Алан Сноу - Семейка монстров
– Хорошо, – сказал тот. – Но я не вижу наших аппетитных сдобных булочек, а также ведра, доверху наполненного волшебным напитком под названием какао.
Снова Титус сорвался с места, и упомянутая вкуснятина была принесена и поставлена поближе к огню очага, а цинковое ведро с какао – прямо на огонь. По приглашению Уиллбери все уселись полукругом и, дождавшись, когда жидкость начала булькать, принялись макать в нее булочки, нанизанные на длинные вилки. Артур, не забывая жевать, продолжал откровенно рассказывать о своих злоключениях и дошел до того, что честно признался, как проник в чужой сад и украл (стянул, слямзил, слимонил) связку бананов, за что получил удар палкой по крыльям. Снова, уже обстоятельней и подробней, поведал он о том, как с крыши Сырного Холла наблюдал за охотой на дикие сыры, а потом полетел вслед за охотниками и их собаками, и как у него вышли из строя крылья, а его чуть не схватили, но он чудом сумел перемахнуть через стенку и удрать… И слава богу, он ткнулся в незапертую дверь этого дома, где сейчас сидит в тепле и угощается булочками с какао.
Когда он закончил свой подробный рассказ, наступило молчание. Титус и тролли продолжали чавкать, на лицах у них было написано сочувствие, а также страх перед всем, что пережил Артур и несчастные беззащитные сыры.
– Что ж, – произнес в конце концов Уиллбери, снимая с огня ведро. – Сейчас остается одно: допить какао и улечься спать. Утром понадобятся свежие силы. У меня есть кое-какие планы.
Они допили какао прямо из ведра
Все по очереди допили из ведра и улеглись по своим местам: тролли – на полке, капустный человечек – неподалеку от них, а для Артура хозяин устроил постель под прилавком, настелив там множество толстых бархатных занавесок. Одной из них мальчик укрылся. От занавесок попахивало пылью, но было тепло, мягко, и Артура вскоре стало клонить в сон. Однако прежде чем уснуть, он успел подумать, что завтра нужно обязательно вернуться к деду – ведь тот под землей совершенно один и чувствует себя плохо, еды мало… Эх, где сейчас эта связка бананов, недавно добытая неправедным путем?.. Кто ею полакомится там, на крыше, где Артур ее оставил? Птицы?.. А что же делать с крыльями? Вернее, без крыльев?.. И вообще, что будет с ним, с дедушкой? И о каких таких планах говорил мистер Уиллбери Ниббл?.. Интересно бы знать…
В комнате стояла полная тишина, нарушаемая лишь легким похрапыванием… Он не знал раньше, что тролли тоже, оказывается, храпеть умеют…
Глава шестая
Тайный обряд
Далеко от того места, где крепко спал Артур, в самой глубине огромного здания, носящего название Сырный Холл, прибывшие туда охотники за сырами спешно переодевались. Сняв свою странную одежду и оставшись в нижнем белье, они повесили ее на колышки в стене и достали из-под скамеек другую одежду, не менее странную. На этот раз их наряд состоял из подбитых мехом плащей и высоченных шляп, напоминающих цилиндры, а в руках появились обшарпанные музыкальные инструменты: разнообразные барабаны, диковинные трубы. С ними они проследовали через небольшую деревянную дверь в соседнее помещение – огромную шестиугольную комнату футов тридцати в высоту с куполообразным потолком, в центре которой находилось цилиндрическое углубление. Если бы вам привелось взглянуть в него, то далеко на дне вы увидели бы желтоватую клейкую и пузырящуюся массу. Это был… да, вы угадали – это был многострадальный Сыр.
Котлован в центре зала
И на то, как он корчится и плавится, смотрел с небольшого балкона в стене не кто иной, как мистер Арчибальд Хватсон, один из самых подозрительных и страшных людей в городе Рэтбридже. Одет он был так же, как остальные сыроохотники: плащ на меху и высокая шляпа, а в руке – длинная деревянная палка с набалдашником в виде позолоченной утки. От нее тянулся шнурок, тоже находившийся в руке у Хватсона.
Охотники за сырами расположились возле котлована, и Хватсон медленно поднял палку над головой, что послужило сигналом для музыкантов, если этих людей можно было назвать музыкантами, а звуки, которые они извлекали из диковинных труб и барабанов, – музыкой. Неизвестно, во что бы он превратился, этот зверский грохот, если бы Хватсон не взмахнул палкой, указав ее концом на сырную яму, и не дернул при этом за шнурок. По его знаку шум сразу стих, и стало слышно, как золоченая утка крякнула, приоткрыв золоченый клюв. В наступившей после этого тишине раздавалось лишь бульканье плавящихся сыров.
Потом Хватсон заговорил:
– Собратья! Члены нашей поруганной и запрещенной Гильдии! Знайте, что мы уже на пути к возвращению в строй и к отмщению этому мерзкому городу за все его козни и подвохи! Мы вернемся, братья, им не удержать нас!
Последние слова потонули в приветственных выкриках, но Хватсон снова взмахнул палкой, и все опять умолкли.
Он продолжал:
– А сейчас, братья, пришло время покормить нашего Великого!.. Эй, Хрящ! Спускай клетку!
Послышался лязг цепи, перемежающийся с блеющими звуками, которые издавали сыры. В воздухе повисла клетка, в которую был заключен один из сыров, пойманных во время последней охоты. Присутствующие молча смотрели, как клетка опускалась все ниже и ниже над ямой, пока совсем не исчезла в ней. Блеяние сделалось слышнее, затем внезапно смолкло. Цепь обвисла.
Палка Хватсона с набалдашником в виде утки
Но вскоре опять раздался звон, цепь натянулась, начала медленно подниматься. Вот уже показалась клетка, на ее прутьях болтались расплавленные остатки сыра, которые вскоре отлепились и упали в яму.
Хватсон удовлетворенно кивнул, его палка снова поднялась, золоченая утка раскрыла рот и крякнула.
– Еще порцию сыра, Хрящ! – приказал Хватсон.
Над котлованом повисла клетка
Глава седьмая
Куда они направились?
Артур вздрогнул и проснулся. Приподнявшись, он стукнулся головой о днище полки. Это помогло вспомнить, где он находится и что с ним произошло. Бледноватый дневной свет заполнял комнату. Чье-то улыбающееся лицо показалось слева от него. Он вспомнил, кому оно принадлежит.
– Доброе утро, Фиш, – сказал он, потирая макушку.
Бокс-тролль пробулькал в ответ какое-то приветствие и тут же исчез; однако вскоре появился с цинковым ведром в руках. Артур вылез из-под прилавка и с удовольствием принял ведро от Фиша: хотелось и есть, и пить. Он допил остатки какао – видимо, остальные уже отведали его сегодня, вытер рот рукавом, удовлетворенно икнул.
– Спасибо. В самый раз, – сказал он. – То, что надо.
Бокс-тролль Фиш принес Артуру какао
И тут в комнате появился Уиллбери в заношенном халате из зеленого шелка и без парика.
– Ты готов? – спросил он. – Сейчас довольно рано, но сегодня базарный день, на улицах вскоре будет полно народа, а я знаю, что наши друзья-маломерки не слишком любят толкучку. Пошли!
Артур вышел из-за прилавка и почти сразу наткнулся на кучу книг, лежавших на полу. Однако лежали они в каком-то странном беспорядке, больше похожем на порядок.
«Это в некотором роде план Рэтбриджа», – сказал Уиллбери
– Удивляешься? – заметил Уиллбери. – Да, это не просто свалка книг, это в некотором роде план Рэтбриджа. Мои питомцы не слишком разбираются в географических картах, и я соорудил для них макет нашего города из книг и кое-каких еще предметов. Посмотри, тут улицы, площади, здания. Мы можем заранее наметить маршрут, чтобы никто не заблудился.
Артур вгляделся в скопище книг: и правда, настоящий план города. Удивительно! Он указал на одну небольшую книжку – кажется, какой-то словарик:
– Вот мы где, да?
– Верно! – воскликнул Уиллбери. – У тебя хорошее пространственное воображение. Недаром ты умеешь летать!
И Артур сразу погрустнел, вспомнив, что лишился своих крыльев.
– Куда же мы пойдем? – спросил он, не сводя глаз с модели города.
– Сначала спросим у малышей, – ответил Уиллбери.
Гномы начали оживленно говорить что-то непонятное Артуру на присущем им языке, и каждый тыкал в разные места на макете. У каждого были свои предпочтения.
– Стойте, стойте! – прикрикнул Уиллбери. – Так я ничего не разберу. Сейчас я дам всем по четырех-пенсовой монетке, и вы положите ее в избранное место. Идет? А я погляжу, чей выбор больше придется мне по душе.
Уиллбери вручил каждому гному по сверкающей серебряной монете
Он вручил каждому по сверкающей серебряной монете, извлеченной из небольшого кожаного кошелька, гномы наклонились над макетом, и через какое-то время Уиллбери, внимательно оглядев поле их действия, объявил:
