Юлия Галанина - Приключения поваренка Бублика
На корабле было тихо и пусто, лишь грузили на борт покупки, сделанные Главным Поваром на рынке.
Бублик хотел взглянуть на корабли из других мест, но в этот день у пристани был пришвартован всего один корабль, не считая акватиканского.
Он был меньше «Невесты Ветра», и куда потрёпанней. Чтобы его осмотреть от мачт до бортов хватило и пяти минут.
И Бублик пошёл в кубрик качаться в гамаке.
– Кто у вас главный?! Кто у вас главный?! – вдруг услышал он и выскочил на палубу.
У трапа стояла кучка богато одетых, но каких-то помятых людей. Главным украшением их лиц были носы всех форм и размеров. Формы и размеры были разные, – а вот цвет одинаковый, подозрительно сизый.
“Главного” вызывал человек, с носом, похожим на грушу. Бублик тут же окрестил его Грушей.
На палубу вышел недовольный Главный Повар, который прилёг после утомительной прогулки, но жалобные крики его подняли.
– Ну, я Главный, – сухо сообщил он. – Чего надо?
– Господин! – завопили хором люди, а потом Груша, прижимая кулаки к груди, сказал басом:
– Не оставь своих собратьев в беде! Мы тоже повара, и тоже плывем на турнир по приглашению Императора Архипелага Какао. Но случилась ужаснейшая беда – наш корабль по ошибке (люди усиленно закивали головами) уплыл без нас. О горе нам, несчастным, о беда! Прояви великодушие, возьми нас на свой славный корабль, довези до Архипелага!
Главный Повар нахмурился.
– Не бесплатно!!! – увидев его сведённые брови, завопил человек с носом, похожим на помидор. – Мы не все пропи…, то есть изжили, находясь в бедственном положении на этом крохотном островке.
“Этот Помидор причитает так, словно они на необитаемом острове остались!” – подумал Бублик.
Главному Повару отчаянно не хотелось везти на собственном корабле будущих соперников по турниру.
Он сдвинул брови так, что они стали похожи на волнорез, и задумался.
Внизу переминались носатые повара.
К их счастью, на палубу вышла тётушка Гирошима, которую заинтересовали крики и стенания. Она, стоя в сторонке, выслушала всё, потом подошла Главному Повару и твёрдо сказала:
– Чего тут думать, конечно, берём!
И не успел Главный Повар возразить, как тётушка Гирошима обратилась к стоящим внизу:
– Поднимайтесь на борт, милости просим!
Обрадованные повара бегом кинулись к трапу, пока растерявшийся Главный Повар не опомнился.
Первым на палубу вступил человек с носом, как груша. Вторым – с носом, как помидор. Третьим – с носом, как картошечка. Был нос, похожий на загнутый стручок перца, нос, похожий на баклажан. Замыкал шествие повар, чей нос очень напоминал огурец в пупырышках, только не зёленый, а розовый.
– Есть один свободный кубрик, там вы без особых удобств, но разместитесь! – сказала тётушка Гирошима и велела вахтенному матросу:
– Покажи им.
– Ну, спасибо вам, госпожа Гирошима, – прошипел Главный Повар. – Навялили дармоедов на нашу голову, корми их теперь. Может быть, их специально оставили, чтобы от лишнего груза избавиться? А?
Но на тётушку Гирошиму его слова не произвели ровно никакого впечатления.
Она лишь пожала плечами и вернулась к себе.
Потихоньку на корабль стали возвращаться остальные акватиканцы, переполненные впечатлениями, – время отплытия было не за горами.
Задерживались только повара.
До отплытия оставался час с небольшим, а поваров всё не было.
– Я знаю, где эти мерзавцы! – разбушевался Главный Повар. – Я видел, как они поглядывали в сторону пивной! Ну, я им покажу! Оставлю точно так же, как этих, приблудных! Хотя нет, не допущу, чтобы они позорили Акватику, попрошайничая у проходящих кораблей!
И пышущий гневом Главный Повар ринулся на пристань. Поварята гурьбой кинулись за ним и еле догнали у выхода в город.
Главный Повар снова пошёл на рынок, засучивая по пути рукава и грозя поварам немыслимыми карами.
Повара, действительно, были в пивной, как и думал Главный Повар. Они сгрудились возле своего товарища, который сидел на скамье, закрыв глаза, и был совершенно зелёного цвета.
Рядом же суетился хозяин пивной, вплескивал руками и мотал головой, тряся жёсткими черными волосами.
– Ай-яй-яй-яй! – причитал он. – Ай-яй-яй-яй! Такой хоросий молодой селовек! А поймал, ой-ё, поймал-подсепил!
– Что поймал-подцепил? – грозно спросил Главный Повар, невежливо тыкая кулаком в спину хозяина.
Тот ничуть не обиделся и не удивился, а, повернувшись к Главному Повару, заголосил ещё громче:
– Морскую лихорадку подсепил! Ой, несчастный он, бедолага, бедная его мама!
Зелёный повар от ужаса пошёл пятнами и, не открывая глаз, застонал.
– Ты что мелешь? Какую такую лихорадку? – растерянно переспросил Главный Повар, зеленея сам от неожиданных новостей.
– Морскую лихорадку, господин, ухом клянусь! – завопил хозяин. – С дальних островов привосят к нам её, сарасу, вместе с товарами. Вьётся в восдухе, невидно-неслысно. Восьмет, пакость, да и прилепиться к кому-нибудь, кто в море первый рас высел.
– И что, сильно опасная? – свёл брови Главный Повар.
– Да нет, не сильная! – замахал руками хозяин пивной. – Недельки две отлесытся и как новенький будет. При этой лихорадке главное ведь сто? Подальсе от моря дерсаться.
– Да ты соображаешь, что говоришь? – взревел Главный Повар. – Мы через полчаса отплываем.
– А вы на меня орите, – неожиданно спокойным тоном сказал хозяин пивной. – Я вам ничего не садолжал. На корабль ему теперь ход сакрыт – сразу помрёт, как пару рас на волне качнётся, да ветра морского нюхнет.
– Как это не должен, – стал распалять сам себя Главный Повар. Щёки его побагровели, а брови заходили, словно штормовые волны. – В твоей забегаловке он эту дрянь подцепил. Ты, можно сказать, зарезал меня на месте. Кто нам теперь на тортах красивые слова писать будет. А?
– Ничего не снаю! – твердо сказал хозяин. – На нём не написано, где он её подсепил! Комнату я васему больному могу отвести на три недели. Чистую. Светлую. Плата вперед. А больсе я ничего не долсен.
– Не должен?! – стал наступать на него Главный Повар. – У тебя он позеленел – все свидетели. Где я теперь работника найду, а? По рынку побегу с криками? Нет, дорогой, ты мне взамен моего испорченного повара другого искусного человека дай, тогда заплачу тебе за твою конуру. За две недели.
– Нет у меня людей! – завопил, отступая к кухне, хозяин. – Караул, грабят!
Из кухни выскочили хозяину на подмогу пять босых молодцов, чьи головы были туго обвязаны яркими платками.
Увидев это, повара бросили зелёного больного и стали за спиной Главного Повара вместе с поварятами. Численный перевес оказался на их стороне.
– Людей, говоришь, нет? – ухмыльнулся Главный Повар. – А эти?
– Не умеют они писать! – воинственно отрезал хозяин пивной. – Они в сколе плохо учились.
– А мы проверим! – махнул рукой Главный Повар. – Соус мне томатный. Быстро!
Хозяин пивной нахмурился, но спорить не стал и шепнул что-то одному из своих людей. Тот принёс глиняный горшок с густым томатным соусом, который добавляли к жареному на углях мясу.
Глядя на хозяина пивной с нескрываемым превосходством и пренебрежением, Главный Повар вынул из кармана карандаш. Картинно топая, прошёл к столу, за которым пировали акватиканские повара, и взял лежащий на нем большой лист бумаги – длинный счёт того, что выпили и съели.
– За счёт заведения! – сказал он и порвал лист надвое.
На чистой стороне одной половины он что-то написал, второй кусок бумаги ловко свернул в пакетик, небрежно накидал ложкой в этот кулёк томатного соуса и маленькими золотыми ножницами, висевшими у него на поясе вместе с зеркалом (ими он подправлял непокорные волоски на бровях), отрезал кончик кулька.
Орлиным взором оглядев пивную, Главный Повар увидел единственный стол со скатертью (важным гостям, для которых заведению ничего не жалко) и сказал своим поварам:
– Сюда несите!
Повара поднесли стол поближе.
Главный Повар положил на него лист бумаги, придавил солонкой. Потом на мгновение застыл, высоко подняв брови. И очень быстро нарисовал соусом прямо на скатерти красный цветочек.
– Хорошая линия, – решил он. – Ты, – ткнул в крайнего молодца за спиной хозяина пивной. – Пиши.
Повинуясь не приказанию Главного Повара, а взгляду своего хозяина, тот нехотя подошёл к столу, скованно взял наполненный соусом кулёк и принялся старательно выводить слова, выписанные на бумажке:
“Слава Главному Повару! Ура!”
– Следующий! – громко сказал Главный Повар, снова наполняя опустевший кулёк.
Среди четырёх корявых надписей, украсивших скатерть, одна была неожиданно красивой, а сделал её молодец самого разбойного вида, завернутый от макушки до шеи в оранжевый шелковый платок.
– Вот этот прохвост подойдёт! – сказал Повар, изучая расписанную скатерть. – Рука довольно твердая и гибкая. Можно поднатаскать. Беру его в обмен на своего. Да смотри мне, что бы ни зелёной точечки на моём не осталось.
