Хелен Фокс - Игрек
Представив себе мистера Морриса в трико для фитнеса, Флер не выдержала и расхохоталась. Марсия довольно хмыкнула.
— А когда мама выполняет свои упражнения особенно хорошо, Рамирес в награду играет для нее на гитаре и поет. И теперь она хочет, чтобы папа…
— Перестань! Не могу больше! — выдавила Флер сквозь слезы, впрочем Марсия и сама уже заливалась смехом.
Дверь в дальнем конце гостиной открылась, и Флер отчетливо различила звуки завораживающей мелодии. Девочки оказались на лестничной площадке. И тут Флер едва не подпрыгнула от удивления, увидев незнакомую молодую женщину, которая, прикрыв глаза, самозабвенно играла на скрипке.
— Голограмма, — небрежно пояснила Марсия. — Папе нравится.
Флер молча проследовала за подругой на второй этаж. Она уже привыкла к тому, что Моррисы буквально помешаны на современных технологиях. Дом был напичкан всяческими диковинками, и каждый раз, как Флер приходила к ним в гости, она замечала что-нибудь новенькое. Обычно она восторгалась всеми этими штуковинам — даже если они казались ей не слишком удачными. Но сегодняшние штучки, пожалуй, перешли все границы разумного. Стоило девочке вспомнить медленно смыкающиеся вокруг нее стены, как к горлу тотчас же подкатывала тошнота.
— Повезло тебе, что стены оказались не звуконепроницаемыми, — заметила Марсия. — Некоторые из наших стен не пропускают звук, но, после того как папа всё перестроил, мы не знаем, какие именно.
И снова горький комок подкатил Флер к горлу.
Марсия обернулась и внимательно поглядела на подругу.
— Ты что, и в самом деле думаешь, что могла погибнуть?! — И, не дожидаясь ответа, продолжила: — Эти стены запрограммированы останавливаться сразу же, как только на что-нибудь наткнутся. Да их никто не купил бы, если б существовала хоть малейшая вероятность, что они могут раздавить мебель или какое-нибудь домашнее животное…
Флер почувствовала, что начинает выходить из себя. Послушать Марсию, так это она во всём виновата…
— А мне-то откуда было знать? — огрызнулась она.
Марсия с невозмутимым видом поднималась по лестнице.
— Конечно, — бросила она через плечо. — Ты же не привыкла к современным технологиям. В вашем доме вся техника давно устарела. А твоя мама всё еще читает книжки!
Флер тоже любила читать книжки, но говорить об этом не стала. Ей нравилось держать в руках компактные томики с гладкими обложками и шероховатой бумагой, едва заметно пахнущей лесом и пылью. Нравилось переворачивать страницы и, по мере того как их оставалось всё меньше и меньше, предвкушать развязку сюжета.
Если ты и впрямь ненавидишь книги, почему тогда проводишь столько часов, изрисовывая бумажные страницы, подумала Флер. Но, как это часто бывает, подумала слишком поздно, чтобы вовремя срезать подругу.
Они миновали лестничную площадку и вошли в комнату Марсии. Ее стены утопали в голубом сиянии. Местами свет сгущался, становясь чернильно-синим, а где-то сверкал чистейшим аквамарином.
— Как будто под водой! — восхитилась Флер.
— Держи, — Марсия сунула ей в руки гидрокостюм. Флер поспешно влезла в него ногами и принялась натягивать рукава, которые заканчивались резиновыми перчатками. Ей потребовалось некоторое время на то, чтобы попасть пальцами в нужные отверстия.
В плотном гидрокостюме движения сразу же стали неуклюжими, так что девочка с трудом смогла застегнуть молнию.
— Ну же, скорей! — поторапливала ее Марсия. Она уже надела свой костюм и теперь стояла рядом со шлемом в руках. Наконец подруги надели шлемы — и мир вокруг преобразился. Они находились под водой! Чернильные пятна стали еще гуще, стены комнаты словно растворились, а синие, голубые, аквамариновые переливы протянулись во все стороны, насколько хватало глаз. При каждом выдохе перед лицом Флер появлялась и тут же уносилась куда-то ввысь цепочка крошечных пузырьков, будто она дышала под водой при помощи акваланга.
Флер робко шагнула вперед и почувствовала сопротивление воды. И хотя она знала, что идет по полу, специальные подушечки на подошвах костюма придавали ей ощущение невесомости. Вскоре, словно позабыв про ковер под ногами, привыкнув к неясному, расплывчатому изображению, она разглядела морское дно: неровное, скалистое, всё в иле и водорослях. Невдалеке лежал на боку затонувший корабль. Кто-то потряс Флер за плечо. Она оглянулась: Марсия манила ее за собой. Взявшись за руки, подруги нырнули в морскую бездну.
6
Гэвин несказанно удивился, обнаружив, что они всё еще находятся в центре города. По причинам, ведомым лишь ему одному, он был абсолютно уверен, что лаборатория профессора должна располагаться в каком-нибудь индустриальном районе. Мистер Белл заметил замешательство сына:
— Он работает дома. При такой работе особенно много места не надо. Совсем как у архитекторов: мы строим огромные здания, не выходя из маленьких офисов.
— А чем именно занимается профессор Огден? — спросил Гэвин, подстраиваясь под широкий отцовский шаг. Прежде этот вопрос никогда не приходил ему в голову — мальчик просто представлял себе некоего абстрактного ученого.
Мистер Белл ответил не сразу — по-видимому, его соображения на этот счет отличались полнотой, не намного большей, чем у самого Гэвина.
— Ну, он изобретатель… Проектировщик. Я познакомился с ним, когда он консультировал нас по поводу одного здания с искусственным интеллектом: у нас тогда возникла небольшая проблема. Интеллект у здания оказался весьма специфическим — оно впускало кого угодно, только не своих хозяев. Профессор подсказал нам, как выйти из этой ситуации. Но, честно говоря, он не особенно распространялся о том, чем занимается.
Мистер Белл вел сына по лабиринту узких улочек. К вящему удивлению Гэвина, прохожие приветливо улыбались и здоровались друг с другом — атмосфера здесь и впрямь была куда дружелюбней, чем на Уинстон-авеню. Но мальчик всё равно не переставал оглядываться: не рыщут ли поблизости мародеры.
Дома здесь были еще более древние, чем те, что отец с сыном видели из окна летобуса, хотя и не такие высокие. Наконец мистер Белл остановился перед ухоженным кирпичным особняком, который куда уместней смотрелся бы где-нибудь за городом.
— Добрый вечер, мистер Белл, добрый вечер, Гэвин, — произнес бесстрастный голос.
Гэвин вздрогнул. Меньше всего он ожидал встретить современную технику в столь старомодном доме. Мальчик поднялся на крыльцо и пристально посмотрел на дверь. Та бесшумно отворилась, и он почти уперся носом в грудь невысокому коренастому человеку. Мистер Белл пожал хозяину руку.
— Здравствуйте, профессор.
— Рад снова видеть вас, Питер, — радушно ответил тот, в свою очередь протягивая руку Гэвину. Мальчик неловко пожал ее.
— А как дверь нас увидела?
Профессор улыбнулся.
— Техника, — ответил он. — Или, если угодно, магия. Ведь это примерно одно и то же…
Он впустил гостей в прихожую и взял у них куртки. Гэвин старался не слишком откровенно глазеть по сторонам. Хотя профессор не выглядел очень старым, его густые волосы были белыми как снег. Через полуоткрытую дверь за его спиной виднелась уютная, но совершенно обыкновенная гостиная. Профессор Огден вмиг подметил разочарование мальчика:
— Может, сразу пройдем в лабораторию?
И направился к лестнице, ведущей на верхний этаж. Поднимаясь вслед за профессором, гости почувствовали, как меняется атмосфера вокруг. Ощущение было такое, будто они карабкаются высоко-высоко, например, на горную вершину где-нибудь в Альпах. Гэвин и мистер Белл начали дышать глубже и чаще, наполняя легкие чистым, свежим воздухом. Профессор с улыбкой посмотрел на них.
Одна из стенных панелей скользнула в сторону, открывая вход в лабораторию. Практически всю дальнюю стену этого просторного светлого помещения занимало одно огромное окно, вдоль боковой стены — той, что налево от входа, — тянулись ряды компьютерных мониторов, за которыми сидело несколько роботов незнакомой Гэвину конструкции. Противоположную стену скрывала большая белая доска. Перед ней стояла группа людей: они что-то оживленно обсуждали, вычерчивая на доске непонятные символы и кривые. Появившиеся на пороге гости не вызвали у них особого интереса — несколько человек мельком глянули на них и тут же снова вернулись к своей работе.
Усадив гостей за круглый столик в углу, профессор извинился и вышел. Вскоре появился робот, держа в руках поднос с чаем, печеньем и лимонадом для Гэвина.
Гэвин поглядывал вокруг и разочаровывался всё больше и больше. По его представлениям, в настоящей лаборатории робототехники всё должно было быть куда более захватывающим и динамичным: множество экранов с быстро сменяющими друг друга графиками и голограммами, инженеры, таинственным шепотом обменивающиеся сверхсекретными идеями… Чего Гэвин ожидал меньше всего, так это увидеть точную копию офиса своего собственного отца. Не говоря уж о чае с печеньем…
