Кэза Кингсли - Пять волшебных кристаллов
Какие-то люди брели к нему в тумане. Эрек не знал, видят ли они его. Трепеща от страха, он крепко сжимал скипетр. Но, несмотря на это, волшебный жезл неожиданно вырвался из пальцев и улетел в туман. На Эрека сразу накатили холод и тоска. Он все потерял! Кто эти люди? Почему они украли его скипетр? Как ему теперь запечатать авены?!
Эрек скорчился под валуном, а две фигуры, двое мрачных мужчин, подошли ближе. Один, низкорослый, непреклонно шагал в сторону Эрека, а другой, высокий, согбенный и очень изможденный, тащился за ним, держа в руке скипетр. Эрек по-прежнему не мог различить их лица. На голове у низкорослого что-то блеснуло. Рыжие волосы? Это Оскар? Кто бы это ни был, он казался очень рассерженным. Второй направил на Эрека скипетр и замер. Похоже, он что-то яростно доказывал, обращаясь к волшебному жезлу. Эрек разобрал отдельные слова: «…он мне не нравится! Хочу убрать его отсюда!»
Низкий человек упорно шел вперед, как одинокий солдат, марширующий навстречу пока невидимому врагу. Эрек наконец понял, кто это — лысый, тощий, завернутый в простыню. Никогда прежде Эрек не видел Отшельника таким потерянным и злобным. Высокий человек, король Питер, тем временем излагал скипетру, как он всех ненавидит и хочет отослать подальше. Эрек порадовался тому, что скипетр не стал выполнять приказ, а то лететь бы ему сейчас на дно пропасти. Он бросился к отцу и прижал к его руке волшебного вепря.
Глаза короля прояснились.
— Эрек! — изумленно воскликнул он и посмотрел на хрустальный сосуд. — Так вот он какой, Турх Труйт… Поразительно! Ты молодец.
Они с королем держали волшебного вепря меж ладоней.
— Сейчас перестанешь, — сказал Эрек. — Как только отпустишь сосуд, я снова начну тебя раздражать. К тому же к самой сложной части я еще не приступал. Авены все еще зарыты в землю. Вы-то зачем сюда явились?!
Отшельник тупо смотрел на них с безмолвной ненавистью.
— Выбора не было, — ответил король Питер. — Отшельник сказал, что ты придешь на этот остров. А я должен был забрать у тебя скипетр как можно скорее, пока ты не натворил бед.
Эрека захлестнули стыд и желание снова заполучить волшебный жезл.
— Никаких бед я не творил. Скипетр доставил меня сюда, дал мне куртку. Он мне нужен для того, чтобы присоединить авены к сосуду. Все, кто пытался это сделать, погибли, не забыл?! Чтобы все получилось, требуется скипетр!
— Нет, Эрек, — тихо сказал король. — Скипетр тебе не поможет. Когда ты присоединишь авены к сосуду, родится такая мощная энергия, которая способна сжечь тебя дотла. Если ты при этом будешь держать еще и скипетр, у тебя точно мозг вскипит!
— Правда? — вяло спросил Эрек, пожирая глазами скипетр.
Волшебный жезл манил так сильно, что Эрек даже был готов рискнуть. Он покрутил головой, стряхивая наваждение.
— Но как же я справлюсь без него? Ведь многие пытались, но никто не смог. Все погибли!
Король закрыл глаза, сморщившись, как от боли.
— Вот еще одна причина, почему я не наблюдаю за твоими испытаниями. Приставил к тебе Отшельника. Он всегда рядом, знаешь ты об этом или нет. Я не могу смотреть, как мой сын подвергает себя такому риску. Мне тяжело было вообще позволить тебе начать испытания. Меня утешает лишь то, что мойрам я доверяю с детства — еще с тех пор, как сам готовился стать правителем. Они не назначают заданий, которые тебе не по плечу. Только вот…
Он осекся.
— Только вот что? — настороженно спросил Эрек.
Король Питер положил руку ему на плечо.
— Нет никаких гарантий удачного исхода. Все зависит от тебя — иногда от таких струн твоей души, о которых ты прежде не знал и над которыми ты не властен. Ты можешь принять неверное решение. Мойры знают, что ты способен преуспеть, но не знают, сумеешь ли.
Эрек посмотрел на скипетр. Вот оно, живое доказательство того, что мойры не дают никаких гарантий. Если бы король Питер не оказался здесь и не предупредил его, Эрек бы точно попытался присоединить авены с помощью скипетра и наверняка погиб бы.
— В глубине души я хочу запереть тебя в замке, в твоей комнате, и никуда не выпускать, чтобы с тобой ничего не случилось, — вздохнул он. — Только нет теперь никакого замка…
У Эрека вспыхнули щеки.
— Мне очень жаль, что так вышло.
— Я сам виноват. Допустил ошибку, — слабо улыбнулся король Питер. — В общем, была бы моя воля, я запер бы тебя в безопасном месте и сам попытался бы присоединить авены к сосуду. Но если мойры не назначили мне этого задания, значит, я вряд ли с ним справлюсь. Ты мудрый юноша, Эрек. Если ты не уверен в своих силах, я заберу тебя подальше отсюда и буду защищать. Мне больно видеть, как ты пытаешься сделать тяжелый выбор.
Эрек задумался. Он проделал большой путь и был почти у цели. Он смог собрать в одном месте и авены, и Турха Труйта, осталось только соединить их вместе. Разве мог он теперь повернуть назад и позволить авенам вернуться на свои прежние места, чтобы продолжать отравлять людям жизнь? А Субстанция? Если ее не вылечить, через десять лет погибнет Верхний мир.
— Я справлюсь… — ответил Эрек, запнувшись.
Он не знал, как теперь называть короля Питера.
«Папа»? «Ваше величество»? И то и другое казалось неуместным.
Глаза короля наполнились слезами. Он еле заметно улыбнулся:
— Ну что ж… По крайней мере, я не буду понимать, что происходит.
Оба посмотрели на яму, в которой покоились авены. Земля под ногами дрожала, с утеса неподалеку сошла маленькая лавина.
— Ты останешься? — спросил Эрек. — Я ведь могу взять с собой двух помощников.
— Конечно, останусь. Правда, помощник из меня будет никудышный. Но прежде чем отпустить Турха Труйта, я прикажу скипетру не дать мне ничем навредить тебе и Отшельнику или помешать тебе выполнять задание. Не швырять тебя в стратосферу и тому подобное… — Он усмехнулся. — Ты уж прости меня. Я не помнил, кто ты, и ты мне страшно не нравился.
— Я понимаю. Спасибо… папа.
Приятно было наконец произнести эти слова — возможно, еще и потому, что этот разговор мог стать последним. Эрек быстро обнял отца и добавил:
— Я поговорю с Отшельником и приступлю к делу.
Как только Эрек отнял хрустальный сосуд от ладони короля, лицо у того сделалось злым и отупелым. Приложив некоторые усилия (и выслушав несколько крепких словечек), Эрек смог поймать руку Отшельника и приложить к ней Турха Труйта. Отшельник тут же расплылся в улыбке и радостно захохотал.
— Ты живой! И скипетр вернул! Какое счастье!
— Не спешите радоваться, — ответил Эрек, осторожно зажимая хрустальный сосуд между своей ладонью и рукой сорицателя. — Я еще должен завершить испытание и выйти из него живым.
— Пока у тебя неплохо получается! — захихикал отшельник.
— Дадите мне совет? Есть идеи, как присоединить авены к сосуду?
— Ни малейших, — сообщил Отшельник с жизнерадостной улыбкой, как будто именно такой ответ Эрек и хотел услышать.
Впрочем, стоило ли ожидать конкретных советов от Отшельника?
— Ну что ж. Тогда не буду терять время, — вздохнул Эрек и убрал сосуд.
Взгляд Отшельника сделался пустым и злобным.
Сдвигая в сторону камень, под которым скрывались авены, Эрек на всякий случай крепко сжимал хрустального вепря в руке. Внизу, присыпанный землей, лежал открытый рюкзак. Было видно, как внутри переливаются разными цветами авены. С какого начать? Если Турх Труйт усиливает действие всех волшебных предметов, скоро всем тут придется очень плохо. Эрек вообразил, что будет, если на короля и Отшельника нападет такая же безумная ярость, как в свое время на Джема. А ведь ему даже нечем их связать. Пожалуй, на этом испытании действительно стоило обойтись без помощников.
Король приказал скипетру поставить среди зарослей вереска кровать и с мрачным видом свернулся на ней, прихлебывая какао.
Эрек решил начать с авена Красоты. Все вокруг станет выглядеть отвратно, но это он как-нибудь стерпит. Главное, ничто не будет мешать двигаться дальше. Авен Знания стоило запечатать последним. Его Эрек считал самым опасным — проклятый желтый мячик мог заставить его позабыть все на свете.
Он палкой приподнял рюкзак из ямы и вынул светящийся зеленый додекаэдр. Несмотря на то что в другой руке у него был Турх Труйт, все вокруг сделалось уродливым и страшным. Утес пугающе навис над головой, по нему текло что-то темное — не то чернила, не то кровь. Туман еще больше искажал все вокруг. Эрек чувствовал себя вполне здоровым, но его чуть не стошнило от вида собственных рук. На обнаженных костях болтались зеленые склизкие ошметки, изъеденные червями.
Эрек попробовал прикоснуться зеленым мячиком к хрустальному сосуду, но ничего не произошло. Он тыкал авеном в разные точки, стараясь не думать о том, что эти отвратительные гнилые клешни — его руки. Что же будет, когда действие проклятой штуковины усилится еще больше?
