Андрэ Нортон - Семь чудес к воскресенью
Они шли к дому, нагруженные сумками с продуктами. Монни думала лишь о почтовом ящике. Когда она сможет туда выбраться? Интересно, её записку уже нашли? А если она оставит ещё одну, спросит, что это за метёлка и зачем она нужна, «они» ей ответят?
В поисках шнурка, на который можно было бы повесить метёлку, девочка зашла в свою комнату и остановилась в дверях.
И впервые по настоящему её увидела. Как будто до этого она была близорукой, что ли, а вот теперь надела очки и хорошенько всё разглядела.
Кавардак - в комнате стоял настоящий кавардак.
Да, действительно, свою постель она заправляла. Иначе миссис Джонсон сделала бы ей замечание. Но шкаф был приоткрыт, и внутри виднелись брошенные туфли, а рядом с ними - соскользнувшее с вешалки платье. А что творилось на комоде! Многие вещи принадлежали Стелле, но они валялись вперемежку, а пудра просыпалась, и…
Монни как будто впервые увидела комнату, и восторга это зрелище у неё не вызвало. Подобная картина подвигла девочку на такие действия, о которых она раньше и не мечтала. Она взялась за работу. Можно было подумать, что у неё в руках метёлка, которая требует, чтобы всё было не только выметено, но и вычищено.
Монни не смогла бы объяснить, почему ей стало так приятно от того, что всё лежит на своих местах, что грязные блузки и джинсы отправлены в стирку, туфли сложены в определённом месте, просыпанная пудра убрана, все принадлежащие Стелле баночки и коробочки стоят ровно, а её собственные щётки и гребни побывали в ванной и хорошенько отмыты.
Взглянув в ванной на себя в зеркало, она опять-таки нахмурилась. Той Монни Фиттс, что смотрела на неё из зеркала, тоже не помешала бы хорошенькая чистка. Волосы спутались и падают на глаза, а лицо едва ли не грязнее рубашки.
До ужина Монни не только сходила в подвал, где стояла стиральная машина с сушилкой, но и в меру своих сил привела в порядок и комнату, и себя. Она даже потратила на стирку несколько двадцатипятицентовиков из своих карманных денег. Монни так устала, как будто прошагала тысячу миль - или хотя бы пятьдесят.
– Вымети… - проговорила Монни, критически оглядываясь вокруг. Думаю, я это сделала. А ещё вытерла пыль, всё вымыла и…
– Что случилось?
Позади неё стояла Стелла. Раскрыв от удивления рот и вытаращив глаза, она заглядывала в комнату.
– Нет, ничего не говори! - Стелла закрыла глаза и прижала ладонь ко лбу. - Дай-ка я подумаю… Землетрясение?
Шуточки Стеллы никогда не приводили Монни в восторг, однако сейчас она рассмеялась.
– Ошибаешься, - ответила она. Несмотря на усталость у неё было такое хорошее настроение.
– Значит, тебе предложили миллион долларов, чтобы ты проделала это перед телекамерой, и ты тренируешься!
– быстро отреагировала Стелла.
– Да нет, - чуть помедлив, ответила Монни., - мне просто надоел беспорядок. Так что я взяла метлу… Стелла открыла глаза.
– Похоже, что не только метлу, моя девочка. Ты уверена, что здесь обошлось без лопаты и экскаватора? Ты не заболела?
Хорошее настроение начинало испаряться. Стоило Стелле заговорить таким тоном, как Монни выходила из себя.
– Я немного убралась, - огрызнулась она. - Что тебе не нравится?
– Не знаю, но когда ты начинаешь убираться…
– Ну так сначала узнай! - Монни протиснулась мимо Стеллы. Она так увлеклась уборкой, что совсем забыла о почтовом ящике. Может, ещё не поздно туда сбегать? Увы, было слишком поздно. Пришла миссис Джонсон и обед уже стоял на столе. А выходить в темноте на улицу - уж этого ей Джонсоны точно не позволят.
За столом Монни сидела надувшись. То хорошее настроение, что владело ею во время уборки, испарилось окончательно, когда Стелла стала об этом рассказывать. Да она её просто высмеивала. И Монни замкнулась в себе.
Если бы у неё был свой дом, по-настоящему свой, как тот, о котором она так долго мечтала, - как приятно было бы наводить там порядок. Но ей всю жизнь приходилось довольствоваться комнатой в чужих домах, так что какая разница, чисто там или грязно. Чтобы она ещё хоть раз взялась за уборку!..
Однако когда Монни забралась вечером в постель, она повела носом, принюхиваясь. Пахло стеллиными духами и пудрой - та отправилась на свидание. А ещё немножко пахло лаком, чистящими средствами и… Да, если бы у Монни был свой дом, именно так там и должно было бы пахнуть! Она закрыла глаза, чтобы снова увидеть в мечтах свой дом.
Только она до него не дошла. Входная дверь была открыта, как будто приглашая Монни войти. Но как девочка ни старалась, ей никак не удавалось приблизиться к дому. Было темно, но из открытой двери лился свет, так что Монни смогла разглядеть, что находится…
На свалке!
Рядом с ней что-то светилось - конечно же, это были звёздочки на почтовом ящике! Монни повернулась к нему лицом. Одна - две - три четыре - пять - шесть - семь. Все они светились, но третья - ярче всех. Почему третья, а не вторая? Монни изо всех сил старалась пробиться к ящику и посмотреть, что её ждёт на этот раз. Но сон прервался, рассыпался как стекло, в которое кто-то бросил камень.
Наступило утро и Стелла трясла её за плечо.
– Вставай, детка. Вот уж точно у тебя чистая совесть, если ты так спишь! Сегодня ты хоть сможешь найти свою одежду…
– Ладно, - Монни свесила ноги и спрыгнула вниз. Странно было приземлиться на пол, а не на кучу одежды, как всегда. В своей борьбе с беспорядком Монни дошла вчера вечером до того, что повесила одежду на стул.
Держа в руках зеркало и сосредоточенно нахмурившись, Стелла красила губы. Вот она последний раз провела помадой по губам, будто нанесла на холст последний мазок. Монни собралась с духом и спросила.
– Стелла, помнишь, ты как-то порвала цепочку? Там ещё был кулончик в виде чайки.
– Что? А, ту, что Ральф подарил мне на день рождения. Конечно помню. Она должна быть в шкатулке. А почему ты спрашиваешь?
– Она тебе ещё нужна? Я хочу сказать, что с Ральфом ты больше не встречаешься, а кулончик, ты мне говорила, потерян. Эта цепочка - она всё ещё порвана?
– Наверное, я ведь её так и не починила. А зачем она тебе?
– Знаешь, мы в школе делаем бусы… - собственно говоря, это не было ложью Они действительно мастерили пластилиновые бусы, другое дело, что её бусы не заслуживали того, чтобы их носить.
Стелла завинтила тюбик с губной помадой и посмотрела на Монни.
– Конечно, детка. Если сможешь её найти, - Стелла слегка подтолкнула к Монни шкатулку с тремя выдвижными ящичками, - она твоя.
С этими словами Стелла вылетела из комнаты. А Монни нашла цепочку. Конечно, она была порвана, но в месте разрыва её вполне можно было скрепить ниткой, а потом сделать петлю и связать вокруг метёлки. Сегодня же вечером Монни этим займётся, и тогда уже можно будет не бояться, что метёлка потеряется.
Монни никак не могла забыть свой сон. Следовало поторопиться, чтобы успеть пройти через пустырь и заглянуть в почтовый ящик. А вдруг там что-то лежит ещё со вчерашнего дня, когда ей пришлось поехать к зубному врачу!
Утром миссис Джонсон опять заговорила о школьном автобусе. Она созвонилась с миссис Лутц и миссис Райнхарт, и они решили, что сегодня вполне можно ехать на автобусе, тем более что никто из них не мог подбросить детей на машине. Монни взяла портфель и коробку с завтраком, крикнула всем «пока» и вылетела из дому, когда Бим ещё только приступил к апельсиновому соку.
Бим так задержался, потому что прислушивался к телефонным разговорам по поводу школьного автобуса. Монни видела, как он ухмыляется за спиной миссис Джонсон, как будто ему что-то известно. Но у Бима своих забот хватало. Монни слышала, что за ним охотится Мэтт Прингл со своими дружками. Бим вряд ли станет следить за ней, ему бы самому не быть застигнутым врасплох.
Монни быстро добралась до почтового ящика. Точно - флажок поднят. Чтобы открыть ящик, Монни встала на колени. Сердце сильно забилось.
И точно! Внутри лежал ещё один лиловый конверт. Он оказался толще и тяжелее первого. Её имя было написано такими же ярко-красными буквами. На уголки конверта Монни тоже посмотрела.
«Семь Чудес» - но в другом углу сияли три звёздочки вместо одной. Может, это просто марки, новый конверт тяжелее, вот и марок нужно больше.
Монни не терпелось открыть конверт, хотя бы заглянуть в него. Нет уж, до автобуса она ждать не станет.
В конверте оказалась плоская кукла, на подобие бумажной. На ней был модный джинсовый костюмчик, а куртка даже снималась. Только голова была очень странной. По форме - нормальная головка, длинные распущенные волосы, но ни лицо, ни волосы не нарисованы, вместо них - ровная зеркальная поверхность, как будто… как будто лицо было не закончено, и дорисовать его придётся Монни. Какие странные, однако, мысли стали приходить ей в голову.
К кукле прилагались маленькие цветочки, они сияли как алмазы. Или как рубины. Цветочки оказались булавочными головками. И булавки, и странная кукла без волос и без лица были завёрнуты в бумагу.
