без автора - Черепашки-ниндзя. Бэтмэн против Двудушника
– Сам ты такой нехороший, – ответил Галюник. – Ты не можешь контролировать себя. Вот дело, о котором я говорил, – Галюник вытащил из кармана подобие большого электрического фонарика.
Он нажал на какие-то кнопки и из этого устройства ударил голубоватый луч. Галюник направил луч на брюнетку, и над головой последней возникла картина ее мыслей: это была ужасающая смесь – паштета из куриных сердец, выкройки одежды, мокрицы.
Галюник перевел луч своего мозгового насоса на блондинку. Над головой у девушки возникли образы ее мыслей: снующие в мусорке тараканы, медовые мурашечки, извивающийся лосось, из которого выдавливают икру.
Двудушник смотрел как завороженный. Он крякнул и спросил:
– Как называется это устройство, человек-секрет?
– Это мой мыслесос! – гордо ответил Галюник.
– А как этой штуковиной пользоваться? – интересовался Двудушник.
Галюник ответил:
– Очень просто, надо навести луч на ту голову, из которой ты хочешь высосать мысли, образы, мозги, а мыслесос приставить к себе.
– Можно я попробую, – попросил Двудушник.
– Пожалуйста, – Галюник протянул мыслесос Двудушнику.
В это время Рафаэль и Донателло внимательно наблюдали за происходящим в комнате. Зрителями также были и прислужники Двудушника. И все без исключения присутствующие увидели, как Двудушник взял мыслесос, приставил его к своему квадратному, как кирпич, лбу, включил аппарат и направил голубоватый луч на все еще скворчащую яичницу, которая стояла на столе.
Произошло странное: клубящийся пар над яичницей в лучах мыслесоса вдруг превратился в тонкие иглы света, которые устремились по голубому лучу в голову Двудушника. Вначале он закричал, лицо его перекосила ужасающая гримаса, и черты стали напоминать яичницу: глаза изображали два круглых желтка с кровяными прожилками. Двудушник с силой оторвал мыслесос забинтованными руками от лба.
– Ну, что? – смеялся Галюник. – Каково тебе было почувствовать себя яичницей? Приятно? Это еще что? Я успел побывать вареными макаронами, каркающей вороной, и даже сушеной воблой!
Двудушник с гримасой отвращения, но, тем не менее, удовлетворенно, прорычал:
– Ничего подобного мне раньше не приходилось чувствовать. Как прекрасно ощущать себя взболтанным и пережаренными утиными яйцами! Нет, такого я еще не испытывал… Побывать яичницей – это превосходно.
Рафаэль тоже не смог удержаться от смеха. Хохотал и Донателло. Охранники хватались за животы, едва не падая от смеха.
– Дай, я теперь попробую снять образ мыслей вон той мокрицы, которая ползет по стене, – попросил Двудушник.
– Нет, нет! – запротестовал Галюник, – это только первый раз бесплатно. Сейчас ты мне должен заплатить!
– Сколько я тебе должен платить? – прорычал с угрозой Двудушник. – Я могу забрать эту штучку совершенно бесплатно, человек-секрет!
– Дудки! – Галюник сделал знак черепашкам, и те покорно заняли боевые стойки, готовые защищать своего мнимого господина.
– Так что ты хочешь, человек-секрет? – более спокойно спросил Двудушник.
– Денег!
– И сколько тебе надо?
– Ровно столько, чтобы установить подобные мыслесосы в каждом телевизоре в городе, – ответил Галюник, приподняв маску и почесав зудящееся веко. – Но главное, мне нужны деньги, чтобы установить антенны, которые будут передавать откачанные мысли со всего города в одно место.
– И что это за место? – полюбопытствовал Двудушник, почесывая забинтованной рукой свой затылок.
– Мой мозг! – воскликнул Галюник.
От этих слов Рафаэль вздрогнул. Вот, оказывается, какая опасность скрывалась в этом полудурке для всего человечества. Если Галюник осуществит свои планы, то тысячи и тысячи людей будут такими, каким оказался бедный Лео.
Рафаэль подмигнул Донателло и тот слегка кивнул в ответ, понимая что к чему.
– Ага, каков хитрец! – воскликнул тем временем Двудушник. – Человек-секрет хочет стать самым умненьким на земле.
– Во всей Вселенной! – воскликнул Галюник.
Глаза его лихорадочно блестели. Он, наверное, действительно представлял себя повелителем Вселенной.
– Укради мне столько денег, чтобы я смог осуществить свой план, – снова обратился Галюник к Двудушнику.
– А что я получу взамен? – спросил Двудушник.
– Взамен? – Галюник жеманно перегнулся в пояснице. – Все меня внимательно слушают? Взамен я помогу тебе решить самую большую для тебя загадку! Ты получишь Бэтмэна! – крикнул почти в ярости Галюник. Он явно был не в себе.
– Ну, что, по рукам? – протянул свою бледную пятерню Галюник, явно ожидая, что Двудушник сразу же согласится на его предложение. Глаза у последнего тоже лихорадочно блестели, а рот кривился в довольной улыбке.
Но вместо того, чтобы пожать руку человека-секрета, Двудушник вскинул к его голове пистолет и с угрожающим видом проговорил:
– Ты засветил мое убежище, ты привел сюда этих зеленых чудищ. За это тебя можно двести раз утопить и сто раз повесить. С каким бы удовольствием я переломал тебе кости за это.
Галюник струхнул. Он попятился к черепашкам, но дорогу ему перегородили бандиты с оружием в руках. Двудушник тем временем продолжал:
– Я бы тебя накормил ржавыми гвоздями и заставил бы пить кислоту, чтобы в животе у тебя булькало, а через нос выходила пена! Но…
– Что но? – жалобно пропищал сникший «повелитель Вселенной».
– Но?! Но, человек-секрет, мне твоя затея нравится! – окончил свою речь Двудушник.
Галюник облегченно вздохнул.
Облегченно вздохнули все, кто был в этом бандитском логове. Приступ гнева у Двудушника мог закончится совсем иначе.
– Но помни, человек-секрет, если ты мне не поможешь поймать Бэтмэна, я тебе башку отстрелю! – были последние слова Двудушника.
После этого начался ужин, за которым для начала Двудушник и Галюник проглотили приготовленную Двудушником яичницу. Затем Двудушник забинтованными руками подвинул к себе икру, приправленную лимоном и солью. Не успел он прожевать первую ложку икры, как на его лице изобразилось уныние и он выплюнул икру в салфетку.
– Мания, опять пересолила! – кисло сказал Двудушник и придвинул к себе стряпню черноволосой Агонии.
– Опять переперчила, тьфу! – Двудушник отодвинул тарелку с паштетом. – Опять мне яичницей довольствоваться?
Галюник, тем не менее, слопал все то, что наготовили Пупсик и Мусик, они же – Агония и Мания.
Потом еще Галюник вздумал танцевать и дурачиться с Пупсиком, потому что блондинка понравилась Галюнику, и он в нее сразу же влюбился, ходил за ней следом до тех пор, пока Двудушник не взял его за шиворот и сильно не встряхнул.
Донателло и Рафаэль наблюдали за всем этим. Зеленая тоска была на их лицах.
– А теперь – подарки! – Двудушник сделал величественный жест, явно несоответствующий состоянию его рук.
Прислужники тут же внесли две большие коробки. В одной было норковое манто, а в другой песцовая шубка. Девушки Двудушника завизжали от восторга, причем белокурая Мания от удовольствия топала ногами, а черноволосая Агония закатила от приятности подарка глаза и упала бы в обморок, если бы не Галюник, который перехватил девушку поперек талии.
– Теперь у меня будет ровно тридцать пять черных-черных норковых манто! – радовалась белокурая Мания.
– А у меня – тридцать пять белыx-белыx песцовых шубок, – нежно ворковала черноволосая Агония.
Затем бандит и сумасшедший ученый принялись строить планы добывания денег.
Глава 5. Черепашки-грабители
Банк железной дороги находился в большой комнате, разделенной на две неравные части длинной дубовой конторкой. В банк входили с коридора, через застекленную дверь, перед которой было нечто вроде тамбура.
Здесь и должен был произойти смелый налет бандитов Двудушника.
В момент, когда этот налет начался, трое служащих банка занимались обычной работой. Двое из них писали, а третий беседовал с посетителями. Кассир под защитой решетки подсчитывал наличность, достигшую в тот день внушительной суммы почти в миллион долларов.
Было около шести вечера. И в шесть часов банк должен был закрыться, а на окна опущены железные шторы. Немного позже служащие разойдутся, закончив трудовой день.
Заглушенный шум городской улицы едва проникал через оконные стекла, потемневшие в надвигающихся сумерках.
В это время вошел человек. Он бросил быстрый взгляд туда-сюда, полуобернулся и сделал наружу, без сомнения, компаньону, оставшемуся в коридоре, жест правой рукой. Большой, указательный и средний пальцы в перчатках выбросили число три, то есть, в комнате находилось трое служащих.
Служащие не видели этого жеста из-за полуоткрытой двери.
Подав сигнал, человек вошел в банк и стал позади одного из клиентов.
Один из двоих свободных конторщиков поднялся и, подойдя к нему, спросил:
– Что вам угодно, сэр?
