Алека Вольских - Мила Рудик и загадка Сфинкса
Мила проследила взглядом за его рукой и увидела, что несколько человек спешат к ним на помощь. Когда они приблизились, Мила и Берти узнали Тимура и Ромку, а вместе с ними — Ориона и Улиту.
Глава 17
Давно забытая история
— Живы? Живы? Все? — взволнованно вопрошал Орион, опустившись над Милой и Берти. — Помогите их поднять! — крикнул он остальным.
Улита и Ромка подбежали к Миле, а Тимур подскочил к Берти. Мила заметила, что у Улиты взволнованное лицо, даже какое-то растерянное, глаза широко раскрыты. Она помогла Миле подняться. Мила встала на ноги и тут же охнула.
— Что с тобой? — подхватил ее Ромка. — Обопрись о мое плечо.
— Кажется, вывихнула ногу.
Мила даже помнила, как это произошло — она споткнулась, когда они бежали из пещеры, но тогда боли она не почувствовала.
Орион и Тимур подняли на ноги Берти.
— Э, парень! — воскликнул хмуро Орион. — Да у тебя голова вся в крови!
Мила быстро взглянула на Берти: в одном месте, на затылке, пепельно-русые волосы действительно были мокрыми и слипшимися от крови.
— Камень угодил, — ответил Берти, отмахиваясь. — Ерунда. Царапина. Жить буду. Вон с этим что-то делать надо.
Он кивнул на лежащего до сих пор на земле бродягу Тот не шевелился и словно не дышал, поэтому, наверное, его никто и не заметил.
— Батюшки! — Орион наклонился над лежащим без сознания человеком. — Да это ж… Это же не маг, как он здесь оказался?
Мила, хромая на одну ногу, подошла к тому, кого совсем недавно приняла за Поллукса Лучезарного. Он лежал, уткнувшись лицом в землю, а длинные седые волосы выглядели на каменистой почве как грязная, выгоревшая на солнце солома. У Милы вдруг мелькнула жуткая мысль: а если он мертв?! Она помогла Ориону перевернуть его лицом вверх, потом наклонилась над ним и услышала слабое дыхание. Мила подняла глаза на остальных.
— Нужно найти профессора Лучезарного, — сказала она и снова опустила глаза на бродягу. — Этот человек… Этот человек — его родной брат.
Она услышала, как охнула Улита, а Орион озадаченно пробурчал:
— Однако…
Он поднес руки ко рту и, подняв голову, издал какой-то звук: громкий и свистящий, похожий на птичий крик.
Мила посмотрела вверх и заметила кружащую высоко в небе птицу. В темноте трудно было разглядеть хорошо ее очертания, но Мила могла поклясться, что над их головами парил большой черный гриф — Бетельгейзе. Сделав несколько кругов, черная птица стремительно полетела в сторону города, не издав ни малейшего звука, словно призрачная тень.
— Что произошло здесь? — спросил Орион, напряженно вглядываясь в заваленный камнями ход пещеры.
Мила и Берти переглянулись.
— Это я виноват, — угрюмо произнес Берти и опустил голову.
Орион качнул головой и неодобрительно хмыкнул.
— Хорошо хоть все живы, — сказал он и подозрительно посмотрел по очереди сначала на Берти, потом на Милу. — Я надеюсь, все живы? С вами больше никого не было?
Мила растерянно смотрела на Ориона, не зная как сказать обо всем том, что они пережили с Берти за последние пару часов. Она понимала, что должна рассказать все от начала до конца. Но никак не могла заставить себя произнести вслух имя Многолика. Мила чувствовала, что Орион ждет, и все остальные ждут, когда она хоть что-нибудь скажет, и наконец она произнесла:
— Здесь был еще один человек… Он пришел сюда не сегодня. Он был тут раньше… Но здесь его больше нет, он… Он исчез.
Орион подошел к ней, положил обе руки ей на плечи, крепко сжал и испытующе посмотрел ей в глаза.
— Что значит — «исчез»? О каком человеке ты говоришь? Что с ним?
Мила смотрела вверх, на смуглое лицо Ориона, которое сейчас, ночью, в обрамлении серых, словно припорошенных пеплом, седых волос казалось почти черным, и молчала. Ей хотелось бы, чтобы он не спрашивал. Она сейчас не могла об этом говорить. Только не сейчас. Сейчас у нее не было никаких сил.
— Что с ним? — громче повторил Орион, встряхивая Милу.
— Он… он…
Мила пыталась выжать из себя хоть что-то вразумительное, но слова словно застряли в горле. И в этот момент она почувствовала, как на ее лицо лег яркий свет.
— Посмотрите… — раздался пораженный шепот Улиты. — Посмотрите!
Она смотрела в ту сторону, где находилось пересохшее озеро Долины Забвения. Сияние исходило оттуда, и все невольно повернули головы, привлеченные этим сиянием…
При лунном свете вода в озере казалась огромным круглым зеркалом, в котором словно купались небо и звезды. А еще на ее глади отражалось величественное и прекрасное создание.
— Это же… это… — ошеломленно бормотала Улита, пытаясь что-то сказать.
Вместо нее сказала Мила.
— Белый Единорог вернулся в свою Долину. — Она встретилась взглядом с Орионом. — Вот почему тот человек, который был здесь, исчез — потому что злу теперь здесь не место.
Старик Орион посмотрел на нее долгим задумчивым взглядом, и Миле показалось, что он понял ее.
Белый Единорог поднял голову к небу, и сияние, исходящее от его рога, вдруг вспыхнуло ярко-ярко, и накрыло Долину ослепительной волной, озарив каждый уголок земли. Мила, Берти, Ромка и все остальные прикрыли глаза руками, чтобы не ослепнуть.
Когда волна света рассеялась во мраке ночи, все увидели, как Белый Единорог склонил голову, коснувшись рогом берега озера, и, развернувшись, медленно направился в глубь Долины. Вскоре он растворился в темноте.
— Это… это невероятно, — продолжая изумленно смотреть в ту сторону, куда ушел Единорог, пробормотала Улита. — Почему он вернулся?
Орион и Тимур с Ромкой посмотрели на Милу и Берти.
— Почему он вернулся? — повторила Улита.
Берти глубоко вздохнул, пристально посмотрел на Милу и, подняв руки, снял с шеи тонкую пеньковую веревку с Черной Меткой.
— Потому что Мила пожертвовала собой, чтобы спасти мне жизнь. — Он виновато улыбнулся. — А ведь это именно из-за меня мы попали в такую переделку, Рудик. Тебе не стоило рисковать из-за такого болвана, как я.
Он подошел к Миле и протянул к ней руку; в ладони у него была зажата веревка с сургучной печатью, размеренно покачивающейся в воздухе.
— Держи. Это твое.
Мила взяла у него из рук Метку и надела на шею. И сразу же ощутила, как ее наполняет странное чувство — возвращение чего-то очень дорогого. Теперь эта Метка не пугала ее, как это было когда-то, и не вызывала мыслей о смерти и страшных временах Гильдии. Две спасенные жизни — вот что означала в этот момент для Милы Черная Метка.
Мила подняла глаза на Берти и улыбнулась.
— Стоило. Я лучше знаю.
Она перевела взгляд на устремленные к ней лица: Ромка гордился ею, Орион смотрел с одобрением, и даже во взгляде Улиты появилось что-то новое. Она вдруг сделала глубокий решительный вдох и подошла к Миле.
— Я думаю, ты должна знать, — начала она, и Мила с удивлением заметила, что Улита взволнована. — Жителям Долины, когда они покидали ее, удалось унести с собой только одну вещь, потому что ее не коснулось проклятие, — Священную Кровь Единорога.
Мила кивнула.
— Я помню, ты рассказывала…
— Подожди, не перебивай меня, — нахмурившись, быстро замахала руками Улита. — Священная Кровь Единорога — это камень, а точнее — карбункул единорога.
Мила, не совсем понимая, к чему ведет Улита, посмотрела на свой перстень, в котором, как она знала, находился карбункул единорога.
— А если еще точнее, — продолжала Улита, заметив жест Милы, — то это карбункул Белого Единорога — Хранителя Долины. И он сейчас находится в твоем перстне.
Мила тупо уставилась на нее, широко раскрыв глаза от изумления. Улита что-то путает. Этого быть не может.
— Это какая-то ошибка, — вслух сказала Мила. — Этого не может быть, правда?
Она посмотрела на Ориона. Ну хоть он-то должен понимать, что Улита ошибается!? Но Орион почему-то не протестовал, а только молча смотрел на Милу.
— Может, — убежденно сказала Улита. — Я это поняла сразу, как увидела этот камень на твоем пальце. Карбункул Белого Единорога уникален — его невозможно перепутать ни с каким другим.
Мила обвела ошеломленным взглядом своих друзей, но все они были поражены услышанным не меньше чем она сама.
Улита взволнованно прокашлялась, а потом посмотрела на Милу прямым и доброжелательным взглядом, в котором больше не было неприязни.
— Я раньше думала… Я не понимала, почему перстень достался тебе, потому что только самые лучшие… А ты всего лишь второкурсница… — сбиваясь, проговорила она, потом прокашлялась и решительным голосом закончила: — Но я ошибалась. Теперь я уверена, что этот камень должен был оказаться именно у тебя. Ты достойна быть его владельцем, Мила.
Мила сначала онемела от такой неожиданной похвалы и даже растерялась. Ей показалось, что она, наверное, что-то должна сказать в ответ, но никак не могла придумать что именно. К счастью, от необходимости отвечать ее спасло появление знахарей во главе с госпожой Мамми. Они летели со стороны города. Двое на метлах несли по небу носилки. Остальные летели в ступах, и каждый из них тянул за собой на буксире еще по одной ступе.
