Клайв Баркер - Абарат: Первая книга часов
— А кто вас продал?
— Мой отец.
— Родной отец продал тебя Захолусту? — недоуменно спросила Кэнди.
Мысль об этом просто не умещалась в ее голове.
— Нет, отец меня продал работорговцу по имени Кафари Короблер, а у того меня приобрел Захолуст.
— И сколько тебе тогда было?
— Девять лет и три четверти, — не задумываясь, ответил Шалопуто. Он, как ребенок, высчитывал свой возраст с точностью до месяцев и дней. — Я ни в чем не виню своего отца. Нас у него было очень уж много. Ему было не по силам нас содержать.
Кэнди тряхнула головой и резко проговорила:
— Не понимаю, как ты можешь быть таким великодушным. Я ни за что не простила бы своего отца, вздумай он так поступить со мной. По правде говоря, хотя он куда меньше передо мной виноват, я все равно не собираюсь искать для него оправданий.
— Может, когда ты вернешься домой, все это предстанет перед тобой в ином свете.
— Если я вернусь туда.
— Захочешь — вернешься, — твердо сказал Шалопуто. — А я тебе в этом помогу. Отплачу добром за добро.
— Шалопуто, ты мне совершенно ничем не обязан.
— Ну да. Кроме свободы, — усмехнулся он.
— Вот именно, — кивнула Кэнди. — Ты свободен. В том числе и от обязательств передо мной. Тебе никого больше не придется слушаться, в том числе и меня.
Шалопуто вымученно улыбнулся. Видно было, что до него не сразу дошел весь смысл слов Кэнди.
— Так оно и есть, — сказал он наконец. — Но что, если я по доброй воле захочу тебе помочь?
— Это было бы здорово. Я ведь уже говорила, мы хорошо сработались, и неплохо было бы еще хоть немного побыть вместе. Но это на твое усмотрение. Потому что, хочу тебя предупредить, быть возле меня не всегда безопасно. С той минуты, как я очутилась в Абарате, со мной постоянно что-нибудь происходит.
— Я сделаю все, что в моих силах, леди, чтобы с тобой больше не случилось ничего дурного, — заверил ее Шалопуто. — Ты слишком важная персона.
Кэнди рассмеялась:
— Я? Важная персона? Шалопуто, с чего ты это взял? Несколько дней тому назад я была всего лишь неприметной школьницей из городка под названием Цыптаун.
— Там, у себя, ты могла быть кем угодно, леди, но здесь... Ты умеешь колдовать!..
— Точно! Но от этого-то мне как раз очень не по себе, — задумчиво произнесла Кэнди, вспоминая, с какой легкостью произносила слова заклинания и повторяла за Шалопуто все нужные жесты. — Видишь ли, за то время, что я здесь, мне столько раз казалось... Прямо и не знаю... Ну, вроде я уже когда-то жила в Абарате. Хотя я, разумеется, понимаю, что это невозможно.
— Наверное, это у тебя в крови, — предположил Шалопуто. — Если, например, кто-то из твоих предков здесь побывал. В далеком прошлом.
— Может, так оно и было, — с сомнением произнесла Кэнди.
Она вспомнила одну из фотографий на стене Клепповой типографии: старый причал в гавани Аппорта, ряд лавок на набережной и огромный парусник на якоре. Возможно ли, что один из пассажиров, шагавших вдоль причала, был ее далеким предком?
— Дед Захолуста совершал торговые сделки с жителями вашей земли. И здорово на этом нажился.
— А что он им продавал?
— Магическую утварь. Книги. Например, «Шестикнижие» Люмерика. И прочее в том же роде.
— Но это ведь наверняка было запрещено?
— Разумеется. Он продал немало ценнейших секретов колдовства, строго хранимых на Абарате. Стремился разбогатеть любой ценой.
— Это мне напомнило, — улыбнулась Кэнди, — о шляпах старины Каспара. Магическая утварь — это ведь не только головные уборы, правда?
— Правда, правда! — смеясь, кивнул Шалопуто. — Магической силой может быть наделено все, что угодно: мысль, слово, рыба, вода в стакане. Но члены Магического круга Острова Частного Случая по традиции вкладывали почти все свое колдовское могущество в шляпы. Не знаю, откуда это у них повелось, наверное, как часто бывает, все началось с какой-нибудь шутки или розыгрыша. Ну а потом, когда Захолуст их всех убил, ему захотелось переместить волшебные силы умерших во что-нибудь более солидное. Но ничего у него не вышло. И чтобы не потерять то, ради чего он пошел на это преступление, Захолусту пришлось...
— Носить все шляпы на своей голове одну поверх другой.
— Вот именно.
— Как вспомню эту его пирамиду... Старина Банановый Костюм... Счастье, что нам удалось вырваться из его дома.
— Да, благодаря шляпам он превратился в могущественного колдуна.
— Теперь давай поговорим о другом.
— Согласен.
— Ты хоть приблизительно представляешь, где мы сейчас находимся?
Они как раз попали в густую тень, которую отбрасывали сверху купы плотных облаков. У самой поверхности моря неторопливо проплывал огромный косяк ярких фосфоресцирующих рыбок. Впечатление было такое, будто мир перевернулся вверх тормашками: снизу лился свет, а над их головами расстилалась тьма.
— А куда бы ты хотела попасть?
— Обратно на Веббу Гаснущий День. Я там знаю одного человека по имени Сэмюель Клепп. Он может нам посоветовать, как дальше быть и что делать...
Едва она успела произнести эти слова, как глиф, прежде неторопливо и безмятежно плывший по воздуху у поверхности моря, вдруг вздыбился, словно норовистый конь, и резко вильнул в сторону, будто внезапно очутившись в зоне действия какой-то неведомой силы. Он проделал несколько замысловатых фигур, прежде чем Кэнди удалось снова выровнять его полет.
Глиф вернулся к прежнему курсу, но этот его неожиданный рывок не на шутку встревожил Кэнди.
— Что это было? — спросила она. — Неужели он, того и гляди, рассыплется на части?
Шалопуто шлепнул ладонью по борту машины.
— Непохоже. По-моему, он еще хоть куда и прослужит нам некоторое время.
— Ну, тогда... Ой, Шалопуто, вот опять то же самое!
Глиф занесло в сторону. Он сделал такой крутой поворот, что Шалопуто соскользнул со своего сиденья и вывалился бы за борт, не схвати его Кэнди вовремя за футболку. Ей с немалым трудом удалось удержать его. Она выпустила из рук край футболки, только когда Шалопуто обеими лапами уцепился за поручень.
А глиф тем временем набирал скорость. По какой-то прихоти он сам выбрал направление полета и, казалось, вознамерился следовать ему, невзирая ни на какие приказания экипажа. Кэнди и Шалопуто только и оставалось, что держаться изо всех сил за поручни, чтобы не выпасть из кабины.
— Ты не можешь заставить его сбросить скорость? — крикнул Шалопуто, щурясь от резкого ветра.
— Я пытаюсь! — ответила Кэнди. — Но он не слушается! Кто-то перехватил у нас управление, Шалопуто!
И она обернулась к своему спутнику. На лице у него застыло выражение полного недоумения и недоверия.
— В чем дело?
— Смотри!
Он произнес это хриплым от волнения голосом, который заглушил ветер, и Кэнди разобрала, что он ей сказал, по одним лишь движениям его губ. Точно так же прочитала она и следующие его слова:
— Двадцать Пятый Час.
Кэнди стала вглядываться в даль.
На некотором расстоянии от них, прямо по ходу глифа, высилась огромная колонна, состоявшая, казалось, из одних лишь облаков, что завивались спиралью. Когда-то Кэнди уже видела эту картину с вершины башни Веббы Гаснущий День. Это и впрямь был Двадцать Пятый Час, Время Вне Времен.
— Что-то нас притягивает туда! — прокричала Кэнди.
— Что бы это могло быть? И с какой стати оно нас тащит? Кэнди пожала плечами:
— Судя по всему, мы скоро это выясним. Сомневаться в справедливости ее слов не приходилось.
Глиф мчался вперед с такой скоростью, что облака так и мелькали у них над головами, а блики света на поверхности моря сливались в широкую золотую ленту и слепили глаза. Кэнди оставила попытки повлиять на движение машины силой мысли. Это был напрасный труд. Глиф подчинялся какой-то иной силе, столь могущественной, что нечего было и думать вступать с ней в противоборство. Убедившись, что глиф держит курс на Двадцать Пятый Час, Кэнди с ужасом вспомнила леденящие душу рассказы о тех, кому довелось побывать на этом острове. Большинство из них так и не вернулись назад. А возвратившиеся сошли с ума. Оба этих варианта ее никак не , устраивали.
— Может, нам выпрыгнуть из глифа? — крикнула она Шалопуто сквозь свист ветра.
— На такой скорости? — возразил он. — Но это же верная смерть!
Вероятно, Шалопуто был прав. Но что произойдет, когда они врежутся в стену облаков, скрывающую чудеса — или ужасы — Двадцать Пятого Часа? Возможно, это будет для них ничуть не менее самоубийственно.
И вдруг — в какой-то момент — оба они поняли, что при всем желании не смогут больше ничего предпринять для своего спасения.
Глиф закружило в воздухе. Он несколько раз повернулся вокруг своей оси с такой скоростью, что Кэнди и ее друга намертво вдавило в сиденья. Последним, что услышала Кэнди, был отчаянный вопль Шалопуто, прощавшегося с жизнью, а потом все звуки — рев ветра, крик Шалопуто, треск, с каким глиф вдруг замер на полном ходу, — потонули в глубокой тишине.
