Райдер Уиндем - Жизнь и легенда Оби-Вана Кеноби
На самом деле, молчаливая фигура на балконе, по всей видимости, была тускеном. Оби-Ван видел собственное отражение, глядя в красные линзы очков тускена.
– Пожалуйста, простите манеры моего падавана, – сказал Оби-Ван. – Мы рады приветствовать вас в Ордене Джедаев, А’Шарад Хетт.
Фигура в маске кивнула в ответ. Анакин посмотрел на Оби-Вана и сказал:
– Вы знаете его имя?
Оби-Ван кивнул. Его уже проинформировали о недавней миссии джедая Ки-Ади-Мунди, которого послали на Татуин расследовать сообщение о тускене-разбойнике, который владеет световым мечом. «Тускеном» был на самом деле Шарад Хетт, почти легендарный джедай, который, как и его прославленный световой меч, таинственный образом исчез пятнадцать лет назад. По словам Ки-Ади-Мунди, именно по воле Силы Шарада Хетта занесло на Татуин, где он принял обычаи тускенских разбойников, жил с ними и, в конце концов, стал их вождем. У него также появился сын, А’Шарад Хетт, которого он тренировал как джедая.
К сожалению, во время миссии Ки-Ади-Мунди, Шарад Хетт был смертельно ранен охотником за головами Оррой Синг. Последней просьбой Шарада Хетта к Ки-Ади-Мунди было взять пятнадцатилетнего А’Шарада в Храм Джедаев и продолжить его обучение.
– Ваш отец был великим джедаем, – произнес Оби-Ван. – Ваша потеря – наша потеря.
А’Шарад Хетт кивнул головой в ответ. Через дыхательную маску его ответ получился скрипучим.
– Спасибо, мастер Кеноби.
– Он говорит! – сказал Анакин. Оби-Ван с упреком посмотрел на падавана, который тут же добавил: – Извините. Просто он до сих пор не сказал ни слова.
– Я сомневаюсь, что ты бы дал ему и слово сказать, – заметил Оби-Ван. – Кстати, о тишине, ты сейчас должен медитировать, а не доставать А’Шарада Хетта.
– Мальчик меня не достает, – спокойным, безжизненным тоном просипел А’Шарад. – Он с Татуина. Слышать от него о родине... его планах на будущее... это интересно.
Оби-Ван улыбнулся.
– Ну, если так, – сказал он, – но у вас есть всего десять минут.
Уходя с балкона, Оби-Ван слышал, как Анакин продолжал говорить.
– Вы когда-нибудь видели гонки болидов? Верите или нет, я победил в Бунта Ив Классик! Я думаю, что тускены выстрелили в меня во время гонок, но я полагаю, это были не вы, верно? Эй, вы когда-нибудь видели крайт-дракона...?
Прошло более пятнадцати минут, прежде чем Анакин вернулся в свою комнату, где обнаружил Оби-Вана, сидящего на стуле и ждущего его.
– Извините, учитель, я опоздал, – сказал Анакин, когда дверь закрылась за ним. – Вы знаете учителя А’Шарада Хетта, Ки-Ади-Мунди? Ну, он пришел поговорить с нами. Они собираются на миссию на Маластар! Но причиной, по которой я задержался, было то, что, когда Ки-Ади-Мунди узнал, что я знаю все о гонках болидов на Маластаре, он стал задавать мне кучу вопросов о Фебос Ран. Это самые большие гонки на Маластаре, и...
Оби-Ван молчал, но слегка поднял брови, ожидая, когда Анакин закончит.
– И... ладно, – закончил Анакин. – Я просто хотел помочь.
– Я уверен, что Ки-Ади-Мунди оценил это, – сказал Оби-Ван. – Я также надеюсь, что в лице А’Шарада Хетта ты нашел нового друга. Он кажется очень хорошим слушателем.
– Еще бы.
Оби-Ван уже собирался сделать выговор своему падавану за пропуск упражнений по медитации, когда увидел, что выражение лица Анакина изменилось, в его глазах появилась грусть.
– Я просто подумал, –сказал Анакин, – что А’Шарад Хетт носит ту маску и скрывает все свое тело... и никогда не сможет прикоснуться к предметам пальцами или почувствовать воздух по лицу. Зачем это нужно?
– Ты знаешь о тускенах больше меня, – ответил Оби-Ван, – но я полагаю, что это просто их традиция.
– Но он теперь джедай.
Оби-Ван пожал плечами и сказал:
– Тогда, я думаю, это его выбор.
– Ну, я бы не смог так жить.
– Никто тебя и не просит, – с усмешкой сказал Оби-Ван и продолжил более серьезно: – Тем не менее, я прошу тебя продолжить твои упражнения по медитации. Они очень важны. И поскольку учить тебя – моя обязанность, твоя обязанность – учиться у меня. Согласен?
После мгновения неловкой тишины Анакин ответил:
– Да, учитель.
Оби-Ван не был уверен, но ему показалось, что в голосе Анакина прозвучала нотка негодования. Он не думал, что Анакин, судя по опыту на Татуине, склонен называть кого-то «учителем». Вздохнув, Оби-Ван сказал:
– Пожалуйста, не думай, что мне доставляет удовольствие уговаривать тебя, падаван. Я только могу представить себе, как это – расти рабом, и я...
– Вы скучаете по своей матери? – прервал его Анакин.
Этот вопрос сбил Оби-Вана с толку, но он быстро пришел в себя и ответил:
– Нет. Не скучаю. Я никогда ее не знал. Я был младенцем, когда появился здесь, в Храме.
– Тогда, может, мы договоримся, – сказал Анакин, и Оби-Ван услышал, как мальчик пытается сдержать дрожание в голосе. – Вы не будете жалеть меня за то, что я когда-то был рабом, а я не буду жалеть вас, потому что вы не скучаете по своей матери.
Оби-Ван снова не знал, как ответить, но он решил, что сейчас не время обсуждать опасность формирования личной привязанности, что может навредить суждениям и действиям джедая. Вместо этого он встал и произнес:
– Ты напомнил мне, падаван, что мы должны учиться друг у друга. Теперь поверь, что я не жалею тебя из-за твоего прошлого или чего-либо другого.
– Тогда договорились, – сказал Анакин, протягивая руку Оби-Вану.
Оби-Ван все еще сомневался логике сделки Анакина, но улыбался, пожимая руку мальчика.
– Уже поздно, – сказал Оби-Ван. – Возможно, завтра ты расскажешь мне истории о гонках на болидах.
Сразу же засияв, Анакин произнес:
– Может, нам тоже поехать на Маластар!
– Терпение, падаван. Терпение.
ГЛАВА 4
Размышляя над своим ученичеством с Куай-Гоном Джинном, Оби-Ван Кеноби знал, что не всегда был самым послушным учеником. На самом деле, он был иногда даже безрассудным. Теперь, спустя десять лет после того, как Оби-Ван начал обучение Анакина Скайуокера, он стал больше ценить Куай-Гона как учителя. Такой же упрямый и независимый, он также был терпелив и щедр, и считал, что этих двух качеств ему все более не хватает.
Иногда обучить чему-то Анакина казалось трудным. Ему недавно исполнилось двенадцать, и, несмотря на обучение Оби-Вана, Анакин до сих пор позволял своим эмоциям – особенно страху и злости – брать над собой верх. Самое слабое поощрение заставляло его светиться от гордости, в то время как малейшая критика делала его раздражительным и обидчивым. Оби-Ван был сильно обеспокоен признанием Анакина о своих кошмарах, в которых его мать умирает на Татуине.
Неоднократно Оби-Ван размышлял:
«Если бы Анакин начал свое обучение с младенчества...»
Не помогло даже то, что каждый джедай в Храме знал об утверждении Куай-Гона о пророчестве, что Анакин – Избранный. Это поставило Анакина в центр большего изучения, чем любого другого падавана в истории. Хотя Анакин никогда не говорил, что он Избранный, из-за его ассоциации с пророчеством, он получал больше внимания, чем ожидал. Со времен битвы при Набу даже Верховный Канцлер Палпатин серьезно заинтересовался мальчиком.
Сначала Оби-Ван принимал обучение Анакина как долг Куай-Гону. Тем не менее, со временем, после многочисленных миссий, Оби-Ван стал воспринимать его как более чем личную ответственность. Это казалось невозможным, но Анакин стал другом Оби-Вана.
После миссии на Ансионе Оби-Ван и Анакин вернулись на Корускант, когда Совет Джедаев попросил их пройти в хорошо охраняемое здание Сената. Там им назначили встречу с Галактическим сенатором, который выжил после попытки покушения, в которой погибло шесть человек. Их заданием было охранять сенатора.
Когда лифт нес двух джедаев на самые верхние этажи небоскреба, Оби-Ван заметил, что его высокий ученик волнуется.
– Кажется, ты немного переживаешь, – сказал он.
– Вовсе нет, – ответил Анакин, поправляя свою длинную джедайскую тунику.
Его ответ не убедил Оби-Вана.
– Я не чувствовал в тебе такого напряжения с тех пор, как мы попали в гнездо гандарков, – произнес учитель.
Анакин усмехнулся.
– Вы упали в тот кошмар, учитель, а я вас спас, помните?
– О... да, – ответил Оби-Ван и погрузился в воспоминание. Анакин тоже засмеялся, но Оби-Ван почувствовал, что возбужденность его ученика росла по мере подъема по небоскребу. – Ты вспотел, – заметил Оби-Ван. – Расслабься. Сделай глубокий вдох.
– Я не видел ее десять лет, учитель.
Оби-Ван усмехнулся и покачал головой. Галактическим сенатором, которого им поручили защищать, была Падме Амидала, бывшая королева Набу. Амидала была подростком, когда ее избрали королевой, и она была всего на несколько лет старше Анакина. Оби-Ван знал, что Анакину симпатизировала Амидала, и не мог сдержать удовольствие, видя, как его ученик так нервничает.
