Александр Шалимов - ПЛАНЕТА ТУМАНОВ. Сборник НФ.
«Говорит планетолет «Заря». Второе сообщение. Шестнадцать часов по земному (московскому) времени. Открыли иллюминатор. Находимся в голове кометы, в огромном рое ледяных и каменных глыб. Первое сообщение о катастрофе вернулось, отраженное непроницаемым для радиоволн слоем. Повторяю: сохранилась только носовая часть корабля.
Перехожу на прием. Перехожу на прием.
Штурман Руал Петерсен».
Старик встал, открыл маленький шкафчик, стоя спиной к Алеше, достал пузырек с лекарством и быстро, таясь от мальчика, проглотил таблетку.
— Вокруг Земли ведь тоже есть слой, непроницаемый для радиоволн, — сказал Алеша.
— Да. Ионосфера. И она честно нам служит. Не будь ее невозможно было бы наладить связь на коротких волнах. Это ты и сам знаешь, из школьного курса. А наша комета будто скорлупой нас одела — никаких волн не пропускает.
— Но ведь нашу комету, наверно, уже открыли?
— Может быть, мальчик, может быть, — штурман опять сел за передатчик и начал медленно, тщательно проверять его.
— Ты хорош, — бормотал он, осматривая детали передатчика, — и ты тоже хорошо работаешь, а ты… и ты в норме… гм… — Петерсен опустил голову, задумался.
Алеша опять подсел к иллюминатору. Да, Солнце все-таки видно, но диск его намного меньше привычного, «земного» Солнца. Сверкающие льдины продолжали свое кружение, но среди них Алеша заметил и темные глыбы. Это, возможно, были обыкновенные каменные метеориты, подобные тем, что изредка падают на Землю.
Прошло несколько минут, и каюту наполнили оглушительные нестройные звуки: обе передачи штурмана вернулись и гремели, перебивая и перекрывая друг друга. Первая передача звучала чуть тише, вторая, по странному капризу неведомых сил природы, все время меняла тембр голоса. Трудно было узнать в свистящей торопливой речи неторопливый бас Петерсена.
— Бедлам! — пробормотал штурман.
Алеша молчал. Ему хотелось зажать уши, закрыть глаза…
— Мальчик, — Петерсен резко выключил радио, — тебе приходилось плавать в космосе?
— Нет. Но я знаю, что это не так уж сложно.
— Как сказать. — Штурман потер свое длинное лицо. — Я хочу тебя отправить охотиться за водой. Не испугаешься?
Алеша только головой потряс. Если он и боялся, то лишь того, что его заподозрят в робости.
Петерсен молча открыл стенной шкаф и вытащил скафандр. Это был белый в черную клетку комбинезон, с магнитными присосками на подошвах и перчатках, с прозрачным рогатым шлемом (две антенны напоминали козьи рожки), с баллончиками в заплечном мешке. На спине блестело золотое колечко. На широком поясе висели два пистолета-ракетницы.
— Я тебя выпущу на тросике, — сказал Петерсен, разматывая гибкий шнур. — Ты вылезешь в шлюзовую камеру и ляжешь на спину. Я закрою люк и нажму вот эту синюю кнопку. Тебя вытолкнет наружу. Ты начнешь кувыркаться, как кувыркались первые космонавты. Но ты не пугайся. Раньше не было такого приспособления — стабилизатора. Нажмешь вот эту кнопку, и вращение прекратится.
Штурман внимательно проверил герметичность костюма.
— А мы в школе изучали эти скафандры, — сказал Алеша. Даже надевали в кабинете космонавтики. Этот, кажется, рассчитан на сутки?
— Да, — Петерсен положил костюм перед Алешей. — Он тебе чуть велик, но это не страшно. Вообще-то надо было бы лезть за борт мне, но… понимаешь ли, если выходная камера неисправна, то… то опаснее находиться здесь, в каюте, а не в космосе. Помни: захочется есть — бери в зубы правую трубку, трубку питания. Станет душно — продуй левую, вот эту… микрофон у подбородка. Все ли ясно?
— Ясно, товарищ штурман!
— Когда доберешься до ближайшей льдины, закрепись и дай выстрел из ракетницы в сторону, противоположную кораблю. Тебя вместе со льдиной потащит ко мне. Ну, одевайся.
Влезать в скафандр было делом довольно сложным, но с помощью Петерсена уже через десять минут Алеша стоял в полном облачении. Штурман проверил все швы, все сочленения костюма и лишь тогда подтолкнул Алешу к люку. Навинтованная крышка с глухим звоном закрылась за мальчиком. Он лег на спину.
— Готов? — услышал он голос Петерсена.
— Готов!
— Внимание!.. Пошел!
…Резкий свет ударил в глаза. Алеша поспешно опустил светофильтр.
— Смелее, смелее, — прозвучал в шлеме голос штурмана, выбирай ближайшую льдину — и к ней! Травлю трос!
На спине, прикрепленный к золотому колечку, зашевелился трос. Алеша закрыл глаза и оттолкнулся от корабля.
Первым, что увидел Алеша, была носовая часть «Зари», плывущая в пространстве. Она походила на огромную рыбью голову. В довершение сходства, как круглый желтый глаз, ярко блестел открытый штурманом иллюминатор.
Трос медленно разматывался. Алеша отошел уже метров на десять от обломка корабля.
«Где же Солнце?» — подумал Алеша. Все вокруг блестело и искрилось, но в одном месте, чуть правее «Зари», блеск был особенно сильным — там сверкало наше родное светило. Его теплоту Алеша ощущал даже сквозь светофильтр.
Дышалось легко, и он совсем успокоился. Правда, его порой начинало «вращать», но с помощью стабилизатора Алеша быстро обретал устойчивость.
Трос натянулся. Алеша повис почти неподвижно, разводя и вновь сводя руки и ноги…
— Как дела, мальчик?
— Все хорошо, но до льдины еще далеко.
— Трос рассчитан на сто метров. Ближе ничего не видно?
— Ничего.
Штурман замолчал на несколько минут. Он, наверно, думал.
— Товарищ штурман!
— Да.
— Я отцеплю трос и попробую достичь льда, стреляя из ракетницы.
— Нет. Возвращайся. Этот маневр сделаю я.
— Да почему же? Вот я сейчас нащупал кольцо… вот… Ах!
Трос отстегнулся, и Алеша поплыл в сторону. Интересно, что натянутый трос остался висеть в пространстве, как проведенная по линейке линия.
— Спокойно, спокойно, — заговорил Петерсен, — уж если так получилось, то держи курс на ближайшую глыбу.
Алеша повернулся спиной к ближайшей льдине и, вытянув руку с пистолетом, нажал на спуск.
И сразу неодолимая сила потащила его прочь от корабля. В первую минуту Алеше стало страшно, и он невольно задвигал руками и ногами, пытаясь задержаться…
— Все хорошо, не пугайся, мальчик, — ободрил его штурман.
Нет, было не совсем хорошо. Алеша пронесся мимо цели. Льдина проплыла мимо него метрах в пяти. Это была целая ледяная скала и очертанием напоминала пьедестал памятника Петру Первому в Ленинграде.
— Ничего, ничего, — утешал его Петерсен, — прицелься и стреляй еще раз.
Попробуй прицелься! Ведь надо прицеливаться спиной к цели. Алеша вытянул руку, примерился… Бац!..
На этот раз, кажется, удачнее. Скала растет, надвигается на Алешу. Ближе, ближе… Он вытягивает руки и — ура! — цепляется за острые грани ледяной глыбы. Да, это настоящий лед!
Вот повезло! В скале оказалось углубление, маленькая пещера. Алеша залез в нее и, оглянувшись на далекий обломок «Зари», дал выстрел…
Результат оказался совсем не таким, каким ждал его Алеша: глыба начала вращаться, и довольно быстро.
— Товарищ штурман! Что делать? Она не летит к вам, а вращается! — закричал Алеша.
— Не горячись. Главное сейчас — сосредоточиться. Сообрази, когда дать выстрел. Важно, чтобы толчок пришелся перпендикулярно к поверхности глыбы. Понял?
Алеша все понимал, но попробуй найди перпендикуляр, когда у глыбы такая немыслимая форма!
Наконец ему все-таки удалось направить скалу к «Заре». «Рыбья голова» заметно приблизилась. А вдруг он протаранит обломок корабля!.. От волнения засосало под ложечкой.
Все ближе и ближе желтый глаз иллюминатора… еще минута — и две глыбы — стальная и ледяная — соприкоснулись.
3. НОВЫЕ ИСПЫТАНИЯ
Они лежали друг против друга на узких диванчиках и оба не могли уснуть. Алеша от усталости, а штурман — от тревожных мыслей.
Тишину нарушали только щелчки автоматических приборов и тихий скрип обшивки «Зари». Это, чуть шевелясь, терлась о бок корабля ледяная глыба.
— Товарищ штурман, — привстал Алеша, — вы не спите?
— Нет, мальчик. Думаю, куда нас несет комета: к Солнцу или от Солнца, по эллипсу или по параболе. — Петерсен встал и потянулся: — Попробую спросить у нашего советчика.
— Советчика? — Алеша соскочил с дивана.
— Есть у нас кибер-советчик. Правда, данных маловато, но попробую, — и Петерсен углубился в вычисления. Он вытащил бортовой журнал, выписал из него последние данные, потом уселся с угломером у иллюминатора и долго ловил место наибольшего блеска…
Кибер-советчик напоминал старинные стенные часы. Не было маятника, но зато на широком циферблате дрожали шесть стрелок разного цвета. Петерсен осторожно перевел их на нужные отсчеты и включил ток.
Кибер-советчик загудел, защелкал и сказал металлически звонко:
