Рик Риордан - Сын Нептуна
Хейзел и Фрэнк сидели сзади. Перси ехал спереди с морщинистым старичком, от которого пахло как от копченой лососины. Он рассказывал Перси истории о Медведе и Вороне, эскимосских богах, а Перси думал только об одном: как бы не столкнуться с этими богами. У него и без того хватало врагов.
Грузовичок сломался, не доехав несколько миль до Сьюарда. Водитель, казалось, ничуть не удивился, словно такие вещи случались с ним по несколько раз на день. Он сказал, что они могут дождаться, пока он починит двигатель, но поскольку до Сьюарда оставалось всего несколько миль, ребята решили пройти их пешком.
Часам к девяти они преодолели подъем на дороге, и перед ними открылся небольшой залив, окруженный горами. Ребята увидели тонкий полумесяц города, причалы, вдающиеся в море, и круизный корабль в гавани.
Перси вздрогнул. У него имелись нехорошие воспоминания о круизном корабле.
— Сьюард, — сказала Хейзел. Вид прежнего дома не доставил ей удовольствия.
Они уже потеряли много времени, и Перси не нравилось, с какой скоростью поднимается солнце. Дорога шла по кривой вдоль горного склона, но казалось, они смогут попасть в город быстрее, если пойдут напрямик по лугам.
— Идем. — Перси сошел с дороги.
Земля здесь была какой-то хлипкой, но он не осознавал опасности, пока Хейзел не закричала:
— Перси, нет!
Он сделал следующий шаг и провалился в землю. Перси погружался, как камень в воду, пока земля не сомкнулась над его головой и не поглотила его.
XLI
Хейзел
— Давай лук! — закричала Хейзел.
Фрэнк не стал задавать вопросов. Он сбросил рюкзак и скинул лук с плеча.
Сердце Хейзел колотилось как бешеное. Эта болотистая почва, топь… со времени своей смерти она и думать забыла о ней. А теперь слишком поздно вспомнила зловещие предупреждения местных жителей. Болотистые наносы и разложившиеся растения образовывали поверхность, которая с виду казалась вполне надежной, но на самом деле была хуже любой трясины. Глубина тут достигала двадцати, а то и более футов, и выбраться из топи было невозможно.
Она не стала задумываться о том, что произойдет, если длины лука не хватит.
— Держи один конец! — велела Хейзел. — Не выпускай.
Она схватила другой конец, набрала в грудь побольше воздуха и прыгнула в топь. Земля сомкнулась над ее головой.
И тут же Хейзел завладели воспоминания.
«Нет, не сейчас! — мысленно закричала она. — Элла сказала, что больше отключений не будет!»
«Ну-ну, дорогуша, — раздался голос Геи, — это вовсе не отключение. Это подарок от меня».
Хейзел снова была в Новом Орлеане. Они с мамой сидели в парке около их дома, устроив себе пикник на траве. Она запомнила этот день. Ей тогда было семь. Мама продала первый драгоценный камень, найденный Хейзел: маленький алмаз. Они тогда еще не осознавали весь ужас проклятия Хейзел.
Королева Мари пребывала в отличном настроении. Она купила апельсинового сока для Хейзел и шампанского для себя, а еще пончики, посыпанные шоколадной крошкой и сахарной пудрой. Она даже купила Хейзел новую коробку с карандашами и блокнот. Они сидели рядом, Королева Мари довольно мурлыкала что-то себе под нос, а Хейзел рисовала.
Вокруг них бурлил Французский квартал, готовившийся к Жирному вторнику. Джаз-банды наигрывали зажигательные мелодии. Подмостки украшали свежесрезанными цветами. Смеялись и играли в догонялки дети, на которых было столько цветных ожерелий, что колени у них подгибались. Взошедшее солнце позолотило небо, и в теплом парном воздухе висел запах магнолий и роз.
Это было счастливейшее утро в жизни Хейзел.
— Ты можешь остаться здесь. — Этот голос принадлежал Гее. Ее мать улыбалась, но глаза у нее широко распахнулись.
— Это обман, — сказала Хейзел.
Она попыталась встать, но мягкая постель травы манила ее, навевала сон. Запах свежей выпечки и шоколадной глазури опьянял. Было утро Жирного вторника, и казалось, что жизнь обещает так много. Хейзел почти поверила, что ее ждет прекрасное будущее.
— А что настоящее? — спросила Гея, говоря губами матери. — Твоя вторая жизнь — она настоящая, Хейзел? Ты ведь должна быть мертвой. По-настоящему ли ты погружаешься в топь и задыхаешься?
— Дай мне помочь моему другу! — Хейзел пыталась вернуться к реальности. Она представила себе, как держится рукой за конец лука, но даже это впечатление становилось каким-то размытым. Хватка ее ослабевала. Запах магнолий и роз подавлял ее.
Мать протянула ей пончик.
Нет, подумала Хейзел. Это не мама. Это Гея обманывает меня.
— Ты хочешь вернуть свою прежнюю жизнь, — сказала Гея. — Я могу это устроить. Это мгновение может длиться годами. Ты можешь вырасти в Новом Орлеане, твоя мать будет любить тебя. У тебя не будет твоего нынешнего проклятия. Ты сможешь вернуться к Сэмми…
— Это иллюзия! — протестовала Хейзел, задыхаясь от пряного аромата цветов.
— Это ты — иллюзия, Хейзел Левеск. Тебя вернули к жизни только потому, что боги возложили на тебя определенную миссию. Я могла бы использовать тебя, но Нико воспользовался тобой и лгал. Ты должна радоваться, что я захватила его.
— Захватила? — Хейзел ощутила холодок паники в груди. — Что ты хочешь этим сказать?
Гея улыбнулась и отхлебнула шампанского.
— Мальчишке следовало быть умнее и не искать Врата. Но это не имеет значения… тебя это не должно волновать. Когда вы освободите Танатоса, тебя снова швырнут в Царство Мертвых — на сей раз навсегда. Фрэнк и Перси не смогут этому помешать. Подумай, стали бы настоящие друзья просить тебя расстаться с жизнью? Так скажи мне, кто лжет, а кто говорит правду.
Хейзел заплакала. Горе заполонило ее душу. Однажды она уже простилась с жизнью и не хотела умирать еще раз.
— Верно-верно, — промурлыкала Гея. — Тебе судьбой было предназначено выйти замуж за Сэмми. Знаешь, что случилось с ним после твоего отъезда на Аляску? Он вырос и переехал в Техас. Женился. Но никогда не забывал тебя. Он всю жизнь недоумевал, почему ты исчезла. Его уже нет — умер от инфаркта в шестидесятые годы. Призрак жизни, которую вы могли бы прожить вместе, вечно преследовал его.
— Прекрати! — закричала Хейзел. — Это ты забрала у меня ту жизнь!
— Но ты можешь получить ее назад, — сказала Гея. — Ты в моих объятиях, Хейзел. Ты умрешь, так или иначе. Но если ты подчинишься мне, я сделаю так, что умирать тебе будет приятно. Забудь о спасении Перси Джексона. Он принадлежит мне. Он будет в безопасности у меня под землей, пока я не смогу использовать его. Ты сумеешь прожить всю свою жизнь за эти последние мгновения — вырасти, выйти замуж за Сэмми. Тебе нужно только смириться.
Хейзел покрепче вцепилась в лук. Что-то там, внизу, ухватило ее за щиколотки, но она не испугалась. Хейзел знала, что это Перси — он задыхается, отчаянно ищет путь к спасению.
Хейзел гневно посмотрела на богиню.
— Я никогда не буду помогать тебе. Отпустите нас!
Лицо ее матери растворилось. Новоорлеанское утро погрузилось во тьму. Хейзел тонула в болоте. Одной рукой она держалась за лук и чувствовала руки Перси у себя на щиколотках. Хейзел бешено задергала за конец лука, и Фрэнк потащил ее наверх с такой силой, что рука у нее едва не вырвалась из сустава.
Когда Хейзел открыла глаза — она уже лежала на траве, вся перепачканная в болотной жиже. У ее ног распростерся Перси — он кашлял и выплевывал жидкую грязь изо рта.
Фрэнк суетился над ними обоими, крича:
— О боги! Боги! Боги!
Он вытащил запасную одежду из рюкзака, принялся вытирать лицо Хейзел, но от этого было мало толку. Тогда он кинулся к Перси оттащил его подальше от топкого места.
— Ты так долго пробыла там! — воскликнул Фрэнк. — Я не думал… о, боги, никогда больше так не делай!
Он обнял Хейзел медвежьей хваткой.
— Ты меня… задушишь, — с трудом произнесла она.
— Извини! — Фрэнк снова принялся протирать лицо Хейзел, восклицать и суетиться. Наконец он оттащил их к краю дороги, где они сели, дрожа и выплевывая комья грязи изо рта.
Хейзел не чувствовала рук. Она не могла понять, то ли она в шоке, то ли замерзает от холода, но ей все же удалось рассказать про трясину и про видение, явленное ей под землей. Про Сэмми Хейзел умолчала, — говорить об этом вслух было слишком больно, — но она рассказала им о предложении Геи прожить ложную жизнь и о том, что богиня якобы захватила Нико. Хейзел не хотела оставлять это при себе — боялась, что отчаяние завладеет ею целиком.
Перси обхватил себя за плечи. Губы у него посинели.
— Ты… ты спасла меня, Хейзел. Мы разберемся, что там случилось с Нико. Обещаю тебе.
Хейзел, прищурившись, посмотрела на солнце, высоко стоявшее в небе. Тепло было приятным, но она никак не могла унять дрожь.
— Не кажется ли вам, что Гея слишком легко нас отпустила?
