Сергей Смирнов - Тайна Спящей Охотницы
Анна сказала, что он должен уйти в свое время первым, а она – спустя ровно две минуты три секунды и сколько-то там миллионных секунды… и уже без помощи граммофона.
Но на месте Анны за спиной Кита оказалась та самая стюардесса, успевшая набраться мужества. Это она толкала Кита обратно в полутемный салон, где все пассажиры продолжали тупо сидеть с присосками-масками на лицах, словно в каком-то фантастическом фильме ужасов питали своим дыханием космического монстра, в брюхе которого, по несчастью, очутились.
- Да не упирайся ты! – злобно шипела в спину героическая стюардесса. – Сейчас разгерметизация будет – задохнешься, и я из-за тебя, придурка, погибну. Живо на место и надевай маску!
Судя по тому, что мама встречала его, развернувшись в проход, тем же панически-любящим-страдающим взглядом поверх маски, он, Одиссей времени, вернулся в свой родной мир, в свой родной век спустя не более пары-тройки секунд после того, как упал с небес в мертвецкие подмосковные сугробы восемнадцатого года.
- Не, разгерметизации не будет, - машинально бросил Кит через плечо. – Я починил вам самолет.
Стюардесса ничего не ответила, но почему-то сразу отпустила Кита: может, подумала, что он от шока спятил и теперь сам стал опаснее всякой разгерметизации.
Мама вцепилась в сына, втащила и впихнула его обратно в кресло. Одной рукой она ткнула ему в нос его болтавшуюся, как гадкое медузье щупальце, маску, а другой – приподняла с лица свою.
- Нельзя же так пугать, сынок! – мягко и почти безукоризненно… простите, без укора сказала она. – Ты что?
Вдруг Кита озарило, и он придумал отмазку в папином стиле… К тому же перед мамой-то нечего было стыдиться.
- Ма, да это я от страха чуть не обделался… Ну, и рванул в сортир… А по дороге отпустило.
- Ну, и зашел бы… раз уж пошел, - странно переменилась мама.
Кит и вправду пожалел, что не зашел перед дорожкой.
И тут он вспомнил самое важное… Он посмотрел на пол, под мамины ноги. Точно! Кредитная карточка валялась там. Всё, что увидел в состоянии клинической смерти, было реальностью. Он успел тогда побывать везде, куда позвала душа.
Кит нагнулся за карточкой, поднял её.
- Ма, потеряла, - сказал он.
Мама так смешно пробулькала «спасибо» в этой дурацкой маске…
Через десять минут экипаж пришел к выводу, что самолету больше ничего не грозит. Тревогу отменили, включили свет. Кит тоже отменил тревогу, решив, что удачно прорвался и на этот раз. Он развалился в кресле включил музыку и стал ловить кайф, думая о самом крутом сувенире, который он сейчас везет в багаже… Самый большой чемодан был мамин, а сестрёнка хвасталась, что может жить в чемодане, значит…
И ловил Кит свой законный суперкайф, пока не похолодел и не схватился за карман. Голограмма-фотография сестренки была там, а коммуникатора не было! Он вынул его дома неделю назад и забыл взять с собой!.. Ну, физически никакого парадокса случиться не могло. Эта масса оставалась в пространстве вселенной – и теперь она, наверно, лишь виртуально соединилась сама с собой, перестав существовать как бы в раздвоенном состоянии.
Коммуникатор ждал Кита дома на его столе, а сам он только помолился, чтобы мама не попросила его, когда сядут, позвонить папе… Впрочем, снова нашлась легкая, а главное, правдивая отмазка – зарядка села… и тут же отвертеться как-нибудь… скорее отпроситься в сортир, опять же.
Посадка прошла нормально, только на выходе из самолета – а выпускали только из передней двери – всех не сажали сразу в автобусы, а стали пропускать через странный большой автобус с тонированными стеклами. При том – по одному… А ещё Кит увидел на взлетно-посадочной полосе две пожарных машины и полдюжины беленьких машинок «скорой помощи».
Кит не удивился. А мама всему удивлялась, бледнела, но ничего не говорила.
И так было с другими пассажирами. Они входили в таинственный автобус такие же удивленные и снова, как в полете, побледневшие, а выходили – через полторы-две минуты – на вид успокоенные, но слегка удрученные.
- Я пойду первой, - шепотом мама. – Выясню, что там. А потом дам знак – ты поймешь, что делать.
Народ впереди стоял молча, ожидая неизвестной участи. Но пока еще никто в темном автобусе не сгинул бесследно.
Когда подошла их очередь, задняя дверь в очередной раз открылась и вежливый мужчина в сером костюме жестом пригласил маму внутрь. Она сжала руку Кита, отпустила и пошла. Двери за ней закрылись. Неизвестная процедура прошла в штатном режиме: спустя минуту мама вышла из передней двери живая и невредимая. Она улыбнулась подбадривающее, ткнула пальцем себя в сердце и так махнула рукой, будто беззаботно выбросила сердце на взлётную полосу.
Кит не понял. А соображать уже было некогда – пригласили и его.
Внутри освещенный холодным неоновым светом салон напоминал какой-то передвижной исследовательский центр. В стенах были компактно встроены разные приборы, мониторы и всё такое. «Экипаж» состоял из трех человек. Были они, однако, не в белых научных халатах, а в строгих костюмах и при галстуках… Легко было догадаться, что это люди в сером, а не в черном.
Главный обратился к Киту предельно учтиво, по имени-отчеству, не глядя в его паспорт, словно уже знал всех пассажиров по фотографиям, а потом участливым тоном выдал заранее подготовленный текст: мол, Киту, как и другим пассажирам, посчастливилось увидеть в полете неординарное НЛО, но кое-какие детали этого события могут составить государственную тайну и поэтому его, Никиту Андреевича Демидова, человека, хоть и несовершеннолетнего, но несомненно ответственного гражданина Российской Федерации, настоятельно просят дать подписку о неразглашении.
Люди-В-Сером даже изумились тому, с какой радостью Кит откликнулся на это предложение.
Потом у Кита попросили отдать под подписку и обещали вернуть в целости фотоаппарат или мобильник, на которых секретный феномен мог быть запечатлен. Кит, слегка похолодев, признался, что свой мобильник умудрился где-то посеять… И похлопал себя по карманам… И тут же понял смысл маминого жеста: «Отдай им коммуникатор, не жмись! Мы тебе новый купим!»
Люди-В-Сером проверили честность Кита с помощью металлоискателя и рамки и отпустили, пожелав удачи… а ею Кит в тот час и сам мог с кем угодно поделиться.
В обычном аэропортовском автобусе мама даже не спросила про коммуникатор – видно, пожалев сыночка, у которого плохие дяди отняли любимую игрушку. И этому деликатному маминому молчанию Кит тоже был несказанно рад… Радость была подслащена сознанием того, что шикарная фотография летящей в облаках помещичьей усадьбы у него прикопана-таки дома и папе он ее покажет…
Ни одного деньрожденного или новогоднего подарка Кит так трепетно не ожидал в своей жизни, даже в самом далеком, райском детстве, как мамин чемодан у гудящего транспортера выдачи багажа. И когда он появился, Кит метнулся к нему, как тигр из засады – на добычу, схватил, попытался бережно приподнять и… что? Удивился его легкости. То ли сердобольная сестренка что-то сделала с гравитацией, - закралась такая мысль, - то ли выкинула еще в полете, как ненужный балласт все мамины вещи.
Папа встречал своих путешественников с видом главного действующего лица в мировом заговоре, начавшем осуществляться в эту самую минуту… Или Киту так показалось?
Он, отпустив заветный чемодан, собрал в свои могущественные кулаки всю свою волю и пропустил маму вперед – к папе. Они чудесно обнялись, чмок-чмок и всё такое. «Как долетели? Что-то, Светик, ты бледная…» «Без проблем. Была небольшая турбулентность, потрясло немного – вот и всё». Похоже, мама как суперсознательная гражданка дала самую честную подписку о неразглашении. А Киту, кстати, тоже можно было честно ничего не говорить.
Он сунулся к папе, боднул его по привычке лбом в грудь и вместо «привет» выпалил тихо:
- Как Лиза?
- Всё окей, - сообщил папа всему миру, похлопал сына по спине, и уже только ему одному шепнул в ухо, склонив голову: - Вчера из реанимации в интенсивку перевели. Всё под контролем… Ты знаешь, она жутко запала на клубничный йогурт, лопает паллетами. Завтра сам понесешь.
У Кита ком благодарности горло заткнул, а глаза не слезами, а каким-то теплым клубничным йогуртом заплыли.
- Спасибо, па.
- Вы чего тут при мне шепчетесь? – заметила мама неладное и рассердилась балла на три по двенадцатибальной шкале вулканического гнева Везувия.
- Ничего, Светик, у нас тут маленькое мужское пари было, - как всегда умело вывернулся папа. – Кит проиграл.
Как известно, мужские пари женщинам не интересны, если только не проигрываются семейные денежки. Проигрыш Кита ничем не угрожал семейному бюджету, и мама успокоилась:
- Вот пусть окна вымоет… С мая обещает.
- Ага, ма, как только, так сразу, - радостно и безоговорочно подписался Кит и под этим обязательством.
Папа сам загрузил в багажник мамин чемодан. Он при погрузке приподнял бровь и удивленно посмотрел на Кита. Видно, он тоже отметил несколько бутафорский вес внушительной клади.
