Олег Верещагин - Прямо до самого утра или Секрет неприметного тупичка
Талер прикрыл ладонью струны гитары и улыбнулся, глядя на слушателей. Неподалёку фыркали кони; чей-то мужской голос произнёс: «Ну что ты, пой ещё!»
— Ещё? — Талер чуть повернулся в ту сторону. — Могу и ещё… Кто-нибудь знает песню «Яблочко»? — это он спросил уже у мальчишек и девчонок у огня.
— Ну, вроде бы слышали, — сказал Макс неуверенно. А Маша пропела чуть смущённо:
— Эх, яблочко, куды котисься… Там дальше неприлично.
— Угу, — кивнул Талер. — Олег. Олег, я тебе.
Олег поднял глаза от огня:
— Да? — удивился он.
— Ворона кума, проверка связи… — засмеялся Талер. И посерьёзнел мгновенно: — Вообще-то я всем. Но тебе — в особенности. В общем — эпиграф.
Мы ехали шагом, мы мчались в боях,
Мы «Яблочко»-песню держали в зубах,
Ах, песенку эту доныне хранит
Трава молодая — степной малахит…
— он вздохнул. — Эти стихи Светлова[49]. А теперь — собственно песня…
К ночи смелели смрадные бесы, день умирал в пыли,
Тьма подступала враз с четырех сторон.
Здесь бы в клинки, да «Яблочко»-песню в мертвые ковыли
Выронил обеззубевший эскадрон.
Здесь бы в клинки, да «Яблочко»-песню в мертвые ковыли
Выронил обеззубевший эскадрон…
— повторил он, и такой тоской резануло от этих полупонятных слов, что Олег невольно сжал кулаки…
— Нынче солдату худо без песни, годы его горьки,
Хитрая сволочь-старость свое взяла…
Внучка солдата выбрала «Пепси»; выскользнув из руки,
Медная кружка падает со стола…
Интересно, подумал Олег, что слышат американцы? Они тоже притихли, у них блестят глаза… Может быть, такие песни есть и у них — просто их не поют?
— Он пролетарий, он пролетает, но свысока видней,
Как по степи весенней, дробя гранит,
Прет малахит-трава молодая, та, что до наших дней
Песню его потерянную хранит…
Талер вдруг негромко рассмеялся, не переставая играть, подмигнул Олегу и повысил голос:
— И в этом корни надежды, источник верного знанья,
Что Билли Гейтс[50] не канает супротив Че Гевары[51]!
Что скоро новых мальчишек разбудят новые песни,
Поднимут новые крылья, алые крылья.
Видит он сверху, как на восходе с целью купить табак,
Выдубив душу в недрах судьбы иной,
Входит в деревню огненный ходя с лаем цепных собак,
Ветром и алыми крыльями за спиной.
А рыжему Яшке снятся те крылья дюжину лет подряд,
А от роду Яшке те же двенадцать лет,
Веку — двенадцать, звездам — двенадцать — тем, что над ним горят,
В целой вселенной мира моложе нет!
Под волосами тлеет на коже Яшкиной головы
Злой иероглиф вечного «Почему?»
Ждет паренька, дождаться не может, песня степной травы —
«Яблочко», адресованное ему!
И верят в рыжего Яшку его нездешние страны,
Его свирепые струны, что сыграют, как надо.
Его шальные дельфины, что танцуют в Гольфстриме,
Его алые крылья, алые крылья…[52]
…Его алые крылья, алые крылья…
...Развалины стены были невысокими и почти не поднимались над ковылём. Из-за этого казалось, что мальчишки волшебно-невесомо сидят прямо на раскачивающихся метёлках.
— Ты кто? — спросил Олег, постукивая пяткой по грубой каменной кладке.
— Талер, — пожал плечами музыкант.
— Я… — Олег подумал. — Я раньше слышал, как ты поёшь. Песни, тут, в степи… Они ведь твои? Которые в воздухе?
— Мои, — Талер улыбнулся. — Я их просто дарю тем, кто может подарить их другим людям.
— Бог диктует — я пишу… — пробормотал Олег. И решился: — Ты — бог?
Глаза Талера стали изумлёнными. Потом он засмеялся — искренне, взахлёб, чуть откинув голову.
— Нет, я не бог… — он покачал головой. — Придумаешь тоже…
— Но ведь ты не человек?
— Человек.
— Простой человек?
Талер скривился:
— А ты — простой? А твои спутники? А все люди? По отношению к настоящим людям это звучит, как оскорбление… Нет, я не простой человек. И ты тоже. И они, — он кивнул в сторону догорающего костра, возле которого спали два отряда.
— Ну тогда так… Ты не просто человек?
— Вот это ближе к истине, — согласился Талер. — Не просто. Я — скажем так — Голос Дороги, — он ущипнул струну, и она загудела звуком удаляющегося поезда. Один из тех, кому очень не нравится то, что творится в некоторых кодах… да и само слово «код» не очень нравится. Лучше — мир.
— Это ты вёл меня? — спросил Олег, откидываясь назад и опираясь на руки за спиной.
— Нет, — Талер покачал головой. — Ты шёл сам. Я просто немного показывал дорогу.
— Где ты родился? — вдруг спросил Олег. Талер посмотрел удивлённо. Потом медленно ответил:
— Далеко… и давно. В твоём мире. На берегах морского залива, который позже стало озером Байкал.
— А… ОН? — Олег покусал губу. — Откуда он?
— А ОН не соврал тебе. Он не человек. Хотя создали его люди. Тут он тоже сказал правду.
— Его можно победить?
— Ты его победил.
— Не в… частности. Вообще. Во всём моём мире.
— Ты видел и это. И тот мир — не один, куда ему прочно заказан ход.
— Значит, он врал, — облегчённо-задумчиво произнёс Олег. Талер усмехнулся:
— Он всегда врёт. Даже если говорит правду.
— А что было там — в «Дукате»? Что за проход?
— Просто один из старых выходов на Дорогу, которым начала пользоваться эта шваль… — Талер оглянулся. — Скоро взойдёт солнце. Вам пора. А пока — послушай это…
Ты — такой же точно, как я.
Ты уже вернулся с войны.
У тебя, конечно, семья —
И отсюда — чувство вины…
У тебя вся жизнь — по часам…
Но — сидит внутри червячок.
Ты уже давно понял сам,
Что поймал себя на крючок!
А раньше ты летал, где хотел,
Впрочем — сам решил всё забыть...
Ты с другой звезды прилетел —
Ты других кровей, стало быть!
Ты — такой же точно, как он!
А он в метро как будто уснул.
Он на кольцевой сел в вагон —
В общем, сам себя обманул…
Сам себе придумал мирок,
Где по кругу мысли о Ней…
Словно потерял номерок
От мечты заветной своей.
А раньше он на небо глядел,
Да всё не ту пытался любить…
Он с другой звезды прилетел —
Он других кровей, стало быть!
Ты — такой же точно, как Бог!
Я сто раз тебе повторял,
Что у него лежит номерок —
Тот, который ты потерял!
И, если не мешать чудесам —
То станет даже веник цвести!!!
Вот что себе придумаешь сам —
Вот так тебе и будет везти!
Ты ж всегда летал, где хотел!
Ты же сам решил всё забыть!
Ты с другой звезды прилетел —
Ты других кровей, стало быть!..
...Олег уходил к лагерю — через ковыль. А за его спиной сидящий на старинной стене Талер напевал всё тише и тише:
— Ты такой же точно, как я…
А я — такой же точно, как ты…[53]
— Всё просто! — крикнул он, и Олег обернулся. Всходило солнце, силуэт вставшего в рост Талера казался чёрным и в то же время светящимся. — Всё просто! Надо идти, не падая духом! Идти, даже если кругом стало совсем темно! Идти до самого утра! А утро непременно наступит! Главное — идти прямо…
Глава 7
...Они стояли под арочным низким проходом в один из дворов — прямо в стене прохода оказалась закрытая металлическая дверь с лаконичной строгой вывеской:
Д У К А Т
Вечерело. Солнечные лучи уже не попадали сюда, почти не доносились звуки города. Олег слышал, как дышит кто-то из мальчишек — как после долгого бега.
— Мы… где? — спросила Саша.
— В Тамбове… — Олег хотел добавить, что всё нормально, но не успел.
Из двери магазина быстро вышла женщина. Прикрыла её, оглянулась, на миг задержав взгляд на группе подростков и детей, на миг застыла, потом быстро пошла, почти побежала, вглубь двора.
— Чёрт… — Олег подался вперёд. Артур поинтересовался — спокойно, очевидно, не дошло ещё до всех, что они на самом деле дома:
— Ты чего?
— Это же… она! — Олег засмеялся. — А там, внутри, сижу я! Это тот самый вечер! Нет, я должен пойти и посмотреть…
— Стой! — Артур схватил его за плечо. — Не глупи! Кто его знает, что тогда… Ты же не заходил и не смотрел?!
