Юлия Галанина - Трое из Города
Его растерянное молчание прервал слабый стон. Данюшки расступились, и господин Лабео увидел на лестничной площадке какой-то странный стол на колесиках, на котором лежал боец Бетта Спленденс, знаменитый Непобедимый Силач. Лежал с ножом в спине.
– Он умирает… – коротко сказал Шустрик. – Лекарь нужен.
Теперь господин Лабео заметил, что и нарядная одежда данюшек в грязи и засохшей крови.
– Скорей сюда! – сказал он и настежь открыл дверь. – Завозите!
От этих слов данюшки почувствовали, что, наконец-то, добрались до места, где другие разделят с ними неожиданно свалившуюся беду, помогут спасти Силача. И словно закончился невидимый завод… Последним усилием они дотолкали стол до комнаты и опустились на пол прямо у его ножек.
– В Городе враги! – сипло сказал Затычка, еле шевеля пересохшими губами. – На улицу выходить опасно. Мы чуть попозже все расскажем, отдышимся только…
– Не волнуйтесь, юноши, – успокаивающе отозвался господин Лабео, шаря в своем комоде. – К счастью, прямо напротив меня живет прекрасный лекарь, – он вынырнул из комода со связкой свечей в руках. – Вот что, соберите остатки сил, задерните тут шторы и зажгите свечи. Лекарю понадобится яркий свет, а я сейчас.
Господин Лабео запалил от своего огарка одну свечку из связки, передал ее Бублику и исчез.
Данюшки с трудом поднялись и, еле двигая затекшими ногами, принялись задергивать шторы. Бублик зажигал свечи и лепил их, куда придется, по всей комнате. Скоро вдоль стен заплясали язычки огоньков, запахло теплым воском.
Господин Лабео обернулся очень быстро.
– Вот и мы! – возвестил он с порога. – Знакомьтесь, молодые люди – тетушка Гирошима. Прошу любить и жаловать. Лучшая травница и костоправка в нашем Городе.
В комнату вплыла толстая дамочка в пышном ярком платье со множеством оборочек и рюшечек и в таком же чепчике. Если бы не слова Учителя, данюшки приняли бы ее за кого угодно, но только не за лекаря.
Но тетушке Гирошиме было наплевать, за кого ее тут принимают. Она без лишних слов подошла к раненому.
– Вовремя позвали! Господин Лабео, отправьте этих грязных молодцов на кухню, пусть они греют воду, моются и пьют чай. Вы же будете мне помогать. Для начала прихватите того славного рыженького малыша, (он выглядит поживее остальных) и сходите ко мне домой. Возьмете в платяном шкафу полотенца для молодых людей и кувшин кипятка на кухне для меня. А вы – марш мыться!
Данюшки, пошатываясь, вышли.
В кухне они затопили печь и поставили греться воду. В углу нашелся и жестяной таз, и медный кувшин, и кусочек душистого мыла – наверняка, не в пример данюшкам, господин Лабео умывался каждый день.
Бублик принес стопу больших полотенец и шепотом рассказал, что тетушка Гирошима ножницами разрезает Силачу костюм на спине.
Как только вода на печке чуть потеплела, данюшки разделись и, ежась от холода, принялись смывать с себя грязь. Когда тела стали относительно чистыми, стало легче и на душе.
Запел-засвистел на плите чайник и данюшки, завернувшись, как кочевники-харацины, в полосатые полотенца, принялись настраивать не то ужин, не то завтрак.
В кухонном шкафчике господина Лабео нашлось много вкусностей, наготовленных к празднику, и стол получился просто роскошным. Они не успели еще разлить чай по чашкам, как в кухню заглянула довольная тетушка Гирошима.
– Ну вот, молодые люди, – сказала она, – Нужна ваша помощь. Нож мы извлекли, рана у Силача (вот уж имечко дурацкое!) не очень опасная. Немного задето легкое, но он выкарабкается. Помогите нам переместить его на кровать.
Они все вместе перенесли забинтованного Силача на постель господина Лабео. Силач уже не стонал, и лицо его разгладилось. Тетушка Гирошима умудрилась так ловко распластать костюм раненого, что когда Силача подняли, одежда осталась лежать на столе, как старая грязная шелуха.
Бублик сгреб ее и отправил в печку. Впрочем, остроглазый Затычка заметил, что поваренок спрятал для себя кусочек манжета своего кумира, но смеяться не стал. У него самого дома (в тайничке под половицей) хранилось перо со шляпы Забияки. Как он получил этот трофей, Затычка не рассказывал даже Шустрику с Полосатиком.
– Ну вот, теперь и чайку попить не грех… – удовлетворенно сказала тетушка Гирошима, поправляя свой невообразимый чепец.
– Да, да, пойдемте подкрепимся! – господин Лабео затушил свечи в комнате, оставив одну в изголовье кровати, и поправил покрывало Непобедимого Силача. – Скоро рассветет… Да-с, Весеннее Солнце пошлет лучи на землю не в самый добрый для Акватики час…
На кухне изголодавшиеся данюшки с жадностью накинулись на праздничные булочки. Не отставал от них и Бублик. Тетушка Гирошима быстро управилась со своей чашкой чая, из складок платья выудила мешочек с сухими травами, высыпала их в кастрюльку с водой и поставила варить на плиту.
От варева волнами пошел сильный, но приятный аромат.
– А это для чего? – решился спросить Полосатик.
– Для вас! – коротко отрезала тетушка Гирошима.
– Зачем? Мы же здоровые?! – удивился Полосатик.
– Да? – ехидно сказала тетушка Гирошима. – А ты закрой глаза!
Удивленный Полосатик опустил веки, и ему стало плохо: опять перед глазами встал Большой Зал Гербов и умирающие люди, кровь на полу, безжалостные мечи чужаков.
– То-то и оно! – ворвался в его сознание голос тетушки Гирошимы. – Открывай глаза быстрей, на тебе лица нет!
– А что это? – спросил, переводя дух, Полосатик.
– Я не знаю, что ты видел, – ответила тетушка Гирошима, разливая варево по кружкам. – Но уж коли вы заявились сюда ни свет ни заря в таком виде, значит, вам пришлось несладко. И то, что вы пережили, будет мучить ваши души кошмаром воспоминаний, не давая спать. А с моим зельем вы заснете. Все-таки, объясните толком, что произошло? Мы люди пожилые, в праздники по Городу не шастаем, дома сидим. Недаром нашу улицу Спокойной зовут. Рассказывайте по порядку.
Господин Лабео принялся суетливо протирать стекла очков: он всегда так делал, когда волновался.
– Во время бала-маскарада на нас напали какие-то чужаки. Они перебили почти половину гостей… – через силу начал Затычка. – Забрали принцессу Бурунди и Забияку. Мы вытащили из зала Силача и через кухню вывезли его из Цитадели сюда. В кухне чужаки тоже побывали – только Бублик под кастрюлей спрятался – остальных увели. Что творится в Городе, мы не знаем, но чужаки здесь ходят, как у себя дома. В районе Улицы Оружейников горят дома. Они убили даже старенькую тетушку Нанкин!!! – Затычка резко вскочил и выбежал из кухни, чтобы никто не увидел его слез.
Над столом нависла тишина.
– Такого не было даже в Черное Лето Раздора… – прошептал господин Лабео и длинные усы его совсем поникли.
– А ну-ка, голубчики, пейте! – тетушка Гирошима решительно встала и вручила каждому кружку с травяным отваром. – Пейте, пейте, не морщитесь! Утро вечера мудренее. Вам сейчас поспать надо, а там, глядишь, все наладится. Меченосцы найдут управу на этих тварей!
– Да, да… – встрепенулся господин Лабео. – Так оно и будет! Я вас устрою на полу в другой комнате, чтобы Силача не тревожить. Там вы прекрасно отдохнете!
Но говоря бодрые слова Учитель горько думал: “Бедные вы мои! Если разбойники напали на Большой Зал во время маскарада, значит, они изначально рассчитывали застать Гвардию врасплох и уничтожить…”
На кухню вернулся Затычка с покрасневшими глазами.
Он сказал:
– Мне показалось, что Силач застонал… – и уткнулся в кружку.
* * *Питье тетушки Гирошимы начало действовать и данюшки почувствовали, как их обволакивает теплый туман.
Но засыпать все равно было страшно. Казалось, стоит только закрыть глаза и пережитой кошмар оживет. Особенно боролся со сном Полосатик, усилием воли поднимая опускающиеся ресницы. Данюшки рядком сидели на постеленных на полу матрасах, не решаясь опустить головы на подушки. Хлопал глазами за компанию и Бублик.
Учитель Лабео заметил это и присел около них на матрас.
– А куда вы сбежали тогда с урока географии? – хитро поблескивая очками, спросил он.
– Мы, господин Лабео, бегали смотреть бой Забияки с Непобедимым Силачом! – ответил Шустрик.
– Правда? Вы видели этот поединок? Я очень расстроился, что турнир перенесли, но я не могу, как вы, так просто сбегать с уроков… Расскажите мне, как они сражались!
Данюшки, перебивая друг друга, принялись рассказывать все, что видели на турнире и совсем позабыли о страхах. Сон тихо подкрадывался к каждому и незаметно брал в плен.
Господин Лабео улыбнулся, глядя на сраженных зельем тетушки Гирошимы мальчишек, и на цыпочках вышел из комнаты. Уже на пороге он услышал, как Бублик во сне пробормотал:
– И все равно Силач сильнее.
Глава третья
Данюшки спали до полудня.
Когда они проснулись, господин Лабео рассказал им неутешительные новости:
