Павел Филатов - Слуга Света
— Да нет, просто всегда мечтал пить кофе и при этом любоваться на безмятежную морскую гладь.
— Ты у нас оказывается романтик!
Минут пять мы пропетляли по узким улочкам, пока не нашли подходящее заведение. Можно было бы вернуться в кафе, из которого ушли всего несколько десятков минут назад. Там бы нас покормили вкусно и бесплатно, но было в этом что-то не правильное. Поэтому, не сговариваясь, мы решили немного прогуляться, пока не найдем нечто более подходящее.
Кафе, скрывалось в тени деревьев, и из него открывался прекрасный вид на море. Мы заняли крайний столик. Не смотря на то, что я уже давно ничего не ел, особенно проголодаться не успел. И виной тому была жара. В такие дни, я всегда мало ем.
Алан заказал себя несколько блюд и салатов. Я же решил ограничиться малым. Попросил холодного сока, мороженного и окрошки. Как ни странно, но в местном языке видимо нашлось блюдо достаточно близкое по значению к заказанному мной. Меня это с одной стороны удивило, с другой обрадовало.
Мороженное и напитки нам принесли почти сразу. За то время, что я неспешно поедал холодное лакомство подоспела и окрошка. Алана попросили подождать десяток минут — его обед еще не успели приготовить.
Блюдо по вкусу окрошку напоминало весьма отдаленно. Овощи все сплошь местные, незнакомые. Мяса же не было вовсе, что вовсе не удивительно. Зато квас, действительно походил на квас, так же как и сметана. В целом, вполне съедобно и даже вкусно, несмотря на специфические ингредиенты, но не окрошка, совсем не окрошка.
Для того чтобы притащить все заказанное Аланом, потребовалось сразу две официантки. Наваристая похлебка, в котором плавали соблазнительные кусочки рыбы и зелени. Большой омар, красного цвета, безвольно вытянувший клешни с тарелки. Блюдо с большими креветками и пару соусниц, а так же салат довершали картину.
— Да, я проголодался! — сказал Алан, поймав мой удивленный взгляд. — К тому же, я восстанавливаюсь после раны, а значит, мне нужно много кушать!
— Так я ничего против не имею! — заверил его я.
Пока он насыщался, я блаженно откинулся на спинку стулу и принялся рассматривать прохожих, лениво потягивая ледяной сок.
Люди были совсем обычные на вид. Такие же, как я, или Алан. Отличия нельзя было увидеть глазами, так как они скрывались в глубине души, или в генном коде. На том уровне они являлись практически нашими антиподами.
Неужели все дело в одном жалком гене? Пусть так, но разве это делает их лучше нас? Чего стоит человек, пускай добрейший из всех живущих, если он не может защитить себя и своих родных? Добро возведенное в абсолют, способно ли оно действительно довести до добра?
Как-то так получилось, что мои мысли долетели до Алана. Хотя я к нему вовсе и не обращался с мысленной речью.
По крайней мере, он ответил у меня в голове, не отрываясь при этом от еды:
"Дело не в генах, можешь не ломать над этим голову".
"А в чем же тогда?"
"Сложно объяснить. Когда Бог создавал людей, он вложил в их души, изначально светлые и добрые, щепотку зла. Это испытание, это соблазн, которое должен в себе подавить каждый, чтобы доказать, что он действительно лучшее творение Бога. В жителях этого мира, эта щепотка крайне мала. Она позволяет местным жителям врать или предавать, но изначально чистая душа, не дает им причинять физический вред любым другим живым существам".
"То есть, они более совершенные в глазах Бога, чем все мы?"
"Нет, вовсе нет. Человека определяют поступки, и только они имеют в глазах создателя значение. Хотя, с точки зрения Света, именно к этому идеалу и должны стремиться все люди".
"Но при этом, прочие отрицательные качества могут оставаться? Ведь боль можно причинить не только физическую!"
"Так-то оно так, но если из человека совсем убрать темную сторону, то это будет совсем уже иной вид живых, мыслящих существ. У них не будет тяги ни к чему, не будет желания расти и совершенствоваться. Ведь именно чувства, может быть и не очень положительные, толкают человека вперед".
"То есть?"
"Ну, смотри. Предположим, ты страшно завидуешь своему другу или соседу. Ты хочешь всем доказать, что ты гораздо лучше его, если не во всем, то во многом. Ты начинаешь учиться, страстно и неистово, стараясь оказаться лучшим в выбранной профессии. Таким образом, изначально не очень правильный мотив — зависть — подталкивает тебя к личному росту".
"Но я ведь могу поискать более простой путь. Постараться его оскорбить, или унизить. Получить нужное силой, в конце концов".
"Вот этот твой выбор — пойти по простому пути, лжи и обмана, или по сложному — учебы, и определяет хороший ты человек, или не очень".
"Как-то все сложно", — задумчиво сказал я.
"Это только на первый взгляд так кажется. А ты, на досуге, задумайся над моими словами, и поймешь, что, на самом деле, все достаточно просто. Нужно лишь для себя решить, кем ты хочешь стать, чего достичь".
"Хорошо, подумаю, — пообещал я. — Ну, а как всех людей, собираются сделать копией местных жителей? И зачем?"
"На второй вопрос я уже тебе ответил. Свет считает местных жителей эталоном человечности. А вот как именно, не совсем понятно. Они считают, что для начало нужно победить Тьму, как образование, и лишь затем бороться с тьмой в душах людей. Если не будет врагов и опасности, и людей изначально будут воспитывать на началах равенства и добра — то все может измениться в лучшую сторону, и мы, по крайней мере, перестанем друг друга убивать! А это уже не мало!"
"Ты сам-то веришь, что все это получится?" — Скептически поинтересовался я.
"Это, пока не официальный проект, а всего лишь слух, ни чем не подтвержденный. Если высшие иерархи Света нечто подобное задумывают, значит у них готов определенный проек, который, с большой долей вероятности, реально может быть воплощен в жизнь. И он будет гораздо масштабнее и сложнее того, что я сейчас тебе обрисовал на пальцах".
"Ну, может быть", — я не стал спорить, хоть мне вовсе и не верилось в реальность осуществления такого плана.
"У тебя еще есть вопросы, любопытный ты мой? Или я могу спокойно покушать?"
"Есть еще один, но последний. Можно?"
"Давай".
"Я так понимаю, что все верят в существование Бога?"
"Практически все, хотя и атеисты тоже существуют. Наука не может опровергнуть существования высшей силы. Скорее наоборот. Понимаешь, с точки зрения науки, не возможно объяснить появления жизни. Точнее, все объясняется, но при этом существуют столько натяжек, на которые ученые мужи предпочитают закрывать глаза".
"Например?"
"Ни кто не может объяснить, как так получилось, что человек, как вид, зародился во всех мирах приблизительно в одно время. Религия же объясняет весьма четко — именно тогда первые люди были изгнаны из Рая и расселены по нескольким мирам".
"Но ведь в Библии, насколько мне известно, говорилось, что людей было всего двое — Адам и Ева?"
"Не то, что-то там у тебя говорилось", — Алан поморщился, и едва не подавился кусочком кальмара.
"Ну, допустим. А дальше что?"
"Не знаю как у вас в мире, но наиболее популярная теория зарождения жизни естественным путем, выглядит следующим образом. Дескать, в океане, плескались простейшие одноклеточные организмы. В этот океан постоянно били молнии, и с течением времени, эти клетки перемешались между собой, начав образовывать клетки ДНК. Но, они, эти самые ученые, забывают, что для того, чтобы такой процесс произошел на одной единственной планете, потребуется количество лет, большее, чем существует сама Вселенная! Да и вообще, сам этот процесс, основан на таком числе всяческих "если", случайностей и совпадений, которые просто не могут произойти одновременно. Такого просто не бывает! А теперь ты вспомни, что этот процесс должен был протечь одновременно минимум в пятидесяти известных миров! Вероятности подобного исхода просто не существует. Это не могло произойти, потому что не могло произойти. Я ответил на твой вопрос?"
"Это была прелюдия к вопросу, — улыбнулся я. — Вопрос в другом. Если верить Библии, то человек создан по образу и подобию Бога, и является венцом творения. Откуда же, в таком случае, взялись инопланетяне с других планет?"
"Вот ты странный! Да человек венец, но ведь и до него Бог творил!"
"Все так просто"? — усомнился я.
"Ну да".
"Ладно, кушай тогда, не буду больше тебя отвлекать".
Нельзя сказать, чтобы я раньше совсем не верил в Бога. Я допускал факт его существования, хотя и испытывал изрядные сомнения. Не мог поверить, не получив никаких доказательств.
"Да я, собственно, больше и не хочу, есть", — признался Алан.
У меня сразу не возникло сомнений, что не сможет он справится с заказанным, и оказался совершенно прав.
Я не удержался и от всей души улыбнулся.
— Счет, пожалуйста! — попросил я, проходившую мимо официантку.
