Ойзин Макганн - Сердце Абзалета
Локрин повернулся к сестре:
— Дрейгар швырнул в него…
— …своим фонарем! — докончила за брата девочка.
Локрин размахнулся, метнул свой фонарь в спину убегающему хищнику, но промахнулся — лампа пролетела дальше, ударилась в каменную стену и, взорвавшись, осветила туннель вспышкой жаркого пламени.
Чудовище испуганно шарахнулось в сторону. Выпустив из пасти рудокопа, оно зарычало и повернулось к детям. Недолго думая, Тайя швырнула в него свой фонарь. Хищник отбил его лапой, но фонарь разбился, и горящее масло облило нападавшего с ног до головы.
Охваченное огнем, чудовище взвыло от боли, но продолжало преследовать детей. Еще секунда, и оно бы загребло их своими страшными когтями… Однако у него на пути выросла долговязая фигура Тряпичника, который поднял худые руки и схватил зверя прямо за пылающую морду.
— Скорей! Бегите! — крикнул он детям. — Спасайтесь!
Языки пламени начали чахнуть. Хищник метался от одной стены к другой, стараясь освободиться от железной хватки Тряпичника.
Тайя и Локрин помогли подняться Джузеку. Подталкивая впереди себя детей, Эмос проскочил по коридору мимо сцепившихся противников, а Найялла и Микрин, подхватив под руки Нугана, бросились следом.
— А как же Тряпичник? — воскликнула Тайя.
— У него такое тело, что ему ничто не угрожает, — тяжело дыша, ответил Эмос. — Чудовище ему не опасно, а вот вас оно может в два счета растерзать…
Тайя испуганно оглянулась, но Тряпичник крикнул ей:
— Спасайтесь, я сказал!
Земля под ногами то и дело начинала ходить ходуном. У них оставался один фонарь. Боясь лишиться и его, они сбавили темп. Через некоторое время со стороны входа донесся шум ожесточенной схватки.
— Что-то не так, — нахмурился Эмос. — Подождите здесь!
Поставив на землю фонарь, он побежал к выходу. Миновав развилку и небольшую пещеру, в целях маскировки он перекрасился под цвет стен и свернул в последний туннель. Здесь он наткнулся на Дрейгара, Казиль и Калама, которые с трудом сдерживали напор рэнсников, с неослабевающей яростью карабкавшихся по трупам соплеменников.
Схватка была беспощадной. Дрейгар держал оборону в центре. С флангов его поддерживали норанцы.
В дьявольской сутолоке рэнсники не могли пользоваться боевыми трубками. Женщина-воин сменила арбалет на меч, которым, как оказалось, владела не менее виртуозно. Калам, пыхтя, как паровая машина, отбивался одновременно топором и мечом.
— Ух ты! — вырвалось у Локрина.
Раздраженно поморщившись, Эмос оглянулся и увидел у себя за спиной Микрина, Найяллу, Тайю и Локрина — в таком же камуфляже, как и он сам, и вооружившихся ножами.
— Я же сказал, чтобы вы оставались там…
— Мы должны сражаться, — решительно заявила Найялла. — В пещерах нам делать нечего. А дети побудут около нас.
Эмос со вздохом кивнул. Глядя, как родители и дядя отправились туда, где шел смертельный бой, Локрин поднял нож и пробормотал:
— Я не собираюсь отсиживаться за их спинами! Я пойду…
— Никуда ты не пойдешь! — перебила его сестра.
Внезапно над их головами послышался странный скрежет.
— В туннеле остались Нуган и Джузек! — ахнула Тайя.
Они бегом вернулись в туннель. Ползая на четвереньках по качающейся земле, Нуган безуспешно пытался подняться на ноги, а тяжело раненный Джузек и вовсе лежал без сознания.
— У входа дела плохи, — сказала Тайя молодому рудокопу. — Но и здесь оставаться нельзя. Ты можешь идти?
— В крайнем случае, буду скакать на одной ноге или ползти на четвереньках. А вы попробуйте помочь Джузеку.
— Не беспокойся, — сказал Локрин. — Мы его дотащим.
Нуган удивленно смотрел, как, усадив пожилого бригадира спиной к стене, дети опустились рядом и, вытащив магические инструменты, стали превращаться в подобие больничной тележки. Не прошло и пары минут, как находящийся без сознания бригадир покатил по туннелю в импровизированной каталке.
Недоуменно крякнув и опираясь о стену, Нуган кое-как поднялся и поскакал на одной ноге следом за ними.
* * *В конце концов чудовище взяло верх. Опрокинув Тряпичника на землю, оно принялось яростно срывать с него бесконечные одежки. К удивлению Тряпичника, когда клыки зверя вонзились ему в грудь, он не почувствовал никакой боли. Чудовище, напротив, взвыв от боли и отплевываясь кровью, бросило жертву и попятилось прочь.
Тряпичник опустил голову и посмотрел на себя. Его тело представляло собой спутанный железный лом. Чего тут только не было: проволока, гвозди, консервные банки, шурупы, гайки. Часть железа зверю удалось вырвать из груди, но это ничуть не беспокоило Тряпичника. Боль, которую он ощущал, находилась далеко — там, в глубине горы.
Шарфы и платки были сорваны тоже. Ощупав лицо, Тряпичник обнаружил, что вместо глаз у него — осколки бутылочного стекла, вместо носа — дверная петля, а вместо челюстей — две старые подковы.
Кое-как утрамбовав свои растрепанные внутренности, Тряпичник запахнул полы драного плаща и застегнул его на оставшиеся пуговицы. Поднявшись на ноги, он повернулся к лампоголовому монстру, глаза которого сверкали ненавистью и страхом, а между кривыми клыками застряло несколько ржавых гвоздей.
— Что, мало? Хочешь еще? — грозно промолвил Тряпичник, шагнув вперед.
Чудовище попятилось, потом повернулось и, пустившись наутек, исчезло в глубине туннеля. Остатки масла, разлитого по земле, успели догореть, но Тряпичник обнаружил, что может отлично видеть и в полной темноте. Впрочем, вряд ли это можно было назвать зрением в обычном смысле.
Вдруг он ощутил сильное головокружение и прислонился плечом к стене. Как будто мир перевернулся с ног на голову. Вырвавшаяся из-под контроля черная пыль рвала землю на части.
Пришло время возвращаться домой.
Оттолкнувшись от стены, Тряпичник решительно зашагал туда, где еще недавно, отрезанные от мира, томились пленники горы. Миновав несколько расщелин, он попал в пещеру, которая показалась ему необычайно знакомой и родной. И он как будто заранее знал, что здесь обнаружит. Это была рудная жила.
Залежи железной руды появились многие миллионы лет назад, когда гора Абзалет еще лежала на дне океана, обрастая песчаными отложениями. А ему казалось, что все это было только вчера.
В этом самом месте известняковые глыбы сменялись пластами чистого железа.
Тряпичник подошел к треснувшей скале и приложил ладони к железу… В тот же миг его искусственное тело замерло, а затем, уже безжизненное, рухнуло на землю, превратившись в груду ненужного металлического лома.
* * *Рэнсники были вынуждены отступить, чтобы перегруппироваться и обдумать новый план атаки. Они потеряли не меньше дюжины убитыми. Около двадцати человек были ранены.
Дрейгар устало привалился к стене. Наконец-то можно перевести дыхание. Калам, совершенно обессиленный, рухнул на землю как подкошенный.
Мьюнане, вытянувшие глаза наподобие перископов, выставили их из-за угла, чтобы наблюдать за передвижениями противника.
— Нужно что-то придумать, — пробормотал Калам, поднимая забрало и вытирая со лба пот. — Долго мы тут не продержимся…
Оглянувшись на Казиль, он увидел, что женщина-воин пытается стянуть с себя бронированный нагрудник. Она была вся в крови, а лицо побледнело как полотно.
— Казиль, что с тобой?
— Одному кривоногому уроду все-таки удалось сунуть мне нож под ребра… — с трудом вымолвила она.
Калам подполз к ней, помог снять доспехи и зажал рану клочком рубашки. Взглянув в глаза товарищу, Казиль поняла, что обречена.
— Будь они прокляты!.. — простонала она.
Эмос опустился перед ней на колени. Кровь из раны уже почти не текла, но он попытался ее перевязать.
— Ничего, ты выкарабкаешься! — торопливо сказал он.
— Он прав, — подтвердил Калам. — Ничего страшного. Бывает и хуже.
— Хватит хныкать, — прошептала Казиль.
Потом из ее горла вырвался слабый хрип, и женщина-воин умерла. Несколько минут, словно не веря тому, что случилось, они не могли отвести глаз от ее бездыханного тела.
Во время боя Тайя и Локрин забились в дальний угол пещеры, но и оттуда им было видно, как погибла женщина-воин. Каменные своды продолжали содрогаться от мощных подземных толчков, а из темных туннелей доносился грохот сокрушающихся глыб.
— Нужно выходить из пещеры, иначе мы все погибнем, — выдохнула Найялла.
— Я не против, — проворчал Калам, закрывая лицо испустившей дух Казиль шлемом. — Однако, насколько мне известно, рэнсники еще не сложили оружие…
Через несколько мгновений каменные своды сотряс новый ужасный толчок, часть потолка рухнула, и пещера наполнилась тяжелыми клубами пыли.
Все в отчаянии переглянулись. По потолку бежали все новые трещины, дождем сыпались мелкие осколки. Потом установилась напряженная тишина, в которой отчетливо слышалось зловещее потрескивание. Это было похоже на молчание громадной дамбы, которую вот-вот прорвет наводнением.
