Кай Майер - Мерле и повелитель подземного мира
— Но тогда война никогда не кончится. Опять будут гибнуть люди.
— Да, — грустно сказала Королева. — Будут гибнуть и умирать.
Мерле подняла голову над гривой Фермитракса и посмотрела вперед. Справа и слева от нее мерно поднимались и опускались два обсидиановых крыла. Легкое шуршание то становилось тише, то усиливалось и успокаивало, почти убаюкивало. Мерле уже не прислушивалась с тревогой к шелесту крыльев, ставшему для нее чем-то своим и родным, как само биение сердца каменного льва. Она будто срослась с этим обсидиановым гигантом, сжилась с ним так же, как с Королевой. Ей казалось вполне естественным, что они трое, когда-то существовавшие по отдельности, стали единым целым. Вроде египтян, которых на земле миллионы, но которые мыслят все как один; действуют и поступают все как один — как Фараон.
«Да, — услышала она насмешливый голос в самой себе, но это был не голос Королевы Флюирии, — да, а потом явится прекрасный принц на белом коне и унесет тебя в свой замок из белых роз, и вы тоже станете единым целым…»
Рычание Фермитракса вернуло Мерле к действительности:
— Какие они… огромные!
Мерле поняла, что он имеет в виду. Чем ближе они подлетали к статуям, тем больше они казались, будто на глазах росли и поднимались все выше и выше. Вот-вот пробьют головами облака, раскроют рты и начнут заглатывать звезды на небе.
— Это — стражи. Их изваяли египтяне, — сказала Королева голосом Мерле, чтобы ее и Фермитракс услышал. — Здесь когда-то сошлись в бою войска египтян и армии Царева Государства. Оглядитесь — вокруг пустынная, голая, безлюдная местность. Исчезли даже птицы и насекомые. Можно подумать, что истерзанная Земля взбунтовалась против смертоубийственного сражения, собрала последние силы и поглотила всех и вся, что на ней находилось.
— Да. Стоит посмотреть на эту бездну, так и кажется, что тут земная кора провалилась, — сказал Фермитракс. — Просто рухнула куда-то вниз сама собой. Такого не бывает при землетрясении.
— Подобное случалось лишь дважды в истории. Года два тому назад при страшном обвале исчез в Земле Маракеш — там, похоже, орудовали те же силы, что и здесь. А еще раньше колоссальную рану Земле нанесло падение на нее Люцифера, Утренней Звезды.
— Утренней Звезды? — переспросил Фермитракс.
— Каменный лев тоже должен об этом узнать, — продолжала Королева. — По легенде, передаваемый людьми из поколения в поколение, на Землю однажды с небес пал огненный луч Света. Много было домыслов о его природе, но большинство сошлось на том, что это был сам ангел Люцифер, который восстал против Творца Вселенной и был им изгнан из Рая. Сверкающий Люцифер камнем упал с неба, пробил в Земле дыру и провалился в Ад. Там он сумел сделаться властелином и стал могущественным врагом своего Творца. Именно так падший ангел сделался дьяволом, если верить древнему преданию.
— Где то место на Земле, куда упал Люцифер? — спросил Фермитракс.
— Никто не знает. Наверное, где-нибудь на дне морском, куда никто никогда не заглядывал, кроме, может быть, обитателей Океанских цивилизаций…
Мерле почувствовала, что ее язык снова ей подчиняется и она способна опять говорить сама от себя.
— Знаешь, мне надоело работать языком за тебя.
— Прости.
— Не извиняйся. Ты все равно не перестанешь за меня разговаривать.
— Я должна пользоваться твоим языком. Мы же не можем оставлять Фермитракса в неведении.
— Ты бы хоть иногда спрашивала разрешения. Тебе так не кажется?
— Я постараюсь.
— А сама ты веришь в историю Люцифера, Утренней Звезды?
— Такова легенда. Миф. Никто не знает, сколь велика в нем доля правды.
— Значит, ты тоже не видела это место в море?
— Нет.
— Но ты же все знаешь про Океанские цивилизации.
— Да, но я не знаю никого, кто бы своими глазами видел это место. И никого, кто бы с уверенностью мог сказать, что оно вообще существует.
Мерле поняла, что от Королевы больше ничего не узнать. Да и какое ей самой сейчас дело до Океанских цивилизаций? Теперь надо решать задачу поважнее, да и всяких сюрпризов можно ждать с минуты на минуту.
Они перелетели через передний край пропасти рядом с одной из гигантских фигур, массивной, как собор на площади Сан-Марко. Изваяние представляло собой фигуру мужчины с голым торсом и босыми нотами. Только бедра, по обычаю древних египтян, были прикрыты повязкой. Голова — безволосая, гладкая, как полированный шар. Руки статуи, согнутые в локтях и сцепленные пальцами на уровне груди, образовывали своего рода треугольник.
У Мерле вдруг возникло желание точно так же сложить руки, но тогда пришлось бы оторваться от гривы Фермитракса.
— Попроси его облететь еще две статуи, — сказала Королева Флюирия.
Мерле передала ее просьбу обсидиановому льву. Фермитракс развернулся и полетел к востоку, где на расстоянии нескольких сотен метров возвышался соседний колосс. Каждая из монументальных фигур стояла спиной к пропасти, устремив вдаль пустые темные глазницы.
— Их египтяне смастерили? — спросила Мерле.
- Да. После того как поле битвы провалилось сквозь землю, оставшиеся в живых воины Царева Государства обратились в бегство. Они отступили за тысячи миль к северо-востоку и возвели там новую границу, которую и обороняют до нынешних времен. Египтяне же продолжили свое победное шествие и окружили их территорию со всех сторон, а египетские жрецы воздвигли эти статуи, чтобы охранять вход внутрь Земли.
— Хочется думать, что они стоят тут только для красоты.
Королева рассмеялась.
— Я тоже не жду, что статуи вдруг оживут, когда мы будем лететь мимо них. Ты ведь этого боишься?
- Да, немного побаиваюсь.
— Впрочем, сама я здесь тоже никогда не бывала, хотя…
Мерле прервала ее кашлем.
— Что с тобой?
— Не пугай и закрой рот, пожалуйста.
— Если бы у меня был свой, я бы не пользовалась твоим.
— Ну и не говори о том, чего не видела. Подумаешь, всезнайка. Разве можно знать все на свете?
— Нельзя.
— Вот и я так думаю.
— А что такое «всезнайка»?
Мерле шумно вздохнула и обратилась ко льву:
— Фермитракс, она всегда была такой?
— Какой такой? — спросил обсидиановый лев, а Мерле показалось, что он усмехнулся, хотя со спины его морда ей была не видна.
— Такой, всё знающей наперед?
— Наперед? Хм, да… Думаю, так можно о ней сказать.
Королева снова рассмеялась внутри Мерле, но промолчала. Мерле даже удивилась, что последнее слово осталось не за Королевой.
Вторая фигура почти не отличалась от первой. Разве что пальцы рук у нее были переплетены по-другому. У третьей одна ладонь лежала на другой, а в остальном все колоссы были похожи между собой, как три капли воды.
— Хотите на них поглядеть? — спросил Фермитракс.
— Да, — сказала Королева, и Мерле подала знак льву сделать еще один круг.
Фермитракс облетел третью статую, которая тоже не шевельнулась.
— Ты в самом деле ждала, что они вдруг оживут, протянут руки и схватят нас в воздухе?
Мерле пожала плечами.
— Я сама уже не знаю, чего ждать и чего не ждать. Я бы никогда не подумала, что смогу освободить Фермитракса из темницы. Или что полечу на нем над землей неизвестно куда. Не говоря уже обо всем том, что случилось за последние дни.
Она отважилась взглянуть вниз, в пропасть, но увидела лишь оставшуюся позади скалистую кромку и расстилавшийся под нотами туман, который кое-где окрашивался в красноватый цвет. Трудно было сказать, солнце ли, стоявшее высоко, озаряло туманную пелену, или изнутри шел какой-то жар.
— Вы думаете, что там и вправду Ад находится? Тот самый, какой в Библии описывается или на картинках в церковном алтаре изображается? — Мерле сама удивилась своему насмешливому тону. И своему любопытству — тоже. Не она ли только что заявила, что после всех пережитых волнений и злоключений ее уже ничто не может удивить?
Фермитракс ничего не сказал. Наверное, подбирал подходящие слова или не знал, что ответить. Но Королева ответила вопросом на вопрос:
— А ты сама как полагаешь?
— Не знаю.
Мерле скользнула взглядом по безучастному лицу следующей встретившейся им статуи и спросила себя, почему ваятель вылепил этих больших болванов такими бесчувственными, если там, внизу, могут происходить самые ужасные вещи, и сказала:
— Во всяком случае, профессор Барбридж ничего не говорит о кострах, на которых грешников поджаривают. О котлах с кипящим дегтем и о камерах пыток он тоже не упоминает. Все-таки ему, наверное, можно верить. Кроме того… — она запнулась.
— Что?
После некоторого колебания Мерле продолжала:
— Кроме того, хочу сказать, что и такой Рай, какой описан в Библии, тоже не имеет никакого смысла. Зачем подвергать человека вечным, бессрочным пыткам? Это же очень… Очень глупо. Надо наказывать преступника или грешника, чтобы навсегда отбить у него охоту причинять другим людям зло. Но ведь когда на небо попадают праведники, они там вообще не могут согрешить, а грешники не могут искупить свой грех и сделать добро, потому что они на веки вечные посажены в Ад… Я не понимаю, какой смысл все это так устраивать?
