Наталья Щерба - Часовое имя
— Мрачновато звучит… — поморщилась Захарра.
— Это про Астрагора, — уверенно произнес Фэш. — Уверен, что он знает об этом оружии побольше нашего.
— Так свертков должно быть два? — предположил Ник. — Или еще больше?
— Думаю, сначала надо развернуть его и посмотреть, что там… Правда, в прошлый раз мне это не удалось.
К удивлению Василисы, сейчас узел показался ей куда более слабым. Она аккуратно поддела ногтем узел на бечевке, и тот поддался! Волнуясь все больше, Василиса стала разматывать бечевку виток за витком. Пять пар глаз настороженно следили за ее действиями.
— Интересно, что там? — не выдержал Ник. — Может, игла? Или кинжал…
— А вдруг еще один ключ? — высказалась Захарра.
— Или формула мощного боевого эфера, — подкинул идею Фэш.
— Наверное, там пузырек с ядом, — предположила Диана.
— Какой-нибудь миниатюрный секретный механизм, часоход, — внес свою лепту в обсуждение Маар.
Наконец вся бечевка была снята, и Василиса, замирая от любопытства, аккуратно развернула плотную ткань.
Внутри лежал ржавый обломок железа, острый с одного края, похожий на обломанный наконечник стрелы.
Василиса оглядела его со всех сторон, после чего осторожно передала Нику. Тот пожал плечами и протянул его Диане — обломок пошел по кругу. Каждый из ребят внимательно рассматривал его, вертел в руках.
— И что это за железячка? — разочарованно выдохнула Диана. — Какая-то совсем не интересная с виду…
— Это кусок часовой стрелы, — уверенно заявил Фэш, как только ему удалось изучить обломок. — Не с обычных домашних часов, но и не с башенных, конечно. Среднего размера.
— Похоже на то, — согласилась Захарра. — Мы изучали на истории часодейства виды разных часовых стрел, когда-либо изготавливаемых на Остале. Стрела наверняка старая… смотрите, какая ржавая. А ну, дай еще посмотреть.
Рассеянно слушая друзей, Василиса аккуратно спрятала бечевку в карман — так, на всякий случай. А потом вернулась к ставшему ненужным куску ткани. Она разгладила ее, чтобы сложить поаккуратнее, да так и замерла от удивления. В следующую секунду Василиса вскочила на ноги и метнулась к светильнику. Под заинтригованными взглядами друзей она всмотрелась в неясный рисунок, проступивший на ткани — из линий и черточек, кое-где дополненный небольшими, но четкими эскизами…
— Башни! Здесь нарисованы часовые башни!
Ребята моментально окружили ее плотным кольцом.
— А ну покажи!
— О, действительно…
— Вот это да!
— Мне кажется, это какая-то карта, — высказалась Василиса спустя некоторое время. — Только какая-то странная… Видите, здесь красные точки, соединенные пунктиром… тут и тут.
— И стрелки всякие, — поддержал Ник.
— И вправду карта! — присвистнул Фэш, вглядевшись через ее плечо. — А под стрелками надписи… Нет, это значки какие-то непонятные… На китайские иероглифы похожие.
— Наверняка шифр, — заглянула поверх их голов Диана.
— Можно моему деду показать, — вмешался Маар. — Он когда-то увлекался часовыми шифровками.
— Э, нет, пока никто не должен знать, — помотала головой Василиса.
— Дай поближе глянуть, — попросил Фэш. — Я знаю эту башню! — мгновенно заявил мальчик, показывая на рисунок. — Это лондонский Биг-Бен.
— А эти часы похожи на пражские… — задумчиво добавила Захарра. — Я забыла, как они называются.
— Орлой, — подсказал Фэш. — Думаю, они называются Орлой. Помнишь, Рок заставлял нас заучивать наизусть все названия?
— Точно!
— Выходит, это названия реально существующих часовых башен? — уточнила Василиса. И вдруг сама радостно воскликнула: — А вот это Спасская башня! Она находится в Москве.
— Возможно, что в какой-то из них и спрятана вторая часть этой стрелы, — подытожила Диана.
— Если это стрела, — напомнил Маар, — это может быть кусок огромного зубчатого колеса.
— А ведь точно, — поддержал его Фэш.
— А карта очень похожа на хронологическую, — добавила Василиса, продолжая разглядывать рисунок на ткани.
Неожиданно ее часовой браслет издал короткий, пронзительный сигнал.
— Ужас… — ахнула она, едва прочитав сообщение на ободе браслета. — Кажется, госпожа Фиала подняла тревогу и мой отец уже в курсе.
— Быстро разлетаемся! — коротко скомандовала Диана.
— Напиши, что тебе не спалось и ты решила прогуляться… — посоветовала она Василисе. — И спрячь карту и обломок обратно в медальон. Только карту аккуратно сложи, чтобы не попортить.
— Ага…
— Так, все действуем по обстоятельствам, — высказался Фэш. — Может, к нам еще не добрались… До завтра!
Ребята вылетали по одному только Маар взял на себя труд перенести Ника в его комнату.
Как только Василиса опустилась на подоконник, сразу же увидела отца. Нортон-старший, одетый в шелковую темно-зеленую пижаму, оглядел дочь хмурым, недовольным взглядом.
— Чтобы больше никаких сердечных дел, ясно? — Под тихое, неодобрительное «ох» госпожи Фиалы отец отвесил ей крепкий подзатыльник и подтолкнул к кровати.
Дождавшись, пока госпожа Фиала вновь натянет девочке одеяло под самый нос, он погрозил ей пальцем и внушительно добавил:
— Ни-ка-ких.
И только потом удалился вместе с няней, кидающей на свою подопечную самые виноватые взгляды.
Василиса была рада, что Нортон-старший списал ее ночную прогулку на свидание с Фэшем. Тем более что отчасти это было правдой… И, заново переживая те особо приятные моменты, случившиеся сегодня, она погрузилась в долгожданный сон.
27 ГЛАВА
КЛОКЕР
Рано утром, пока Василиса еще сладко спала в Зеленой комнате и видела очень хорошие сны, в карете, запряженной малевалами, прибыли Рок и Войт Драгоции.
Нортон-старший сам сошел к ним, не пустив дальше ворот замка. Впрочем, те и сами не спешили заходить.
— Фэш Драгоций остается у меня, — заявил Нортон Огнев без предисловий. — После того, что случилось, я не могу отдать парня нашему дорогому великому Духу. Потому что уверен — мальчишке не жить, как только он попадет в его руки. Да, и его сестра — Захарра Драгоций, тоже пока побудет здесь.
Войт смерил хозяина Черновода презрительным, долгим взглядом.
— С каких это пор ты решаешь судьбу учеников Астрагора?! — осведомился он, едва сдерживая ярость.
Нортон-старший холодно прищурился.
— С тех пор, как великий Дух Осталы напал на мою дочь.
Войт выглядел взбешенным, — казалось, он сейчас бросится на Нортона Огнева. И тогда, заслоняя его, вперед вышел Рок.
— Даешь ли ты себе отчет в том, что, возможно, сейчас открыто объявил Астрагору войну? — спросил он, выделяя почти каждое слово.
— Войну? Я?! Ну что ты, — деланно изумился Огнев, заставляя Войта еще более набычиться, — лицо парня пошло мелкими пунцовыми пятнами, словно его обрызгали ежевичным соком.
— Подумай хорошенько, Огнев. Астрагор не простит тебе предательства.
— Я вдоволь наразмышлялся, уважаемый Рок Драгоций. У меня было достаточно времени… И мое последнее слово такое: мальчишка останется у меня до… до того, как твой папаша перестанет бушевать. Ведь он скоро вернется, не так ли?
— Если бы ты отдал девчонку еще год назад, — продолжил Рок, не отвечая на прямой вопрос, — то ничего бы вообще не случилось. Не было бы этого дня. Но теперь, ровно с этого часа, все изменится. И не волнуйся, бывший друг, ты первый узнаешь о его появлении.
Он круто развернулся и запрыгнул в карету. Войт, наградив хозяина Черновода еще одним убийственным взглядом, последовал за ним.
Как только карета гостей скрылась за облаками, Нортон-старший вернулся в Северную башню.
Вначале он позвонил в колокольчик и передал слуге, моментально возникшему в проеме зеркала, чтобы в его кабинет принесли кофе на две персоны. После этого открыл окно и послал крылатый механический будильник в комнату Миракла, запрограммированный выкрикивать «Вставай, все проспишь, старая песочница!» раз за разом, пока его не выключат. После этого Нортон Огнев присел в кресло, откинулся на спинку и закинул ногу на ногу.
— На-ча-лось, — задумчиво пробормотал он. — Ну ничего, посмотрим, у кого расклад получше…
В Часовой Зале гулко тикали напольные часы, приближая важное мгновение Времени. Все старшие ученики собрались здесь: каждый надел по случаю собрания парадную темно-фиолетовую мантию.
Рок Драгоций стоял перед самым стеклянным корпусом, сжимая в руках длинную часовую стрелу из бронзы. Устремив глаза на маятник, ходивший туда-сюда, сын Астрагора сосредоточенно отсчитывал секунды:
— Десять… Девять… Шесть… Три… Два… Один.
Все смотрели на часы. Повисла густая, плотная тишина — хоть ножом на куски нарезай. Каждый из присутствующих боялся не то что пошевелиться, даже вздохнуть глубоко лишний раз.
