Александр Зорич - Денис Котик и царица крылатых лошадей
— Но почему о черве знаем только мы с тобой? А Быстрый и прочие лошади понятия об этом не имеют?
— Потому что считается, будто черви-железняки в Архипелаге вымерли полтыщи лет назад. Когда после взрыва в лабораториях злопакостного волшебника Метел-Ицы произошло глобальное похолодание почвы! Это написано во всех учебниках! Во все справочниках! Во всех энциклопедиях! Никто из лошадей наверняка и не помнит, что когда-то такие черви существовали. Лошади ведь не пишут летописей. Да и память у них довольно-таки короткая…
— Но подожди, подожди! Если они вымерли, значит корни Живо-Древа царицы Снежной никак не мог погрызть червь-железняк! — перебил Лесю Денис.
— Но дело в том, что глобальное похолодание почвы произошло все-таки не на всей площади Архипелага. Вот, например, на Гремуч-острове, где стоит замок князя Нелюды, никакого похолодания не было! Потому что там куча действующих вулканов. Именно из-за них остров и получил свое название. Внутри у него все время гремит. Так вот: новые данные по истории почв Гремуч-острова были получены совсем недавно. Я прочитала об этом в последнем выпуске "Ученых записок Травоведно-Зверознатного посада". А значит, ничто не мешает червям-железнякам жить на острове Гремучем по сей день. Выходит, один такой червь, специально завезенный на остров Туран, в царство крылатых лошадей, запросто может сгрызть не то, что одно-единственное серебряное дерево, но и целый железный сад!
Лицо Леси Кобзариной прямо-таки светилось изнутри. Даже очень невнимательный человек заметил бы: она очень гордится своим открытием.
— И что, никто-никто кроме тебя об этом не знает? — наконец спросил Денис.
Он был просто ошарашен энергией Леси, ее способностью искать и находить, ее самостоятельностью, наконец! Кто бы мог подумать, что Леся, тихая услужливая Леся, способна сделать настоящее, всамделишнее открытие? А вдруг ей дадут за это Нобелевскую премию? Вот в школе шуму-то будет!
— Пока никто не знает. Но завтра же я посоветуюсь с доктором Диплодоковым, который ведет у нас практикум по криптозоологии.
— Что, тоже динозавр? Как господин Рекс? Хищный?
— Нет, травоядный. Собственно, диплодок.
— Как-то странно получается. Криптоботанику ведет хищник, а криптозоологию — травоядный.
— Это чтобы не сводили все к любимым темам. Чтобы Рекс не болтал без умолку о молодых жирненьких стегозаврах, а Диплодоков — о сравнительной питательной ценности хвощей и папоротников. Но сейчас это не важно. Важно, что если доктор Диплодоков подтвердит мои выводы, то совсем скоро об этом узнают все! Особенно после того, как мы напишем статью в соавторстве… — Леся мечтательно закатила глаза. — Но к твоим делам это уже не имеет отношения…
— А что же тогда имеет?
— А то, что ты можешь уже сейчас отправиться к своему другу Быстрому и показать ему этого червя-железняка. Рассказать все то, что узнал от меня. Пусть Быстрый и его друзья тщательно обследуют то место, где росло серебряное дерево. И если он обнаружит в земле покрытые чем-то вроде ржавчины ходы, значит, без сомнений, там побывал червь-железняк!
— Думаю, он будет страшно рад увидеть эту гадину, — иронично сказал Денис, кивая в сторону банки. — Но только у меня есть предложение получше.
— ???
— Мы вместе отправимся к Быстрому. И ты сама расскажешь ему про червя-железняка. Понимаешь, я не запомнил и половины из того, что ты говорила. Все-таки, по биологии у меня сама знаешь какая итоговая оценка. Не говорю уже о криптозоологии Архипелага… И потом, ты же сама мечтала познакомиться с Быстрым?
Однако, поговорить с крылатым конем Денису и Лесе не посчастливилось.
Когда они пришли на пристань, где раньше стоял корабль, на котором крылатые лошади и волки приплыли в Лицей с острова Турана, оказалось, что судно отправилось восвояси еще днем…
— Но можно позвонить Быстрому по емелефону, — предложила Леся.
— У Быстрого нет емелефона. У них на все царство ровно один емелефон, да и тот во дворце, в Хрустальном Копыте. А до дворца Быстрый доберется не раньше, чем послезавтра вечером. Вспомни, что сказали в справочной избушке!
— Значит, придется Быстрому просто поверить нам на слово насчет червя-железняка, — вздохнула Леся. — А может, это и к лучшему. Не то еще испугается… Ведь лошади — они такие пугливые! Однажды я видела как одна из них, молоденькая кобылка по имени Фырфырочка, испугалась полиэтиленового кулька, которым играл ветер! Испугалась — и ка-ак прыгнет в кусты! Как будто она не лошадь, а зайчик.
Леся заулыбалась. Правда, в ее улыбке было что-то вымученное.
Будь Денис повнимательней, он бы несомненно заметил, что Леся расстроилась. Ведь в тайне она давным-давно мечтала о личном знакомстве с крылатым конем знатного лошадиного рода. Не так уж часто ученикам Лицея представлялась возможность хотя бы поглазеть на крылатых коней с близкого расстояния…
До канатной дороги и по Травоведно-Зверознатному посаду Денис и Леся несли корзину вдвоем — казалось, она тяжелеет с каждым шагом.
А когда они наконец поставили банку с червем-железняком на полку с другими экспонатами — кстати сказать, не менее омерзительными — пот с обоих катил градом.
Не удивительно, что в ту ночь Денис заснул сразу же, как только добрался до кровати. Заснул, даже не раздевшись…
ИСТОРИЯ ТРИНАДЦАТАЯ. СОН В РУКУ
— Деня, вставай!
Машинально лягнув докучливую пустоту ногой, Денис перевернулся на другой бок, но просыпаться даже не подумал.
— Вставай, ну вставай же!
Максим принялся теребить Дениса за плечо.
— Кому?.. Нет… — промычал Денис.
— Деня, это я! Максим! Ты меня слышишь? Дело есть!
Но Денис вместо того, чтобы вскинуться на кровати и спросить "что случилось?", как и полагается вести себя в подобных случаях героям приключенческих романов, лишь натянул подушку на голову и засопел еще более прочувствованно.
— Денька, ну имей совесть! — заклинал Максим.
— М-м-м… не могу, — пробормотал Денис.
— Деня! Ну пожалуйста!
Но на Дениса не действовали ни уговоры, ни угрозы, ни просьбы. Спал он крепко и видел интересный сон про динозавров.
Через пятнадцать минут безуспешных побудок, в голове у Максима начали роиться самые неблаговидные мысли относительно того, как лучше разбудить товарища. Среди этих мыслей значилось:
1) пощекотать Денису пятки. Правда, если он не боится щекотки, то это средство не поможет.
2) вылить воду из графина ему на голову. Правда, если воды в графине нет, придется тащиться в ванную. А разве не лень?
3) закричать "пожар!". Правда, и это не гарантия. А вдруг Денис не боится огня?
Когда изобретательность Максима истощилась, он прибег к последнему средству.
— Слышь, Деня, а с каким счетом сыграли в полуфинале французы с корейцами? — спросил он тихим, вкрадчивым голосом.
Повисла пауза.
Тишина в комнате была такой совершенной, что было слышно, как тикают часы-ходики в комнате Коли и Володи на втором этаже. Наконец из-под подушки показался один прищуренный глаз. Затем — рыжий чуб Дениса.
С сонной хрипотцой Денис медленно произнес:
— Четыре-ноль… А что?
Максим ликующе улыбнулся.
— Вот и приснился мне этот сон. Не такой сон, как обычно. Не мультяшки. А настоящий сон. Как тогда, на левиафан-каравелле. Вроде со значением, — серьезно сказал Максим.
— Опять песьеголовцы, что ли? — Денис состроил страдальческую мину.
Он уже понял, что со снами Максима шутки плохи. И что самое умное из того, что можно сделать, когда его товарищу снятся сны "со значением", это слушать и мотать на ус.
— Не-а, не песьеголовцы.
— Ф-фух…
— Но тоже ничего хорошего, — поспешил заверить Дениса Максим. — Мне приснилось, будто рудоведная труба утанцевала.
— У-у… что?
— Утанцевала. В смысле, убежала…
— Сама?
— Сама.
— И никто ее за собой не тащил?
— Никто. В ней как будто сознание проснулось. Вот она и пошла куда-то, как боевой треножник Уэллса, из "Войны миров". И еще приплясывала она так забавно. Как, знаешь, идет иногда по улице какой-нибудь парень или девчонка. И пританцовывают так, между делом. А потом оказывается, что у них в ушах наушники от плейера. И на самом деле они музыку слушают. Вот и труба наподобие того.
— Плейер слушала? — предположил Денис.
— Да нет же! Просто двигалась так, будто она какую-то музыку слышит.
— И где же это такие ужасы с рудоведной трубой происходят? — пряча с ладонь зевок, спросил Денис.
— Как это где? У нас, в Мастеровом посаде! На том самом месте, где мы сегодня вечером рудоведную трубу оставили!
— На пляже?
— Именно, на пляже! На самом берегу Дунайки!
— Вот это да… Вот это дела… — устало сказал Денис. Ему ужасно хотелось снова в кровать. На мягкую подушечку. В уютный теплый мир, где не происходит никаких загадочных событий. Где не водятся черви-железняки. Где нет места злоумышляющим сыскным перчаткам. — И правда, странный сон. Что бы это значило? Надо будет завтра на свежую голову все это как следует обдумать…
