Кирилл Кащеев - Жрица голубого огня
Аякчан посмотрела на этот шар – и укоризненно покачала головой:
– Тс-тс-тс! Бить в спину – как нехорошо, госпожа верховная жрица!
– Ты… с самого начала… это… задумала… ты… дала приказ… своему Огню… – едва шевеля губами, прошептала Демаан.
– А что, мне надо было ждать, пока вы первой на меня нападете? – пожала плечами Аякчан, кивая на шар на ладони у верховной.
– Всегда… такой была… Никому… не верила… Вспомнила… себя? – с трудом выдавила верховная – торчащие из ее живота и груди лучи судорожно дергались в такт каждому слову.
– Не вспомнила, – отчеканила Аякчан, и лицо ее словно окаменело. – Вы меня заново научили… с-сестренки! К тому же старая подруга тебя уже заждалась, там, внизу… – криво усмехнулась она.
Будто падающий на добычу орел, она ринулась вниз и выхватила из-за пояса у испуганно шарахнувшегося Донгара его широкий стальной нож. Извернулась, взмывая в воздух, – и с размаху полоснула этим ножом скованную Огнем Демаан поперек туловища.
В грязных тряпках раскрылся длинный ровный разрез. Попавший под острие ножа Голубой луч переломился пополам. Демаан завизжала и, вновь обретя способность двигаться, метнулась прочь. Ее тонкая, как сухая ветка, шестипалая рука, вся покрытая короткой бурой шерстью, вырвалась сквозь разрез в лохмотьях и вцепилась в торчащий у нее из живота Огненный луч. Ее пальцы задымились – и Демаан медленно потянула луч из себя, оставляя в животе круглую сквозную дыру, до краев налитую пылающей голубизной.
– Глупая девчонка, ты и впрямь ничего не помнишь! – проскрежетала верховная. – Меня нельзя убить простым ножом!
– Даже ножом, омытым в крови черного шамана? – насмешливо подняла брови Аякчан.
– Кровь Черного… – растерянно пробормотала Демаан, застывая в воздухе.
Ее пылающий алый глаз медленно опустился на зияющий в тряпках разрез. У Аякчан враз похолодели ладони. А вдруг она ошиблась? А Айгыр солгала, рассказывая о ее собственной смерти, и кровь черных шаманов не имеет никакой силы против албасы? А вдруг на широком Донгаровом клинке не осталось ни капли от принесенной им в жертву крови?
Из разреза в тряпках Демаан медленно и будто задумчиво выкатилась одна черная капля… и со звоном ударилась во взбаламученную землю.
Лишь недавно сомкнувшаяся почва задрожала. Длинный язык Пламени – Алого пламени! – выметнулся из нее. Крохотная дырочка стала стремительно расползаться, заставляя мальчишек пятиться все дальше и дальше, спотыкаясь, падая и отползая прочь от обугленных краев расщелины. Снизу, из беспредельной глубины, дохнуло сокрушительным жаром, и перед парящей в воздухе Аякчан открылось огромное, как Ледяное море Байгала, пространство воды, заточенное между изломанных черных скал. Вода тоже была черной и непрозрачной, густой, как в Великой реке, – и по ее поверхности от края до края носились пылающие Огненные волны.
Озеро. Пылающее озеро. Огненное озеро. Но Огонь был не Голубым, как в Огнехранилище. Огонь был Рыжим.
– А где… А где… А где… – захлебываясь вдруг заполнившей рот тягучей мерзкой слюной, забормотала Аякчан. – А где Огонь? Где-е-е?
– Тебе мало? – в гулком гудении мечущегося по поверхности темных вод Алого пламени ей послышался насмешливый женский голос, похожий на голос верховной Айгыр.
– Нет… Мне… Я имею в виду… Голубой огонь где? – снова завизжала Аякчан, сквозь толщу земли глядя в бушующее под ней невероятное, жуткое, пугающее Рыжее пламя. – Тут же Храм Голубого огня – под ним должен быть Голубой огонь! Где? Где он?
– Знаешь, я тоже удивилась… Но Голубого огня тут никогда и не было… – прогудело из Озера, и Огненные волны понеслись по его поверхности, взвиваясь черными дымными барашками.
Вскипающая Пламенная волна рванулась вверх, вытянулась, превращаясь в громадный сверкающий силуэт Огненной женщины с коротко обрезанными волосами верховной Айгыр!
Верховная Демаан издала вопль – хлещущий из нее Голубой огонь запульсировал, и она рванула вверх сквозь разрушенный свод подземелья, отчаянно спасаясь от настигающей ее Пламенной фигуры.
Огненная женщина начала разрастаться, устремляясь следом за удирающей Демаан. Стены подземелья шатались, скрежет камней глушило яростное гудение Пламени. Аякчан ринулась к мальчишкам, на лету разворачивая над ними щит Голубого огня.
Становясь все больше, Огненная Айгыр пошевелила пылающими плечами. Каменные перекрытия треснули от жара. Ударившись о полупрозрачный потолок, Демаан прошибла в нем звездчатую дыру – и тут же потолок исчез вовсе. Над рушащимся дворцом вставала гигантская Огненная Айгыр.
Среди мелких колючих звезд несся пылающий сгусток Голубого огня в развевающихся тряпках! Поднявшаяся над потрясенным городом Огненная Айгыр протянула пылающую руку через все небо и накрыла отчаянно улепетывающую Демаан!
Айгыр плотно стиснула кулак – ярко-сапфировые искры коротко вспыхнули и погасли в бущующем Алом пламени. Запрокинув гигантскую пылающую голову, Айгыр торжествующе заорала! Изо рта ее вырвался новый столб Рыжего огня, очертания женской фигуры поплыли, растворяясь в сплошном, бьющем в небеса фонтане пламени. Оно хищно изогнулось, будто вглядываясь в беззащитный город внизу…
Коротко вскрикнув, Аякчан прянула вверх. Втянутое в тело Голубое пламя радостно зашипело, выплескиваясь на ее ладони. Аякчан встряхнула ею, гоня Пламя сквозь пальцы – оно растянулось до размера одеяла. Встряхнула еще – и стремительно понеслась в небеса, разворачивая за собой Огненное полотнище, похожее на сияющую голубую речку.
Она знала, что ни одна жрица не смогла бы удержать такое количество Огня – но рвушееся из нее Пламя оставляло после себя лишь ощущение неистового восторга! Она могла все! Она была всесильной!
Невыносимо жаркий ветер трепал ее разметавшиеся волосы, зло, словно скребком для оленей, драл лицо. Аякчан летела. Голубой огонь, сперва казавшийся невесомо легким, вдруг начал оттягивать ей руки, как железная чушка. Еще чуть-чуть! Еще… Неистовым рывком Аякчан подбросила себя почти к самой вершине Рыжего огненного столба… Алое пламя изогнулось, падая на ледяные крыши Сюр-гуда… В тот же миг Аякчан вскинула сапфировое полотнище Пламени – и набросила его на Рыжий огонь, как набрасывают мокрое одеяло на разбушевавшийся пожар. И навалилась сверху, прижимая его к земле.
Злое шипение гаснущего костра, но усиленное в сотню, в тысячу раз, оглушающе ударило по ушам! Лазоревые прожилки Голубого огня переплелись с толщей Рыжего пламени. И двухцветный Огонь с яростным гулом рухнул в проплавленную на месте дворца верховных жриц дыру, унося оседлавшую его девчонку.
Восторг по-прежнему бушевал в ней, гася понимание того, что ее уносит в Нижний мир, что ей уже не вернуться, она отправляется навстречу Айгыр и Демаан. Ну и пусть, и плевать! Она все равно переиграла всех этих теток! И даже спасла город, хотя это уже не так важно!
На один краткий миг Аякчан увидела промелькнувшее мимо нее лицо Хакмара – лезвие меча рыбкой нырнуло в Огонь, отсекая Пламя от задыхающейся девчонки. И тут же Аякчан ощутила крепкую хватку на запястье, ее рвануло в сторону… Уже без нее двухцветный Огонь с ревом обрушился в подземелье, на мгновение растекся полосатой ало-голубой заплаткой над дырой в Нижнюю землю, забурлил – алое свечение стремительно гасло, словно всасывалось вниз, оставляя сплошную голубизну…
Стены подземелья с грохотом рухнули. Аякчан почувствовала сильный удар по голове. Перед глазами завертелись синие и алые круги – и сверху навалилась сплошная, беззвездная Ночь!
Свиток 34
В котором хороших ребят становится на одного больше
…Кап. Кап-кап. Кап.
Аякчан медленно приоткрыла глаза. Так. Они в подземелье – это понятно. Они вывалились туда из тронного зала верховных жриц, рядом с ней Голубого огня – полная чаша, бери сколько хочешь! А над ней – черный провал, дыра, пробитая из тронного зала, в которой мелькают голубые блики Огня разыскивающих их дворцовых жриц. Их ищут, их обязательно найдут. Почему-то эта мысль больше не пугала, а, наоборот, успокаивала ее.
Аякчан подняла руку… Кончики пальцев уперлись во что-то твердое… Девочка распахнула глаза широко-широко. Вокруг была непроницаемая чернота – никакой пылающей чаши, никаких бликов в вышине! Она лихорадочно защелкала пальцами… Слабенький лепесток Огня нехотя возник на самом кончике…
Аякчан издала сдавленный вздох. Каменный свод смыкался над самой ее головой. Но это был не прежний, тщательно возведенный свод дворцового подземелья. Это было беспорядочное нагромождение обломков, из которого торчали грубые валуны, отполированные края гранитных плит и даже кусок деревянной лавки. Сквозь их стыки медленно сочилась вода – кап, кап!
Темная груда рядом с ней с трудом пошевелилась, и ломкий, как от боли, голос Хакмара потребовал:
