Анн Плишота - Лес потерянных
— Я не предсказываю будущее, но, как вам уже сказал Кульбу-Горлан, ваша мать находится на невозможном для проживания — с климатической, естественно, точки зрения — острове. Однако с ней хорошо обращаются и очень о ней заботятся. Изменники заинтересованы следить за ее здоровьем: случись какое несчастье, мгновенно исчезнут малейшие возможности переговоров.
Окса нахмурилась.
— Ваша мать — единственная гарантия Изменников, что они попадут в Эдефию, когда мы, Беглецы, соберемся, наконец, покинуть эту вечную мерзлоту. Она — ключ, который гарантирует им доступ, если можно так выразиться.
— Ты хочешь сказать, я ее не увижу до тех пор, пока мы не отправимся в Эдефию?
Окса помрачнела. В ней начала подниматься волна паники.
— Растолкуй, пожалуйста.
— Я хочу сказать, что опасаюсь принять участие в этом путешествии, которое обещает быть невыносимым с климатической точки зрения, но столкновение Беглецов и Изменников неизбежно. Именно поэтому вы скоро увидите вашу мать. Она — условие возвращения в Эдефию как для Беглецов, так и для Изменников. Вы ведь это понимаете, не так ли?
— Она… с ней все хорошо?
— Ей лучше, — заверила Вещунья. — Благодаря Изменнице Мерседике, Изменникам стали известны кое-какие тайные рецепты Старой Лучезарной и Абакума, которыми они пользовались для лечения вашей матери. Изменники их освоили и вполне успешно применяют.
Окса глубоко вздохнула и некоторое время с отсутствующим видом смотрела в пространство, не понимая толком, стало ли ей легче или, наоборот, тревожней.
— А Ортон? — раздался позади нее низкий голос.
Обернувшись, Окса с удивлением обнаружила, что при ее беседе с Вещуньей присутствовала целая аудитория: все Беглецы, застыв на месте, очень внимательно их слушали.
— Изменник Ортон в данный момент находится в самом разгаре фазы восстановления, — проинформировала Вещунья. — Пребывание в теле юной Зельды придало ему сил благодаря молодой горячей крови девочки — ибо я не зря настаиваю, что именно тепла катастрофически недостает в этой холодной местности… Горанова, которую украли у Старой Лучезарной, была необходимым для его восстановления ингредиентом. Из нее было вытянуто огромное количество сока, чтобы восстановить клетки низкого Изменника.
— Даже представить боюсь, в каком состоянии Горанова… — сказала Окса. — Надеюсь, что Изменники хотя бы потрудятся за ней ухаживать!
— Это в их же интересах, если они хотят, чтобы она выжила! — ответила трясущаяся птичка. — Грубые надрезы, к которым они некогда прибегали, были основной причиной гибели Горанов. Нахождение при ненормально низких температурах смертельно опасно для таких сверхчувствительных существ, как я… Это не метель там за окном завывает?
Окса завернула крохотную курочку в покрывало и устроила как можно ближе к угольям, а потом повернулась к стоящим полукругом Беглецам.
— Трудновато это все переварить… — севшим голосом сказала она.
— Не забывай, лапушка, что Вещунья говорит только сиюминутную правду, — заметила Драгомира. — Но ничто не стоит на месте, и то, что имеет значение в данный конкретный момент, может оказаться несущественным в следующий. Дальнейшее развитие событий целиком и полностью зависит от обстоятельств и задействованных людей: некоторые вещи повлекут за собой реакцию, а другие, наоборот, приведут к status quo. Но одно наверняка: что бы мы ни предприняли, мы должны соблюдать крайнюю осторожность.
— Пойдем за мамой? — с дрожью осмелилась спросить Окса.
— Не можем же мы просто сидеть и ждать! — гневно заявил Павел.
— Ты прав, Павел, — кивнул Абакум. — Наша теперешняя позиция — позиция слабого, но, тем не менее, сейчас наш ход. На данный момент у Изменников нет ни малейшего резона что-либо предпринимать и раскрывать карты. Они знают, что выход из картины состоялся, у них есть Горанова и медальон Малораны, их больше и они могут спокойно готовиться на том острове, гарантирующем им скрытность. А главное, у них Мари, что дает им колоссальное преимущество. В этом я совершенно согласен с Вещуньей. Мари — условие возвращения в Эдефию. Как для них, так и для нас.
— Если только Ортон мне не поверил, когда я заявила, что мы можем отправиться и без нее… — Окса буквально посерела.
Она быстро-быстро задышала, придя в ужас от этой мысли.
— Если он полагает, что мы не нуждаемся в ней для возвращения в Эдефию, то он ее убьет! Ну зачем я это сказала?! Зачем?! — вскричала девочка.
Беглецы вытаращили глаза, ошеломленные этим выводом, вполне логичным и чреватым тяжелейшими последствиями.
Драгомира с Абакумом после мгновения откровенной паники бодро переглянулись.
— Конечно, определенная логика в твоих рассуждениях имеется, лапушка, — заявила Старая Лучезарная. — Но эта логика отлична от логики Ортона.
Окса с мокрыми от слез глазами подняла голову.
— Ортон знает, что мы не способны ради достижения цели бросить кого-то из своих, — продолжил Абакум. — Откровенно говоря, мы могли идти дальше без Гюса. Но предпочли оправиться в картину ему на помощь. Ортону отлично известны те опасности, которые нам пришлось преодолеть, и то, каким рискам мы себя подвергали. Смог бы он поступить так, как мы? Вот уж вряд ли, и в глубине души он это знает.
Окса поразмыслила над словами Абакума. Чародей умел быть убедительным…
— Я хорошо знаю Ортона, — грустно и серьезно добавила Реминисанс. — Мой брат-близнец и те, кто его окружают, точно такие же, как те, кто вращался вокруг моего отца, Осия. Эти мужчины и женщины могущественны, но двигают ими только личные интересы, и ничего более. Они объединяют усилия, чтобы добиться желаемого, используя друг друга. Самый сильный из них окажется на вершине пирамиды, а тем, кто ему помогал, тоже гарантировано место у кормушки.
— А так ли мы от них отличаемся? — тихо вопросила Драгомира.
— Дух Беглецов — это такая сила, мощь которой вы недопонимаете, — ответила Реминисанс. — Она не имеет никакого отношения ни к возможностям Лучезарных, ни к Чернильному Дракону Павла, ни к талантам Абакума. Нет. Я говорю о духе Беглецов как о том самом, что зажигает сердца, заставляя их трепетать, и о доброте, которая делает нас всех особенными. И то, что нас объединяет, не имеет ничего общего с тем, что объединяет Изменников.
Для нас власть — это всего лишь орудие, помогающее поддерживать гармонию. А для Изменников власть — самоцель, которая позволит им руководить и подавлять. Так что могу смело тебя успокоить, Окса, детка… Конечно, своим блефом тебе удалось слегка поколебать убежденность Ортона насчет нашего возвращения в Эдефию без Мари. Но он и так пальцем ее не тронет, совсем наоборот. Она — козырь в этой игре, который позволит ему в конечном итоге встретиться с тем, кто является одновременно и самой большой слабостью Ортона, и самой большой его силой: нашим отцом Осием.
63. Абсолютное оружие
— Ортон очень рано понял, что отец его презирает, — продолжила Реминисанс. — Он восхищался отцом, уважал его и опасался. И больше всего на свете боялся его разочаровать. Но что бы он ни делал, его ругали, критиковали, осуждали и практически никогда не хвалили. Я ни разу не слышала, чтобы отец сказал хоть что-то хорошее об Ортоне. И, наоборот, не скупился на дифирамбы другим, в частности Леомидо…
— Сын, которого ему хотелось бы иметь… — тихо заметила Драгомира.
— Я была в том же положении, что и Ортон, но меня сравнивали с тобой, Драгомира. Осий предпочел бы иметь дочерью тебя, а не меня, с того самого момента, как удостоверился, что мне не стать следующей Лучезарной, которая наследует Малоране. Такой шанс был, и именно поэтому он ее соблазнил. Но когда Лучезарной избрали тебя, я познала все последствия его разочарования и презрения. Я стала бесполезной и в считанные дни превратилась из той, на кого возлагались все надежды, в никчемную девку. Я могла вынести такое его отношение ко мне благодаря присутствию и любви Леомидо, это не дало мне сломаться.
Но с Ортоном все было иначе. Брат очень страдал от презрения Осия. И упорно старался завоевать его уважение. Каждый день я видела, как он из кожи вон лез ради этого. И всякий раз отец презрительно отворачивался или, хуже того, начинал издеваться. Другие всегда были лучше. Всегда. Не знаю, почему Ортон так упорствовал. Это очень походило на мазохизм. Брату следовало бежать. Оборвать все нити. Потому что, что бы он ни делал, он никогда не оправдывал ожиданий Осия. Кроме того дня, когда принял участие в применении ко мне Любовного Отворота.
Тогда произошло нечто важное: Осий прозрел и увидел в сыне союзника, возможно, и заслуживающего быть рядом с ним. После стольких лет усилий Ортон наконец получил желаемую награду. Но зло уже укоренилось в его душе: обида и желание отомстить уже искалечили его душу. Годы унижений превратили Ортона в человека, жаждущего признания…
