
— Пожалуйста, — умоляла Софи. — Я хочу быть Добром!
Школьный директор поднял красные глаза, кожа собралась складками вокруг его тонкой улыбки.
— Тебе никогда не быть Добром, Софи. Вот почему ты моя.
Он медленно подполз к ней. Софи в ужасе отшатнулась к окну, когда он протянул руки в гнойниках, чтобы схватить её…
Но неожиданно сзади её обняли, словно ангельские, нежные, теплые руки и выдернули в ночное небо.
— Задержи дыхание! — выкрикнула Агата, когда они падали…
В крепком объятии две девочки ударились о поверхность озера и погрузились в холодную воду. Ледяное озеро обожгло их легкие, заставив онеметь каждый дюйм их кожи, но девочки так и не расцепились. Их тела переплелись, погрузившись в арктические глубины, а потом были выброшены на солнечный свет. Но как только их руки прорезали воду, наверх в воздух, Агата увидела, как к ним рванула черная тень. С беззвучным криком она выбросила вперед светящийся палец и, поднявшаяся гигантская волна, отсекла их от Школьного директора и выбросила на бесплодном берегу Зла.
Агата заставила себя встать на колени во рву и услышала крики войны вокруг себя, разъяренных, покрытых грязью детей безликих и безымянных, избивающих друг друга подобно зверью.
А потом в отдалении из ила выросла фигура.
— Софи? — прохрипела она.
Ил отступил и Агата в ужасе заспешила к берегу.
Она глянула назад и увидела старого прогнившего Школьного директора, спокойно пробирающегося к ней со Сказочником в руках. Булькая густой жижей, которая утягивала её вниз, словно зыбучие пески, она пробиралась, работая торсом, к берегу, борясь с черными маслянистыми руками, царапающими ей лицо. Агата опять обернулась и увидела, как Школьный директор скользит, незамеченный воюющими учениками. Давясь илистой гадостью, она вытолкнула себя через чумазую толпу на мертвую траву, поднялась на ноги, чтобы побежать…
Школьный директор стоял перед ней. Плоть слезала с его головы, обнажая череп.
— Большего я ожидал от Чтеца, Агата, — сказал он. — Наверняка ты знаешь, что случается с теми, кто встает на пути у любви.
Агата приготовилась драться.
— Ты никогда её не получишь. Пока я жива.
Голубые глаза Школьного директора налились кровью.
— А так и написано.
Он занес Сказочника, словно кинжал и метнул его в Агату с оглушительным криком.
Загнанная в ловушку, Агата закрыла глаза…
В неё врезалось тело и повалило на землю.
Глаза Агаты открылись.
Софи лежала рядом с ней. Сказочник торчал у неё из сердца.
Школьный директор в шоке закричал.
Война вокруг них замерла.
Окровавленные студенты застыли в гробовой тишине, когда увидели своего сгнившего злобного предводителя, нависшего над телом ведьмы, которая спасла жизнь принцессе. Телом одной из них.
Лица Счастливцев и Несчастливцев, утопших в грязи, тронули ужас и стыд. Они предали друг друга, они перестали понимать — кто их истинный враг. В погоне за глупой местью, они предали равновесие, которое им было вверено защищать. Но, когда глаза нашли Школьного директора, сотня их молодых лиц загорелись целью. А потом у всех разом, серебристые лебеди на груди на обеих формах Добра и Зла стали ослепляюще белыми и ожили, заклёкатали и замахали крыльями.
И тут же крошечные птички высвободились, вырвались в сумрачное небо и объединились в сверкающий силуэт. От лица Школьного директора отхлынула кровь, когда он взглянул на светящийся призрак — знакомое лицо, обрамленное белоснежными волосами, легко узнаваемые щеки цвета слоновой кости, и теплыми голубыми глазами…
— Ты всего лишь дух, братец, — зло сказал Школьный директор. — У тебя нет силы без тела.
— Это пока, — раздался голос.
Он обернулся и увидел, как из Бескрайнего леса вышел, хромая, профессор Сэдер и прошел через школьные врата, исцарапанный шипами. Дрожащий Сэдер посмотрел вверх на призрак в небе.
— Пожалуйста.
Добрый брат ринулся с небес вниз и предложенное Сэдером тело.
Сэдера затрясло, карие глаза округлились, а потом он рухнул на колени и закрыл глаза.
Медленно его глаза открылись, сверкая синевой.
Школьный директор от удивления отступил назад. Кожа на руках провидца превратилась в оперение, изрезая его зеленый костюм на лоскуты. Школьный директор в ужасе обернулся тенью, которая убежала по мертвой траве прямиком к озеру, но Сэдер взлетел в воздух, человеческие руки которого теперь стали гигантскими лебедиными крыльями, последовал за ним и, бросившись вниз, подцепил тень клювом. С пронзительным птичьим клекотом он разорвал тень на части, посыпая черными перьями поле битвы под ними.
Сэдер с небес посмотрел на Софи, лежащую на руках у Агаты, и на большие карие глаза навернулись слезы. И это было первое и последнее, что увидел Сэдер, прежде чем, его жертва была исчерпана, и он растворился золотой пылью, а потом исчез.
Учителя неистово крича, выбежали из замков, освобожденные от проклятья Школьного директора. Первой остановилась профессор Дови, а следом за ней и остальные. Подбородок Леди Лессо задрожал, когда Кларисса вцепилась ей в руку. У профессора Анемон, профессора Шикс, профессора Мэнли, принцессы Умы — у всех было одинаковое выражение ужаса и беспомощности на лице. Даже Кастор с Поллуксом не смогли ничего сказать. Все склонили головы в знак траура, зная, что они опоздали даже для магии пощады.
Дети, перед ними, собрались вокруг Софи, умирающей у Агаты на руках. Агата, заливаясь слезами, тщетно пыталась остановить кровотечение из раны.
Тедрос опустился рядом с ними.
— Позволь мне помочь, — сказал он, беря Софи на руки.
— Нет, — прохрипела Софи. — Агата…
Не сказав ни слова, Тедрос опустил её на руки принцессы.
Агата прижала Софи к своей груди. Руки принцессы были влажными от крови Софи.
— Теперь ты в безопасности, — тихонько проговорила Агата.
— Я… не… хочу… быть… Злом, — с трудом выговорила Софи сквозь всхлипывания.
— Ты не Зло, Софи, — прошептала Агата, касаясь её сгнившей щеки. — Ты — человек.
Софи слабо улыбнулась.
— Только, если у меня есть ты.
В её глазах угасала жизнь.
— Нет… еще нет… — боролась Софи.
— Софи! Софи, прошу тебя! — задыхаясь умоляла Агата.
— Агата, — Софи испустила последний вздох. — Я люблю тебя.
— Постой! — закричала Агата.
Ледяной ветер задул оставшиеся факелы и почерневший замок Добра исчез в туманной тьме.
Всхлипывая и дрожа, Агата поцеловала Софи в холодные губы.
Между детскими ступнями на мертвой земле трепетали черные перья. Когда они в ужасе уставились на них, Агата склонила голову, приложив её к безмолвному сердцу Софи и расплакалась в ужасающей тишине. Рядом с этими двумя телами померк, став серым, холодный окровавленный Сказочник, когда его работа была наконец завершена.
Когда преподаватели приняли детей в свои объятья, Агата продолжала обнимать тело, понимая, что должна отпустить Софи. Но она не могла. Щека была мокрой от крови Софи. Она слушала рыдания, нарастающие вокруг неё, ветер разносил последствия войны, её прерывистое дыхание гасло возле трупа.
И биения сердца.
Губам Софи вновь вернулся цвет.
Её кожу согрело сияние.
Кровь исчезла с её груди.
Её кожа восстановилась в своей прекрасной целостности и с резким вздохом, глаза её открылись, оказавшись изумрудно-зеленого цвета.
— Софи? — прошептала Агата.
Софи прикоснулась к её лицу и улыбнулась.
