Сахиба Абдулаева - Как мы изобрели фотосинтезатор
И я рассказала ему о снимке чернобородого, который видела в районном отделении милиции, а также о том, что фотоаппарат наш он спрятал.
– Ах, вот, оказывается, что!.. – вздохнул Бахадыр, побледнев.
В это время в доме открылась дверь и по ступенькам стали выходить гости. Двор сразу наполнился ядовитым запахом водки. Мы тут же спрятались в кустах райхона.
– Бахадыр, у тебя есть дома другая пленка? – спросила я шепотом.
– Кажется, да… А зачем?
– Чернобородый не заметил нас. Он, наверное, думает, что ты опьянел, лежишь где-нибудь… Возьми новую пленку и быстро замени ею ту, которая в фотоаппарате. Только не забудь выключить свет. И пусть фотоаппарат останется на месте…
Бахадыр пулей кинулся в дом. Снял с вешалки чапан[10] отца и в укромном уголке принялся за дело.
Я очень боялась, что бы гулявшие во дворе чегонибудь не заметили тьфу-тьфу! – как бы сделала тетушка Зебо, но все шло нормально… Джалил-ака шептался о чем-то с двумя мужчинами. А мне все казалось, что сейчас он или чернобородый, схватят Бахадыра и начнут его трясти и пытать, требуя: "Кто тебя подучил следить за нами? Покажи своих друзей! Мы с ними поговорим…" А если заметят меня, будет и того хуже. И дрожь пробирала все мое тело. Первый раз в жизни я так сильно боялась.
Наконец, Бахадыр вынес отснятую пленку. Вот молодчина! Неужели мой друг, который всегда ходил с самым унылым видом, способен на такое?! Как-то не верилось…
– Ты о чем это так задумалась? – спросил Бахадыр, передавая мне пленку. Он, видимо, почувствовал во мне какую-то тревогу…
– Удастся ли мне выбраться отсюда подобру-поздорову? – прошептала я.
– Ты спрячься пока за машиной, – стал учить Бахадыр. – Как только папа проводит гостей и зайдет домой, ты шмыг! – и на улицу…
Наконец, проводив гостей, Джалил-ака вернулся домой. Он постоял немного посреди двора и вдруг спросил Бахадыра:
– Этот чернобородый дядя не выходил?
– Не-ет, – ответил сын.
– Что за черт, заснул он там, что ли? – Джалилака задвинул калитку на засов, запер на замок ворота.
"Вот тебе и на, теперь придется мне, наверно, остаться тут до утра… – встревожилась я. – Будут они, в конце концов, спать или нет?"
– Бахадыр, а где бабушка? – донесся из темноты голос Джалила-ака.
– Легла спать.
– Иди разбуди! Пусть быстро приберется и постелит гостю!
– Постель уже готова, – ответил Бахадыр. – Пока вы разговаривали во дворе, я и постелил. Не надо будить бабушку.
Он думал, что бабушка спит… Но тут со стороны сарая послышался голос тетушки Зебо: – Ой, стыд-то какой… Эй, вставай, вставай! Здесь же овчарня… – Арон, лежа на грязной соломе, пробурчал что-то во сне.
– Эй, Джалилбай, Бахадыр, посмотрите-ка на этого "гостя"! – позвала тетушка Зебо. – Разлегся, как у родной тетушки на перинах… А тут баран, бедное животное, беспокоится, не находит себе места.
Джалил-ака направился в сторону сарая. Я осторожно выглянула из-за машины. Самое время бежать…
Нет, все-таки нельзя: могут заметить.
Тетушка Зебо продолжала огорченно ворчать:
– Уф-ф, все кругом осквернили! И все это ваша водка, сынок… Совсем не соблюдает святой пост.
– Хватит, мама, ворчать, лучше занимайтесь своими делами! – сказал Джалил-ака, с трудом поднимая гостя.
Пришедший в себя чернобородый кое-как встал.
Сделал несколько шагов к тетушке Зебо: – Что, матушка? Я все понимаю… Вот, устал маленько. Прости, ради бога, – и попытался было взять старушку за локоть. Потом стал плакать. – Мать и отец мои погибли в войну, понимаешь? Теперь их нет…
– Вай, вай, вай! – расчувствовалась тетушка Зебо и тут же спохватилась. – Джалил! Да забери ты его… Сколько живу на свете, еще ни один посторонний мужчина не касался моих рук. Грех, ох, какой грех! Столько дней соблюдала пост… И теперь – все осквернено!
– Что вы так расшумелись, мама! – вступился за чернобородого Джалил-ака. – Он увидел вас и вспомнил свою мать… Вот и расчувствовался, ведь вырос сиротой.
– Война! Уши б мои не слышали этого слова! Шайтан бы побрал его чувство, – продолжала ворчать тетушка Зебо. – Как я перепугалась, наступив ему на ногу в овчарне. Вот еще обуза мне!
Джалил-ака повел чернобородого в дом. Я тут же перебежала под окно. Тетушка Зебо, видно, приняла меня в темноте за кошку и громко сказала: "Брысь!" Как только она скрылась в своей комнате, я уже не боясь подняла голову и стала наблюдать за тем, что происходило в доме. Чернобородый, которого звали Ароном, с трудом разделся и улегся в постель. Но он не заснул.
Пьяный-пьяный, а не забыл про фотоаппарат. Взял его на ощупь, открыл и вынул пленку. Снова встал.
Достал из кармана зажигалку и направился к двери.
Придерживая пленку за один конец, Арон поднес пламя зажигалки ко второму, скрученному концу и выкинул загоревшуюся ленту на улицу. Сразу же неприятно запахло гарью. Наблюдавший за ним Джалил-ака в сердцах сплюнул: "Вот шельма! Надо же так напугаться фотоаппарата…".
Наконец они уснули. В окнах погас свет. И весь дом погрузился во мрак. Выйдя прямо босиком, Бахадыр тихонько открыл мне ворота. Я выбралась на улицу…
ПЛАНЫ АРОНА
Мы, как никогда, возбуждены. Халил-ака выводит на экран ФС пленку, отснятую вчера Бахадыром. Сейчас мы все узнаем об этих сомнительных гостях. Не скрою, я восхищена смекалкой Бахадыра. Он все-таки сумел выбрать момент и сфотографировал очень осторожного и хитрого чернобородого. Да и других участников пирушки. Вот на экране высветилась ужасная физиономия Арона. Акбар ревниво подтолкнул меня локтем.
– Угилой!!
Я сразу поняла его обиду.
– Акбар, – заступился за меня Бахадыр. – Извини. Я не мог тебя вчера позвать. Сам понимаешь, папа сразу мог что-нибудь заподозрить. А Угилой как-никак девчонка… Она часто бывает у нас, помогает бабушке. И все равно она вчера старалась никому не показываться на глаза…
– Ну, ладно, ладно, хватит! – успокоил нас Халил-ака. – Сейчас не время обижаться друг на друга. Впереди еще столько дел…
В это время ФС зашипел, и на экране стали выплывать буквы:
"… Прекрасно, что я познакомился с этим пройдохой Джалилом. Приятели его, кажется, основательные ребята. Мне бы только толкнуть им свои драгоценности… А тот, которого называют Холодный Султан, тоже ничего. Говорят, он из благородного рода. Принц! Да и по нему это видно. Имеет дело с золотыми монетами. Ишь, как зажегся достать мне валюту!.. Эх, надоело жить кротом. Прятаться ото всех. Вот махну куданибудь за границу. Там-то уж поживу в свое удовольствие!.. Не пойму все же этого Джалила. Добытое тащит и тащит в дом. Детям, говорит… Если детям, зачем же собираться покупать жене бриллиантовые сережки за десять тысяч?.. Дались ему эти серьги!
Недоумок, а домище вон какой отгрохал! Разве можно в наше время так бездумно демонстрировать дармовые доходы? Попадется ведь, лопух!.. Да, денег горы, а ума не нажил. А вот дворик у него ничего… Здесь можно, можно кое-что припрятать. Дворик старый, неприметный, взять хотя бы овчарню, где я случайно днем очутился! Отличное место. Никому и в голову не придет, что там можно кое-что припрятать…".
Тут изображение на экране стало расплываться.
Не знаю, как в эти минуты чувствовал себя Халилака, но за Акбара, Бахадыра и себя смогу поручиться: мы были возбуждены, словно сделали величайшее открытие!
– Ну а теперь что будем делать? – спокойно спросил Халил-ака.
– Как это что?! – сказал взволнованно Акбар. – Сейчас пойдем к дяде Угилой и расскажем все как есть…
– Теперь, наверно, папу посадят, – печально вздохнул Бахадыр.
От этих слов мы застыли в молчании. Да и что можно было ответить нашему бедному другу…
– А ты что скажешь? – спросил Халил-ака, глядя мне в глаза.
– По-моему, нам лучше не спешить, – сказала я. – У нас еще нет достаточных улик.
Тут Бахадыр что-то вспомнил и торопливо проговорил:
– Утром я слышал, как папа говорил чернобородому: мол, достану через знакомого билет, и через дватри дня ты спокойно улетишь.
– Вот, а я что говорю? – снова засуетился Акбар.
– Значит, так, – подвел черту нашего спора Халил-ака, – Угилой сегодня познакомит меня с дядей, который работает в милиции. Если мы будем дальше действовать, не посоветовавшись с ним, то можем наломать дров. Ведь и в милиции работают разные люди. Найдутся еще и такие, что не поверят в ФС и начнут футболить нас по инстанциям. Будет лучше, если мы все как следует объясним твоему дяде, Угилой. А ты, Акбар, не оставляй пока Бахадыра одного. Пусть фотоаппарат всегда будет у вас под рукой: может, придется еще снимать. Только будьте осторожны, чтобы никто не заподозрил. А теперь расходимся все по своим делам…
СЕКРЕТНАЯ ЯМА
Вчера мы с Халилом-ака ходили в районное отделение милиции. Дядя внимательно нас выслушал, как-то недоверчиво глянул на наш ФС. Халил-ака сказал, что если найдется темная комната, то мы с удовольствием покажем, как работает аппарат.
