Дорофея Ларичева - Искры и тени
Дома казались продолжением нарезанных уступами скал. И в то же время то тут, то там из камней вывинчивались башенки, соединенные между собой мостиками и воздушными переходами.
– Гляди, на старых руинах выстроили школу и мэрию!
– Двенадцать уровней тоннелей вглубь исследовали. Говорят, там еще глубже, до подводного города доходят пути.
– А слышали, в подводном городе еще можно жить, если старые воздушные системы запустить.
– Да что вы под водой забыли? Посмотрите, какие здесь сады! А звери невиданные, а птицы!
Со всех сторон слышались восторженные восклицания пассажиров «автобуса».
Были и такие строения, которые извивались, изгибались под опасными, почти нереальными углами. В какой-то момент Доре даже показалось, что она снова в макросети, где не существует притяжения, где каждый волен творить свои миры, сколь бы безумными они ни казались. Но аудиогид в летучем «автобусе» вещал что-то про гравитационную компенсацию и абсолютную безопасность подобных шедевров. Дора слушала и впервые за все время с момента расставания с Землей-56 не жалела о своем путешествии.
Мимо чинно плывущего «автобуса» пролетело нечто волнистое, сияюще-синее, точно спаянное из миллиардов тонких нитей проволоки, и в то же время большое, величиной с хороший внедорожник. Геометрия конструкции менялась по ходу полета. Гид немедленно отреагировал, пояснил, что это нечто наподобие такси между большими островами, из которых пока заселено шесть. А с очередным рейсом «Пионера» есть шанс обжить еще два.
Прибыли. Незнакомые звуки, запахи, цвета дезориентировали, заставляли настороженно озираться и удивляться тому сколько людей и оборудования перетащил сюда Ронг Ван.
Под ногами лежали желтые плиты из местной прессованной каменной крошки. С одной стороны от парковки «автобусов» красовался полосатый красно-белый тент регистрации прибывших, с другой громоздились одна над другой гравитационные платформы, сейчас неактивные.
Многоязыкая толпа подхватила Дору понесла куда-то вниз, к гавани. Туда, где вдали из воды торчала жилая капсула «Пионера», вся облепленная шлюпками и «автобусами», точно ракушками.
– Левей бери, левей!
Это Кузя нагнал ее, расталкивал плечами сгрудившихся людей, усердно пробивал дорогу им обоим. Дору не требовалось упрашивать. Она след в след шла за Кузей. И неожиданно толпа осталась в стороне. А девушка и программист вышли на широкий проспект. С одной стороны шел спуск к морю, алели крыши стоящих ниже домов. С другой – темнели вырезанные в скале ангары, из которых вылетали такие же невероятные такси.
– Господин Ван расконсервировал схроны какой-то древней цивилизации, – с гордостью за капитана пояснил Кузя, точно сам помогал Первому их искать.
Значит, пилигримы оставили для себя тайники.
– Получается, планета не была населена все эти годы? – уточнила девушка. – Куда подевалось все местное население?
– Никого не было, – со знанием дела ответил программист. – Слушай, егоза, я в свою берлогу иду, а тебе прямо, там за таксопарком будет лестница на следующую улицу, поднимешься, пройдешь направо до здания с колоннами. Там и будет больница. Привет родителям.
– Спасибо, – Дора пожала руку Кузе и со всех ног побежала к лестнице.
Больница оказалась вырубленной в скале, как почти все крупные здания здесь. Наружу выступал только парадный фасад, украшенный резьбой и двумя рядами белых мраморных колонн.
Дора пробралась внутрь, назвала фамилию охране и прошла в указанный кабинет. Привычные пластиковые стены скрывали выдолбленные в скале ходы, не позволяли подглядеть, как время отразилось на жилищах мира пилигримов. На корабле шептались о кладах, о зачарованных островах, о всякой чертовщине на дальних архипелагах, о призраках и подводных городах. Дора не придавала этому значения, но сейчас буквально каждой клеточкой ощущала древность скал, видевших тысячелетнюю историю древних народов и почти с любопытством присматривающихся к новым жителям Нибиру.
Усилием воли девушка подавила в себе способности медиума и остановилась у входа в родильное отделение.
– Вам к кому? – с акцентом поинтересовалась медсестра-китаянка.
– Александра Иванова родила?
– Да, вы дочь?
Дора кивнула. Медсестра встала из-за стола, вынула из ящика белый халат и протянула девушке, потом проводила в палату к маме.
Счастливый отец сидел рядом с кроватью, мама баюкала на руках малыша – крохотного, целиком закутанного в одеяло. На маленьком личике читалось умиротворение.
– Как его зовут? – Дора вдруг почувствовала нежность к брату и гордость за маму.
– Юра, – вместо мамы ответил отец. – Он первый человек, рожденный на этой планете. Он достоин этого имени.
– Ты ведь попрощаться пришла?
Александре Михайловне было тяжело говорить с дочерью. Дора устыдилась своего желания сбежать, но ей совсем не хотелось осваивать новый мир, привыкать заново. Не попади она в Барск, она бы с восторгом стремилась сюда. Если бы родители не скрывали от нее ничего, если бы выбрали верное поведение, не кричали, не обвиняли дочь в полной никчемности. Если бы не подослали Стеллу. Если бы…
– Да.
Девушка попыталась ответить как можно уверенней. Но все равно горло сдавил комок. Сколько всего не высказано. Сколько пропущено!
– И еще я пришла сказать, что люблю вас. И буду любить всегда. Но жить буду там. Там тоже есть люди, которые очень много для меня значат.
Она всматривалась в лица родных людей, стремясь запечатлеть их в памяти навсегда. Будет ли шанс свидеться?
– Ронг предупреждал нас о твоем решении, – нехотя признал отец. – Просил не перечить. Но обещал, что твое тело останется замороженным в капсуле жизнеобеспечения. Ты и в прошлый раз не желала вернуться. Но видишь, свиделись.
Дора кивнула. Пусть так. О будущем интуиция молчала.
Когда через два часа дверь в палату приоткрылась и внутрь заглянул Ронг Ван, Дора была готова. Она все сказала, все выслушала. Кто знает, что будет дальше. Но сейчас девушку ждали Машка, Ника, Гоша… И конечно же Ланс. Его девушке особенно не хватало все эти дни.
Ровно 23 ноября, в свой день рождения, Дорофея Иванова открыла глаза на Земле-56.
Первое, что она увидела перед собой, был огромный букет красных тюльпанов в вазе из коричневого стекла. А на стуле, уронив голову на грудь, спал утомленный Ланс. Где-то рядом встрепенулись Маха и Роксана, почувствовали ее одновременно. Вон и Ланс вздрогнул, улыбнулся сквозь сон. Дора не удержалась, хихикнула:
– Не снюсь я тебе, я вернулась!
* * *Минуло пятьсот лет. Города на Нибиру разрослись, заняли все острова, часть океанского дна, устремились в глубь планеты и вверх к необычно ярким звездам. Даже Музей освоения планеты на столичном острове Ронгван захватывал три стихии. Корпус «современности» находился на побережье, спускался в пещеры и поднимался затейливыми сверхсовременными постройками над ними, хорошо заметный проходящим кораблям и пролетающим такси. Корпус «былого» покоился на дне глубокой бухты в реконструированном городе Первых. А корпус «грядущего», выполненный в виде ограненного бриллианта и почти так же ярко сияющий, парил в облаках. В ясные дни его было видно со всего южного архипелага.
К Музею грядущего один за другим по спирали поднимались лифты, неся в себе туристов и многочисленных школьников со всей планеты. В заполненных светом просторных залах находились учебные лектории, демонстрировались новинки техники, устраивали дебаты местные гении.
Сегодня был день младших классов. Восьми-девятилетние дети с интересом разглядывали экспонаты, слушали гидов-роботов, расспрашивали дежуривших здесь посменно ученых. Все было как всегда. И, как обычно, одним из самых посещаемых экспонатов оставалась капсула жизне обеспечения, в которой в консервирующем растворе плавало тело молоденькой девушки.
На вид ей было не больше семнадцати. Вычерненные волосы колыхались в прозрачной жидкости, к носу тянулись дыхательные трубки. На информационном дисплее светилась надпись: «Мария Иванова, дочь первых колонистов». Щеки пленницы саркофага были по-прежнему розовы, и казалось, что Маша вот-вот откроет глаза.
Темноволосый мальчуган в бежевом аккуратном костюмчике подобрался к капсуле ближе всех своих одноклассников. Он провел пальцем по стеклу, привстал на цыпочки, разглядывая пленницу саркофага.
– Говорят, – к пареньку подошел дежуривший здесь именитый футуролог, – однажды она проснется. Господин Ван, да пребудет светлой его память, просил беречь ее.
– Вот бы послушать, что она расскажет. – Мальчика оттеснила его одноклассница, кудрявая полная блондинка с мечтательными голубыми глазами. – Мама говорила, что она летала на «Пионере» и знала господина Вана!
– Если это случится, будет большой праздник, – согласился футуролог. – Она пилигрим, а пилигримы иногда возвращаются в дорогие им края.
