Сергей Трищенко - Открыватели
– Я… я никогда не буду, – неожиданно хриплым голосом произнёс Серёжка. И добавил: – Давай, открой ещё что-нибудь. Надо отвлечься…
Новый проход нашёлся неподалёку от старого, в той же кирпичной стене. И раздвинулся неожиданно легко. И стены почти не имели никакой толщины – с лист бумаги, не больше.
И вокруг тоже расстилалась осень. Но не золотая, а ржавая. Между высокими деревьями стояли лужи с бурой водой, валялись повсюду сморщенные пожухлые листья, покрытые кирпичным налётом, красно-коричневые потеки змеились по белёсым стволам…
И множество мелких и крупных железяк лежало беспорядочно разбросанными, под поредевшими кронами.
– Смотри, пистолет! – Серёжка бросился к оружию.
– «Макаров», – определил Пантелеймон, взглянув на пистолет.
– А вон ещё один!
– Это «стечкин», – пояснил Пантелеймон.
– Да он точно такой же! – удивился Серёжка.
– Почти такой же, – согласился Пантелеймон. – Похож, внешне. Но побольше размером. И вот, видишь, прицел другой. А вот переводчик автоматического огня. И магазин у него на двадцать патронов. Он может стрелять очередями.
– Здорово! – восхитился Серёжка. – Давай ещё поищем!
– Да они все заржавели, – скривился Пантелеймон. – Даже чистка ничего не даст. Тут ремонт нужен. Капитальный.
– Ну, может, найдём где-нибудь другой, поновее. Их тут под каждым деревом кучами набросано!
Ребята двинулись по лесу. Или по парку? Бурелома, которым отличается дикий лес от ухоженных посадок, не замечалось. Но и парковой ухоженности не чувствовалось. Так, заброшенный лесопарк.
– Брось ты эти железки! – Пантелеймон наклонился под одним из деревьев. – Вот тут пистолеты почти новые! Но система незнакомая. Может, «беретты»? На картинке похожие были…
– Где? – Серёжка кинулся к нему.
– Да вот! – Пантелеймон достал из травы новёхонький пистолет, чуть ли не в заводской смазке. – Э-э, да тут что-то не так!
– Где не так? – заволновался Серёжка.
– Да вот, смотри, – Пантелеймон перевернул пистолет кверху рукояткой. На том месте, где должен был быть магазин, торчал… черешок. Точно такой же, какой бывает у яблока или груши, только потолще да подлиннее.
– Это… что же? – не понял Серёжка. – Пистолеты на деревьях растут?
– Ну, если мы видели деревья, на которых растут золотые монеты, почему не быть деревьям, на которых растут пистолеты? – рассудительно произнёс Пантелеймон.
И поднял голову, чтобы осмотреть кроны. До этого, увлечённые поисками под деревьями, они не обращали внимания на то, что висит на ветках. Но на ветках, кроме насквозь проржавевших листьев, ничего не висело.
– Смотри, кто-то идёт! – Серёжка толкнул Пантелеймона в бок. – Какие-то пацаны. Пятеро… В камуфляже!
– Прячемся! – шепнул тот. – За деревья!
Но было поздно: их заметили. Идущий впереди пятерки поднял руку – и сразу же по двое пацанов с каждой стороны принялись обходить ребят, зажимая в клещи.
– Жаль, патронов нет! – прошептал Пантелеймон. – Я бы им показал!
Но всё же сжал пистолет в руке.
Глядя на него, и Серёжка вцепился в свои железяки. По крайней мере, пригодятся кого-нибудь по голове стукнуть.
Но, глядя на приближающихся ребят, он всё больше понимал, что здешние пацаны шутить не любят. У каждого на поясе висела кобура с торчащей оттуда рукояткой пистолета или револьвера. А в руках все сжимали автоматы. И к ним – по три запасных магазина в подсумке на боку. А у старшего на поясе болтались и две гранаты.
«РГД-5», – как определил для себя Пантелеймон.
– Вы в чьём отряде? – строго обратился к ним подошедший мальчишка. – Почему ходите вдвоём? Где остальные трое?
– Ни в чьём! – замотал головой Серёжка. – Мы сами по себе!
– И мы всегда ходим вдвоём, – добавил Пантелеймон. – Мы… разведчики!
– Разведчики? – мальчишка нахмурился. – Что же тут разведывать? Тут всё давно разведано…
– Всё, да не всё! – выпалил Серёжка. – Мы нашли место, где на деревьях растут… пулемёты!
– Пулемёты? – поразился мальчишка. – Не может быть!
– А вот может! – продолжал упорствовать Серёжка. – И нам нужно срочно доложить об этом командиру.
– А кто у вас командир? – хитро сощурился мальчишка.
– Так я тебе и сказал! – протянул Серёжка. – Ты сначала своего назови! Ты первый к нам подошёл!
Подобный аргумент, как ни странно, возымел действие.
Мальчишка выпрямился, вытянул руки по швам и отрапортовал:
– Моим командиром является выдающийся гамельн-полководец Гаврош!
Серёжка охнул. И, не раздумывая, выпалил:
– А моим – Мальчиш-Кибальчиш!
– Не может быть! – мальчишка посмотрел на Серёжку с уважением. Немного подумал и сказал: – Ну, если так, тогда мы вас задерживать не будем. Айда, ребята!
– Откуда ты всё это знаешь? – глядя вслед удаляющимся ребятам, спросил Пантелеймон.
– В школе недавно проходили, – сквозь зубы процедил Серёжка. – На внеклассном чтении. Училка задала, про пионеров-героев прошлого века. Там ещё Тимур и его команда остались…
– Прибереги на потом, – посоветовал Пантелеймон. – И давай выбираться отсюда. А то нарвёмся на самого Мальчиша-Кибальчиша – и привет. Такой прикол больше не проканает!
Оглядываясь по сторонам, чтобы не попасться на глаза местным милитаризованным мальчишкам, ребята вернулись к месту прохода и выбрались обратно.
– Что-то тут не так, – задумчиво произнёс Пантелеймон, расхаживая по подвальной комнате.
– Что именно? – не понял Серёжка. Он болтал ногами, сидя на подлокотнике старого дивана, когда-то кем-то и зачем-то затащенного в подвал.
– Да этот мир. Пистолеты и пулемёты, зреющие на деревьях – и пионеры-герои. Откуда они взялись?
– Параллельный мир всё-таки, – пожал плечами Серёжка. – Там ведь всё почти так же, как у нас. Но что-то и отличается.
– Странные отличия, – заметил Пантелеймон. – Ни в одном реальном мире пулемёты на деревьях не растут.
– Про пулемёты я придумал, – мрачно напомнил Серёжка.
– Ну и что? Если пистолеты растут на деревьях, почему не расти пулемётам?
– А интересно походить там и поискать оружия! – мечтательно протянул Серёжка.
– Зачем оно тебе?
– Ну-у… чтобы было! На стенку повесить. Как в музее…
– В музее… ещё пойдём куда-нибудь?
– Обязательно! Но… давай лучше завтра. Сегодня как-то много всего…
– Ну, смотри, как хочешь. Значит, завтра я опять у тебя.
– Хорошо! – согласился Серёжка. – Обязательно! Прямо с утра! После завтрака приходи ко мне. Ты теперь знаешь, где я живу.
Наутро Пантелеймон пришёл к Серёжке, и они сразу отправились в подвал.
Первые несколько трещин не открылись. Серёжка приуныл. Но всё же решил посоветовать:
– А ты вот эту попробуй…
Пантелеймон пробежался пальцами вдоль намечающейся трещины, выбирая место поудобнее, где можно приложить усилие.
Остановился, напрягся – и начал медленно разводить руки в стороны.
«Как будто физкультурой занимается, упражнения с самосопротивлением делает», – подумалось Серёжке. Ему из-за спины Пантелеймона почти ничего не было видно.
И вдруг тонкий луч высветился из намечающейся трещины. «Ух, ты!» – чуть не воскликнул Серёжка. Но тут в раскрывающейся щёлочке что-то мелькнуло, послышался непонятный звук – будто рычание – и длинный язык пламени вырвался в подвал, едва не опалив Пантелеймона!
Тот вскрикнул, резко свёл руки и отскочил от стены. Края трещины сомкнулись, свет погас. Полностью: Серёжка от неожиданности выронил фонарик, и тот потух.
Перед глазами плавали разноцветные круги. И сквозь них не различалась даже темнота подвала.
На ощупь Серёжка отыскал фонарик, но включить не смог – должно быть, разбилась лампочка. Или отскочило что-нибудь внутри.
– Что это было? – спросил Серёжка.
– Не знаю, – помолчав, ответил Пантелеймон. И добавил: – Но мне показалось… мне показалось, что на меня посмотрел… дракон. Огромная зубастая пасть – и блестящие жёлтые глаза.
– Ну и ну! Давай выбираться отсюда! А то вдруг он прорвётся!
– Да нет, вряд ли. Я же закрыл проход… Стоп. А это что?
– И ты тоже видишь? – поразился Серёжка. – А я думал, у меня одного…
По подвалу носилось крошечное светящееся пятнышко, выписывая в воздухе круги и спирали, надолго остающиеся в глазах.
– Что это может быть? Мотылёк? Светлячок? – заспрашивал Пантелеймон. – Наверное, испугался пламени и взлетел…
– Не-е… слишком быстро летает. И откуда они возьмутся в подвале? Тут, кроме мокриц, ничего не живёт…
Огонёк продолжал испуганно метаться по подвальной комнате, всё замедляя и замедляя движения, но продолжая шарахаться из стороны в сторону.
Серёжка смотрел на суматошный полёт мотылька – больше всего неровно порхающий огонек казался похожим на какого-то особенного светящегося мотылька – и ему становилось жалко бедное живое существо.
Словно услышав Серёжкины мысли – а может, устав от долгого движения, – мотылёк подлетел поближе к Серёжке и сел на стену прямо перед ним.
