Фред Адра - Лис Улисс и клад саблезубых
– Эй, ты, а ну слезай! – выкрикнул кто-то.
– Молчи, несчастный! – презрительно бросил Евгений. – Ты не смеешь говорить, когда звучат стихи самого Леобарда!
– Если кто-то помешает моему другу Хаврошу, он будет иметь дело со мной! – громко пригрозил Каррамб.
– Пусть читает! – раздались со всех сторон одобрительные крики. – Давай, пингвинище!
– Стихи! – повторил Евгений. – Про любовь, – пояснил он. – Грустные.
Тысяча первые ночи
Всегда больней и короче.
Тысяча первые лица
Не успевают присниться.
Тысяча с чем-то кинжалов
Топят в крови свою жалость.
Двести миллионов объятий
Не отменяют проклятий.
Я заплутал в этих цифрах,
Кодах, загадках и шифрах.
Если б я снова родился,
Я бы считать не учился.
Все зааплодировали. Евгений с досадой махнул крылом.
– Да разве вы способны прочувствовать, сколько боли в этих строчках. «Я бы считать не учился». Вы ведь даже не понимаете, почему поэт не учился бы считать! Эх, да что объяснять!
Затем плачущего Евгения стащили со стола и принялись хвалить, поить, тормошить, а когда он совершенно пьяный заснул, хорьки во главе с Каррамбом отволокли его домой, с трудом выпытав из него адрес, уложили в кровать и даже не тронули кошелек. Правда, одноглазый хорек пытался, но получил оплеуху от Каррамба и устыдился. Хорьки ушли, а Евгений спал и видел во сне красный свет…
Лис Улисс жег бумаги. Медленно вытаскивал из папки лист за листом и кидал в камин, превращая в золу события последних дней. Протоколы заседаний, схемы, планы – короче, все, что касалось Несчастных и поисков карты. Бумаги гореть не хотели, они пытались выскользнуть, увернуться, но были бессильны против воли Улисса и силы пламени. Огонь пожирал листы с удовольствием, он давно присматривался к папке, мечтая, что однажды до нее доберется и порезвится на славу.
Улисс не замечал ни паники бумаг, ни радости огня. Он хотел только одного – уничтожить память о последних днях, чтобы боль отпустила его. Он смотрел на огонь, но не видел его. Лапа автоматически продолжала экзекуцию.
Скрипнула входная дверь. Кто-то вошел в дом. Улисс даже не обернулся.
– Дверь была открыта, – раздался голос Марио.
Улисс не ответил, достал очередную приговоренную бумажку и отдал ее на растерзание камину. Пламя моментально за нее взялось, и та начала жалобно потрескивать.
Соглядатай подошел, взял стул и сел рядом с Улиссом.
– Порываешь с прошлым? – с пониманием сказал он.
Улисс промолчал.
– И не жалко? – спросил Марио. – Можешь не отвечать. Ясно, что жалко, но надо. Раз все предали… Да, Улисс?
Лис не отреагировал. Еще два документа простились с жизнью.
Марио немного посмотрел на огонь, а потом сказал:
– Знаешь, Улисс, когда я в первый раз покинул Австралию на корабле, со мной произошла такая история. При совершенно ясной и спокойной погоде море вдруг стало волноваться. Как в шторм. И при этом – ни ветерка. Я ужасно испугался – но не шторма, а неизвестности. Понимаешь? Мне померещилась карающая рука судьбы. Я не выдержал и пошел к капитану. Спросил – пришел наш последний час? А капитан рассмеялся и объяснил, что море волнуется, потому что прямо под нами проплывает кит.
Соглядатай умолк. Улисс наконец-то посмотрел на него.
– Интересная история, правда? – спросил Марио.
Улисс пожал плечами.
– Я ее к чему рассказал… – продолжил коала. – Вот так же и ты сейчас, Улисс. Ты видишь, что море волнуется, но неправильно понимаешь почему. Ведь для этого надо знать про кита.
В глазах Улисса появилось удивление. Он даже на мгновение забыл о казнях.
– У всего, что происходит, есть смысл. Но он не всегда понятен, – сказал Марио. – Улисс, да ты же сам это прекрасно знаешь! Просто расстроен и потому забыл.
Соглядатай встал.
– Судьба непременно объяснит свой замысел. Не важно как – подаст знак, пришлет вестника или… – Марио сделал многозначительную паузу. – Или позвонит по телефону. – Он двинулся к выходу, но перед дверью обернулся и добавил: – Улисс, как бы ты ни был расстроен, что бы тебе ни казалось… Не пропусти звонка от судьбы! – Не говоря больше ни слова, Марио вышел из дома.
Слова шпиона заставили Улисса задуматься. Он размышлял, продолжая машинально жечь бумаги.
Зазвонил телефон. Лапа Улисса замерла в воздухе, и это спасло очередной лист от верной гибели. Телефон не унимался. Улиссу не хотелось ни с кем разговаривать, но последние слова Марио крутились в голове и не желали замолкать.
Улисс отложил папку и встал. Посмотрел на трезвонящий аппарат. Подошел, немного постоял рядом и наконец снял трубку.
– Алло? – хрипло выдавил он.
В трубке раздался незнакомый низкий голос:
– Здравствуйте, Лис Улисс. Хотите встретиться с судьбой?
Глава 21 и последняя
Ищущий Лис
Улисс попытался унять дрожь в лапах.
– Кто вы? – спросил он.
– Я тот, у кого есть ответы, – туманно ответил собеседник. – Так что? Хотите повидаться с судьбой?
– Да… – тихо произнес Улисс.
– Тогда выходите на улицу, поймайте такси и приезжайте.
– Какой адрес назвать таксисту?
– Никакой. Просто скажите, что вам надо к судьбе.
– И этого достаточно? – удивился Улисс. – Таксист поймет, куда ехать?
– Поймет, – в голосе незнакомца послышалась легкая усмешка. – Таксисты знают намного больше, чем кажется пассажирам.
– Хорошо… Я понял.
– Прекрасно. До скорой встречи, Лис Улисс.
В трубке раздались короткие гудки.
В смешанных чувствах Улисс надел пальто, схватил зонт, а также, повинуясь внезапному озарению, чеканку из склепа Уйсуров, и вышел из дома. На улице моросило, но из-за такой мелочи Улисс не стал раскрывать зонт. Было тихо и поздно, свет в соседних домах не горел, звери спали. Или не спали, но предпочитали не спать в темноте… Вокруг не было ни души.
Улисс вышел на тротуар и остановился. Почему-то он догадывался, что надо делать.
– Такси… – шепотом позвал он.
В тот же миг на другом конце улицы вспыхнули фары и раздалось автомобильное рычание. Хорошо знакомая Улиссу машина не спеша приблизилась и остановилась. Сидящий за рулем коала в фуражке таксиста кивком пригласил Лиса внутрь.
Улисс сел рядом с водителем и тихо сказал:
– К судьбе…
Таксист Марио понимающе улыбнулся одними глазами, и автомобиль тронулся с места.
Ехали долго. Молчали. Когда пересекли границу города и по обеим сторонам потянулись ряды деревьев, Улисс прикрыл веки и попытался представить себя тростинкой, плывущей по течению. Вода была теплая, воздух свежий, ветерок ласковый, и тростинке плылось легко и спокойно. Внезапно небо почернело, река стала морем, и появились высокие волны. «Где-то внизу кит», – догадалась тростинка. И это все объясняет…
Сквозь дрему Улисс почувствовал, что такси начало тормозить. Он открыл глаза.
– Приехали, – бесцветно объявил водитель.
Такси остановилось у ворот загородного дома. Сам дом располагался в глубине сада; вдоль ведущей к нему дорожки, усыпанной мелким красным камнем, горели фонари, имевшие формы различных зверей и птиц. Улисс оглянулся: домов вокруг больше не было, только лес…
– Я подожду, – сказал Марио.
– Но я не знаю, когда вернусь.
– Я подожду… – повторил коала.
Улисс выбрался из машины и поежился. Здесь, в лесу, было холоднее, чем в городе. Марио заглушил мотор, и навалилась тишина. Но так казалось только поначалу: прислушавшись, Улисс различил множество звуков. В основном они доносились из леса, но один – самый удивительный – звучал из дома. Это была музыкальная шкатулка, выводящая красивую грустную мелодию. Улисс узнал мотив – его наигрывал и ансамбль «Мистерии» на диске под названием «Музыка для встречи с Судьбой».
Улисс толкнул податливые ворота и медленно зашагал к дому, чьи окна призывно горели желтыми огнями. По обе стороны дорожки вытянулись светильники в виде зверей. У Улисса екнуло сердце, когда он увидел фонарь, до боли напоминавший Барбару. А затем фонарь-кота, фонарь-лиса и фонарь-пингвина. Это можно было бы счесть наваждением, если бы не хватало здесь и других зверей, не вызывавших никаких ассоциаций.
Улисс приближался к дому, музыка становилась громче, постепенно вытесняя все остальные звуки. К входной двери вели ступеньки. Улисс поднялся по ним, время от времени останавливаясь, оборачиваясь и кидая взгляд назад. Что ему хотелось увидеть, он и сам не знал.
Когда Улисс подошел к двери, музыка резко смолкла. Стих ветер. Исчезли лесные шумы. Как один погасли все фонари вдоль дорожки. Окружающий мир погрузился в темноту и тишину. Остались только Улисс и дом.
Улисс вошел в дом.
Он очутился в очень большой комнате, освещенной дюжиной светильников. Каждый из них образовывал вокруг себя островок света, а между этими островками царствовал полумрак. В глубине комнаты горел камин, перед ним стояли два красных кресла и низенький столик. Середину помещения занимал огромных размеров аквариум.